Около полуночи первая пара самолетов атаковала управляемыми бомбами GBU-10 с лазерным наведением штаб-квартиру Даниэля Ортеги и здание министерства обороны. Вторая пара ударила по Дворцу Нации, в котором, как предполагала разведка, располагались основные службы правящего Революционного комитета. Причем одна бомба промахнулась и добавила разрушений Кафедральному собору. Несмотря на точность наведения, позднее источники США вынуждены были признаться в нанесении авиабомбами значительного «побочного ущерба». Но это было потом, а сейчас разбуженные взрывами, разгорающимися пожарами и криками раненых, жители Манагуа в панике суетились на улицах, мешая поднятым по тревоге пожарным и машинам скорой помощи. В это же время третья группа, три истребителя-бомбардировщика, в один заход накрыла обычными фугасными бомбами Mk.82 военную часть аэродрома Манагуа. Уничтожив, как позднее было подсчитано, три истребителя МиГ-21бис, три легких штурмовика SF-260, один пассажирский самолет «Фалкон» 20 и один транспортный — «Арава» израильского производства.
Нанеся стремительный удар, самолеты незаметно удалились, в лучших традициях рейдов над Вьетнамом. Прикрывая их отступление двадцать четыре самолета с «Индепенденса» нанесли удар по противодесантным позициям никарагуанской армии на тихоокеанском берегу. В этой бомбардировке поучаствовали и кружившиеся в зоне ожидания «Аарадварки», сбросившие бомбы по команде ведущего «Корсара». Один из F-111, выйдя из атаки, внезапно без всяких видимых причин рухнул в воду. Экипаж катапультироваться не успел.
Еще один F-111, на котором сработала сигнализация перегрева двигателей, не стал возвращаться. Вместо этого он с набором высоты пролетел над Никарагуа, Коста-Рикой и приземлился на авиабазе в Панаме.
Надо отметить, что ни одна из поставленных планом «Ghost Rider» задач фактически выполнена не была. Разрушив Дворец Нации Кафедральный собор, здание командования армии и флота, несколько домов и резиденцию Ортеги в которой не было ни самого команданте, ни его жены, убив почти две сотни человек, американцы добились лишь того, что утром двадцать седьмого о перемирии с действующим правительством заявила часть лидеров «контрас». Точнее, те из них, кто в свое время боролся против Сомосы, как ставленника американцев.
Между тем, адмирал Хогг, уверенный в успехе налета, приказал амфибийной группе и кораблям поддержки выдвигаться к районам высадки «Альфа» и «Браво».
27.10.1983 г. Пакистан
Крейсер-вертолетоносец двигался вдоль берега на расстоянии всего пары миль. Экипаж занимал места по боевому расписанию. Стомиллиметровые орудия настороженно вглядывались дульными срезами в берег, готовые в любой момент забросать ожившую огневую точку очередью своих тринадцатикилограммовых фугасов. На взлетной палубе раскручивали винты, готовясь к взлету три «Супер Фрелона» и три новейших боевых вертолета «Дофин». В транспортных вертолетах сидели готовые к бою легионеры из тринадцатой полубригады Иностранного Легиона. Базировавшаяся до начала войны в Джибути, полубригада Иностранного Легиона и только что ставший флагманом командования ВМС в зоне Индийского океана крейсер оказались ближе всего к интересующей военно-политическое руководство Пятой республики. Поэтому, как только стало ясно, что обострение обстановки коснется и Индийского полуострова, в прилегающие воды отправился небольшой отряд в составе крейсера «Жанна д’Арк», ракетного эсминца «Кассар» и двух фрегатов — «Дюпре» и «Ла Галлисоньер». На крейсер, приспособленный для высадки морских десантов, кроме морской пехоты, которой на нем имелось всего два взвода, посадили еще одну пехотную роту, разведывательный взвод и сводный взвод роты поддержки.
Теперь эти силы, по договоренности с «правительством» Белуджистана планировалось высадить в Хайдерабаде, к которому неторопливо и методично двигались пехотные части индийской армии. По последним данным, передовой отряд индусов уже вошел в Тандо-Аллахъяр, расположенный в тридцати восьми километрах от Хайдерабада. Поэтому, чтобы успеть перебросить вертолетный десант, крейсер и оказался так близко к побережью. Вообще, как заметил командир крейсера капитан Колен[22]: — Пакистану не повезло, он раззадорил и так злого русского медведя, — после чего, вздохнув, добавил.
— И нам не особо повезло — ковыряться в оставшемся после удара медвежьей лапы дерьме…
Но, несмотря на весь пессимизм командира, разделяемый и экипажем крейсера, и десантниками, приказ выполнялся точно в срок и тем самым галльским шиком, которым так славилась французская армия. Первыми взлетели в воздух два «Дофина». Пара, быстро набрав высоту, сразу, не дожидаясь остальных, полетела в сторону берега. С интервалом в пару минут за ними взлетела следующая четверка…
Пакистану действительно сильно не повезло. На вторжение армии в, как уверяли американцы, «брошенный русскими» Афганистан советская сторона, ведущая войну еще и в Европе, ответила жестоко и резко. Возможно, не будь войны, русские просто оттеснили бы атакующие войска. Или только пригрозили бы нанести ядерный удар[23]. Но сейчас они просто и без затей запустили четыре ядерные ракеты с двухмегатонной боеголовкой каждая. Первая из которых упала на Карачи или в море рядом с этим портом, уничтожив порт, город и стоящие на рейде американские корабли. Еще одна боеголовка уничтожила столицу, вместе с Зия уль-Хаком и всем правительством. А еще две превратили в радиоактивные развалины завод по обогащению урана в Кушабе и лаборатории по ядерным исследованиям в Кахуте. Кроме этого, части пакистанской армии, аэродромы и склады попали сначала под массированный ракетный удар тысячи ракет «Скад», а затем — под бомбежку. В налете участвовали практически все самолеты, которые советские и афганские летчики смогли поднять в воздух, от Ил-28 до Су-7Б и Су-17, МиГ-21 и Ту-16. А сразу вслед за бомбами с самолетов на боевые порядки деморализованных пакистанских войск обрушились атакующие танки, сопровождаемые боевыми машинами пехоты и бронетранспортерами…
В результате, в дополнение к полному исчезновению верховной власти, армия потерпела сильнейшее со времен появления государства поражение. А Пакистан, как и многие появившиеся в результате деколонизации молодые государства строился во многом вокруг армии. Конечно, были еще и религиозные скрепы. Сам раздел некогда единой британской колонии уходившие англичане и обосновали необходимостью отделить мусульман от индуистов. Так что практически все население страны было мусульманами. Тем более, что во время создания государства не мусульмане в большинстве были убиты или изгнаны. Только по официально признанным мировым сообществом данным в резне погиб миллион человек. Хотя возможно, что было вырезано и больше, просто точно подсчитать никто не удосужился. А теперь, пользуясь воцарившимся в стране хаосом, индийцы планировали взять реванш за все. И за резню пятидесятых, и за развязанные пакистанцами войны. Между тем губернаторы отдельных провинций и генералы пытались делить власть. Советские же войска, разбив армию и уничтожив лагеря подготовки душманов, оккупировать Пакистан не стали. Зато афганцы с удовольствием присоединили к своей стране «Зону племен», населенную пуштунскими племенами и отторгнутую от Афганистана англичанами. Ну, и как водится, прихватили еще немного сверху, претендуя, как заявляли некоторые представители афганского правительства, на весь Белуджистан. Индийцы же, не теряя времени, освобождали от присутствия пакистанских войск спорные территории Джамму и Кашмира и вторглись в провинции Синд и Пенджаб. Зашевелились иранцы, готовясь, похоже, «прийти на помощь единоверцам»
Теперь же некоторые страны решили остановить возможный раздел оставшейся территории Пакистана между индийцами и иранцами. Русские, вроде бы, предпринимали какие-то дипломатические усилия в Индии и Иране. В ООН собрался Совет Безопасности. А французы, не теряя времени, выдвинули передовой отряд будущих «миротворческих сил», рассчитывая не столько на численность, сколько на быстроту и внезапность действий.
Вертолеты шли на небольшой высоте, и в иллюминаторы можно было успеть рассмотреть мелькающие внизу зеленые квадраты обработанной земли. Встречавшиеся, надо признать, не слишком часто. Рядом с шоссе, над которым только что пронеслись вертолеты, горело, похоже, два легковых автомобиля. Неожиданно по корпусу передового «Супер Фрелона» словно ударило градом, заставив сержанта Жюно выругаться. Внутри кабины ощутимо задул и засвистал ветер. Вертолет сделал в резкий вираж влево. Идущий справа сверху «Дофин» наоборот, развернулся вправо и свалился в пологое пикирование. При этом с ревом, слышным даже в кабине «Супер Фрелона», обстреляв какую-то цель на земле очередью неуправляемых ракет.
Через пять-шесть минут после этого происшествия вертолеты начали снижаться. В иллюминаторах промелькнули какие-то дымы, потом что-то зеленое и массивный «Супер Фрелон» неожиданно мягко коснулся земли.
— Пошли, пошли, пошли! — заорал Жюно. Добавив извечный, как армия, сержантский вопрос, который, наверное, впервые произнес какой-нибудь десятник в армии Египта где-нибудь под Кадешем. — Вперед, легионеры! Или вы хотите жить вечно?
Солдаты неуклюжие под тяжестью надетого на них снаряжения, инстинктивно заранее пригнувшись, вскакивали и один за другим исчезали в проеме двери. Последним выскочил сержант. За ним, сняв наушники и передав их штурману, из вертолета выбрался лейтенант Бомон. Единственный, если не считать летчиков чистокровный француз среди этих «псов войны». Отбежав от вертолета, лейтенант первым делом посмотрел на приданного отряду химика- дозиметриста. Словно почувствовав взгляд Бомона, солдат перестал разглядывать покаршенную в защитный цвет коробкуприбора и поднял вверх правую руку с отставленным большим пальцем. После чего крикнул, стараясь переорать рев двигателей.
— Норма!!
Солдаты в это время, не дожидаясь приказа лейтенанта и результатов радиационной разведки, занимали позиции вокруг места высадки. Два отделения, развернувшись вправо и влево, быстро окапывались. Пулеметчики, установив М52 на станки и оставив по одному дежурному стрелку, готовили окопы под основные позиции для своих «митральез». Расчет противотанкового комплекса «Милан», спрятав свою пусковую в кустах вместе с оператором, также вовсю махал лопатами. Бомон удовлетворенно кивнул и приказал подбежавшему к нему старшему сержанту Монтичелли, командовавшему разведчиками.