До начала заседания Совета Национальной безопасности оставалось примерно сорок минут, и Рейган хотел использовать это время с максимальной отдачей. Поэтому вызвал в Овальный кабинет коммодора Джона Пойндекстера. Сутки назад вызванный в Вашингтон командир крейсера «Ингланд», по приказу Рейгана ознакомленный со всеми имеющимися докладами, должен был послужить независимым экспертом по мучающим президента чисто русским вопросам: «Кто виноват? Что делать?»
Ожидая, Рональд пытался вспомнить, кто же посоветовал кандидатуру именно этого моряка. Растерянно осознав, что никак не может ничего припомнить, президент обреченно подумал подошедшей старости и начинающемся склерозе. Но привычно, как перед выходом на съемочную площадку, взял себя в руки, как только дверь в кабинет открылась. Встал и сделал шаг навстречу вошедшему коммодору.
— Господин президент, сэр, коммодор Пойндекстер по вашему приказанию…, - Джон четко, словно на параде отдал честь и начал доклад.
— Без церемоний, Джон, прошу вас, — предложил Рональд протягивая руку. Поздоровались. Президент показал на стоящий в углу столик, по преданию — работы самого Линкольна. На нем, слегка стояла слегка прикрытая салфеткой бутылка и два высоких коктейльных стакана
— Джон, мне нужно разобраться в том, что произошло и происходит, — Рейган собственноручно разлил по стаканам бурбон «на полпальца». — Досконально и быстро. У нас примерно полчаса и я прошу вас кратко объяснить мне — почему начался конфликт, — даже сейчас, в разговоре один на один Рональд старательно избегал слова «война», — и почему мы, черт побери, проиграли в Европе и сейчас несем непропорциональные потери на Гренаде. И почему воздушное наступление на Никарагуа стоит нам столь больших потерь… Сможете?
— Извините, сэр, но неужели ваш советник по национальной безопасности…? — принимая из рук президента хайбол, спросил Пойндесктер.
— А, — пренебрежительно отмахнулся Рейган, — этот юрист…Пусть сидит на переговорах с красными… И зовите меня Ронни, Джон. Не стесняйтесь, — президент сделал маленький глоток из стакана.
— Хорошо, сэр… Ронни, я постараюсь дать профессиональный ответ, — также чисто символически пригубив и отставив стакан, начал Пойндекстер. — Но в сухопутных и авиационных делах… боюсь, мои флотские компетенции недостаточны…
— Мои в этом смысле еще меньше, — улыбнулся Рейган. — Я актер и политик, а вы — военный. Военные не должны ничего бояться, даже собственной некомпетентности, — пошутил он.
— Хорошо, я попробую, — задумчиво ответил Пойндекстер. — Почему начались бои из донесений не совсем ясно. То ли мы, то ли советские солдаты начали стрелять по занявшим свои позиции в Берлине противникам. Получили ответ и комми посчитали этот инцидент за начало нашего нападения. Ответили сразу и жестко, атаковав аэродромы и лишив нас авиационной поддержки. После чего перешли в наступление расквартированными в Восточной Германии армиями. По имеющимся сведениям установить виновных не представляется возможным.
— Но объяснение виноваты агрессивные красные, ни народ, ни Сенат не удовлетворит, — задумчиво заметил Рейган. — Но все же, почему мы проиграли, если не считать внезапности нападения и потери господства в воздухе?
— Считаю, сэр… Ронни, что мы недооценили технологическое развитие противника. Например, на море — мы считали, что все подводные лодки русских «ревущие коровы»[2], как в шестидесятые и их можно обнаружить старыми методами. Оказалось, что это не так и большинство лодок мы так и не нашли. По армии и авиации, как я думаю, объяснение можно найти, внимательно изучив донесения с Гренады. Они более подробны и не столь противоречивы, чем сведения из Европы, — генерал кратко описал несколько казусов из случившихся во время боев на острове. — … элитные разведывательно-диверсионные и диверсионно-десантные подразделения несут ощутимые реальные потери и не могут выполнить поставленные задачи в самых обычных природно-климатических условиях, в нормальную погоду при фактически полном отсутствии эффективного противодействия противника. О чем можно говорить, когда подготовленные десантники-рейнджеры умудряются промахнуться из своих штатных противотанковых гранатометов по атакующим их устаревшим, слабовато вооруженным и бронированным только от пуль русским бронетранспортерам. Когда сбивают новейшие вертолеты и боевые «кобры» кое-как подготовленные кубинцами и кое-как вооруженные «игрушечные» солдатики из зенитных установок времен второй мировой. Ну сами подумайте, откуда найдутся возможности и хорошее оружие у вооруженных сил крошечного нищего государства. Даже комми не столь безрассудны, чтобы даром раздавать всем новейшее вооружение… К тому же призванная на помощь наша авиация, вместо целей, бомбит сумасшедшие дома и джунгли, — Пойндексер облизнул пересохшие губы. Рефлекторно поднял стакан и одним глотком допил бубон, как воду. — А теперь представьте себе, что на их месте «волшебным образом» оказалась и успела бы подготовиться к долговременной обороне полноценный советский мотострелковый полк с усилением в виде современных средств противовоздушной обороны? Что тогда там было бы? Кровавая каша, не хуже европейской… бойни, — он замолчал, не поднимая глаз, упорно разглядывая что-то на столешнице и нервно жонглируя стаканом.
— Спасибо, Джон. Я все понял. Жаль, что я не смогу предоставить вам место советника по национальной безопасности и тщательно поработать с вами над устранением вскрывшихся недостатков. Еще раз спасибо и можете отдыхать. Я распоряжусь предоставить вам еще неделю отпуска. Встретитесь с семьей, отдохнете, — закончил разговор президент.
— Спасибо вам, сэр, — ответил Пойндекстер. Попрощался и строевым вышел из кабинета.
— Вот дерьмо! — негромко выругался Рейган. — «А ведь он прав… Но что он сказал про подлодки? Что-то же смешное мне вчера попадалось… Черт побери, вспомнил! Морячки тоже отличились. ПотерялиА все же жаль, что второго срока мне не добиться. Из этого парня вышел бы отличный советник по безопасности, намного лучше Билли[3]. Настоящий военный…» — заглянувший секретарь напомнил, что до заседания осталось десять минут.
Пока президент разговаривал в своем кабинете, в Белом Доме собрались практически все члены Совета. Отсутствовали всего два человека, советник по национальной безопасности Кларк, сейчас находившийся в Женеве и, почему-то министр обороны Каспар Уайнбергер. Но, видимо в качестве компенсации, приехали приглашенные на заседание министр финансов Риган. А также сенатор Говард Бейкер, лидер республиканского большинства, который сейчас рассказывал вице-президенту Бушу о происходящем в сенате.
— … Демократы и не скрывают того, что вопрос об импичменте не ставится ими просто по причине бессмысленности этого действия в оставшееся до выборов время. Они больше заняты дележкой будущих постов в Белом Доме, который, как они считают, достанется им без боя.
— А как вы считаете, у нашей команды есть шанс? — уточнил позицию сенатора Буш.
— Честно говоря…, - сенатор затруднился с ответом, — не слишком большой. Нация не простит нашей партии ни человеческих потерь, ни политических… А что слышно из Женевы? — поспешил сменить скользкую тему сенатор.
— О Женеве нам сейчас расскажет Джордж[4] …, - начал Буш и замолчал, увидев входящего в кабинет Рейгана.
— Сэр…, - встав, отреагировал первым глава Объединенного Комитета Начальников Штабов генерал Весси.
— Садитесь, Джон. Рассаживайтесь, парни. Будем разбираться, что мы с вами натворили, — президент пытался шутить, но несмотря на актерское прошлое, получалось у него плоховато. — Начнем с Европы. Джордж, что у нас с Женевой?
Государственный секретарь говорить умел, но настроение президента уловил четко и потому докладывал по-спартански кратко. Первоначально американская делегация пыталась защитить распадающуюся Федеративную Республику Германии, поставив вопрос о советской агрессии. Но русские выложили убойные контраргументы, показав обломки американского самолета, сбитого над Восточным Берлином, снимки места падения, фотосъемку мест бомбежки острова на Дальнем Востоке. В результате русских поддержали не только делегации стран восточного блока, но и французы и даже сами западные немцы. Кулуарно русские предъявили еще одно обвинение в подготовке агрессии, описав проводившиеся перед этим учения «Меткий лучник-83», как подготовку к войне и ракетно-ядерному нападению.
— Они так считают? — удивился Рейган.
— Да, сэр, — по-военному кратко подтвердил государственный секретарь. И продолжил. — Препираться на дипломатическом уровне можно было долго, поэтому мы решили остановится примерно по нулевой ничьей. То есть ни страны НАТО, ни страны Восточного Блока не считаются агрессорами. Военный конфликт признается ограниченным боевым столкновением, вызванным взаимным недоверием и недопониманием. В настоящее время идут переговоры о будущем ФРГ и ГДР. Русские предлагают провести референдумы во всех землях Западной Германии и на их основании решить вопрос о присоединении этих земель к ГДР, создании независимых государств или сохранении ФРГ. Пока переговоры зашли в тупик, но французы ее поддерживают и усиленно вербуют сторонников из членов НАТО.
— Предатели, — проворчал генерал Весси.
— Как стало известно, — внес свою лепту начальник ЦРУ Кейси, — русские пообещали им оставить под вассальным управлением Саар и Баден-Вюртемберг.
— С перговорами все ясно. Полагаю, надо отправить в Женеву указание — соглашаться, — неожиданно для всех дал указание Рейган.
— Рональд… сэр…, - удивлению присутствующих не было предела, и Джордж Буш не выдержал, — ты уверен?
— Если не можешь быстро выиграть войну, дешевле ее быстро проиграть, — ответил президент. — А наша армия… Кстати, а где министр обороны?
— Он заболел, сэр, — доложил Весси.
— Заболел? А я то думал, что он Каспер, притовряется дружелюбным привидением, — грубовато пошутил Рейган. С министром обороны его связывали дружеские отношения, но то, как Уайнбергер его подставил, президенту не понравилось. — Пусть выздоравливает. С указанием все ясно?