– Ну хорошо, – Сергей встал. – Разрешите идти?
После полуторачасового марша полк Саблина вышел к намеченному району боевых действий и с ходу вступил в бой. Танки, развернувшись в линию, при поддержке самоходок и пехоты начали стремительное наступление на позиции врага, однако столкнулись с его ожесточенным сопротивлением. Кинжальный огонь противотанковой артиллерии и немецких танков, закопанных в землю и превращенных в неподвижные огневые точки, проредил ряды наступающих и заставил остатки полка спешно отступить.
Вокруг творился ад. «Тридцатьчетверка» медленно, слишком медленно пятилась назад. Евстафьев, судорожно сжав челюсти, старался двигать машину непредсказуемо для противника, то пуская ее змейкой, то резко останавливаясь и тут же ускоряясь. Однако задним ходом это не очень-то и удавалось, и все же снаряды немцев пока ложились мимо. Сергей, глядя в перископ, ругался сквозь зубы. Идущая справа машина вдруг вспыхнула ярким пламенем и, прокатившись еще немного, замерла, люки ее распахнулись, и наружу стали выбираться танкисты, однако новая вспышка огня, вырвавшаяся изнутри танка, превратила людей в горящие факелы.
– Витя, стоп, давай разворот и уходим! – крикнул в ларингофон Сергей, с ужасом наблюдая в перископ идущую параллельным курсом самоходку, обращенный к их танку борт был разворочен прямым попаданием, и внутри бушевал огонь, в котором корчились фигуры людей.
– Командир, ты что, хочешь задницу на радость фрицам подставить?! – раздалось в наушниках. – Они же нас вмиг подпалят.
Машина вдруг сильно вздрогнула и загудела, точно большой колокол, заставив Сергея схватиться за уши.
– Командир, попадание! Башню заклинило к чертовой бабушке, – прокричал сидящий снизу Федор. – Надо рвать когти.
– Витя, разворачивайся, идем боком и под углом, давай, парень, выноси нас!!!
«Тридцатьчетверка», протестующе затрещав фрикционами, развернулась и понеслась назад под углом к немецким позициям. Сергей развернул перископ. Все поле было усеяно чадящими танками полка и телами пехотинцев. Несколько коней, потерявших седоков, носились между отступающими танками и бегущими солдатами, но еще больше было убитых или бившихся в агонии. Мимо их машины промчалась «тридцатьчетверка» с бортовым номером 256, но точное попадание снаряда в двигательный отсек заставило ее резко остановиться, люки распахнулись, однако наверх башни выбрался лишь один из танкистов и тут же упал, буквально перерезанный пополам пулеметной очередью.
– Это кто был, неужели Федотов?
– Похоже, – Сергей снова выругался и вытер выступивший пот.
Внутри танка неожиданно что-то с противным скрежетом звякнуло, затрещало, и машина задергалась, как взбесившаяся лошадь. Снизу раздался трехэтажный мат Евстафьева, перекрывающий гул двигателя.
– Витя, что случилось?!!
– Скорости вразнос пошли, командир, похоже, коробку зацепило, но пока вроде едем!
Танк, дергаясь и трясясь, точно паралитик, продолжал свое движение, но вдруг стал резко заваливаться набок и, взревев двигателем, замер.
– Всем из машины! – скомандовал Семенов, скидывая с крюка ремень и откидывая люк.
«Тридцатьчетверка» лежала практически на боку, угодив одной из гусениц в огромную воронку. Сергей спрыгнул и, оббежав машину, скатился вниз. Рядом плюхнулся Андрей с пулеметом в руках, следом спустился Федор, практически несущий на руках эльфа, и последним почти кубарем скатился в воронку Виктор.
– Все целы? Что с Денисом?
– Все в порядке, командир, – поморщился эльф, ощупывая ногу. – Пара гильз при выбросе в ногу прилетела, хотя кость вроде цела.
– Хорошо.
Он еще раз оглядел экипаж и, подползя к краю воронки, выглянул наружу. Мимо, пригибаясь под огнем, пробегало несколько солдат, и он крикнул им, махнув рукой, трое, увидев его, развернулись и нырнули к ним в воронку, остальные побежали дальше, но через мгновение скрылись в облаке разрыва.
Сергей, развернувшись, скатился вниз. Двое из пехотинцев обессиленно лежали на дне воронки, третий, пожилой сержант, дрожащими руками скручивал самокрутку.
– Как вы?
– Да так же, как и вы, – огрызнулся тот, затем вздохнул и, судорожно затянувшись, уже спокойно сказал: – Ты, броня, извини, нервы. Как они нас прижали, прямо как в сорок первом. Подпустили почти к окопам и кинжальным, не знаю, сколько там наших уцелело.
Он еще раз судорожно затянулся.
– Вашим, надо сказать, тоже досталось, все поле в горящих машинах.
Сергей кивнул, судя по ним, во время боя полк, похоже, прекратил свое существование.
– Если фрицы сейчас контратакуют, нам вообще кирдык, – вставил один из солдат.
– Не каркай, – буркнул сержант.
– Командир, – подал голос эльф. – Похоже, воздух.
Все замерли, грохот боя не давал ничего расслышать. Сергей, переглянувшись с сержантом и дружно посмотрев на эльфа, полезли к краю воронки.
Из черной дымки, висящей над полем боя, на бреющем выныривали «юнкерсы» и, сбросив бомбы, резко набирали высоту и с разворотом снова ныряли вниз. Над их воронкой, ревя двигателями, пронеслась пара тупорылых «фоккеров» и, дав очередь по их ненадежному укрытию, немецкие машины унеслись дальше.
– Твою!.. – выругался Сергей, провожая взглядом немецкие самолеты.
– Броня, смотри, – толкнул его локтем сержант.
Слева от их окопа на полной скорости пронесся танк с номером 56. А следом из дыма, туманом висящего над полем боя, точно стервятники, выскользнули два «лаптежника» и открыли огонь из пушек. Сергей увидел на броне вспышки от попадания снарядов «юнкерсов», но танк продолжал двигаться дальше и вскоре скрылся в дыму. Смирнов облегченно вздохнул. Пятьдесят шестой был номер Алексея.
– Блин, опять они.
Сергей обернулся и тут же вжался в землю. Над их воронкой снова проскочили «фоккеры» и, заложив крутой вираж, понеслись назад, поливая их укрытие струями свинца. Несколько пуль попали в танк и с визгом, срикошетив от брони, врезались в стенки воронки. Федор сидевший рядом с гусеницей танка, вдруг схватился за ногу, и Сергей увидел, как сквозь сжатые пальцы наводчика закапала кровь. Над их головами на мгновение мелькнули желтые днища немецких машин, и Андрей, вскинув пулемет, выпустил в них длинную очередь. Немецкие истребители тем временем сделали разворот и снова неслись в их сторону. Стрелок, установив «дегтярь» на край воронки, лупил короткими очередями по стремительно приближающимся самолетам, правда, безрезультатно. Зато данная «фоккером» очередь заставила того бросить пулемет и со стоном скатиться на дно воронки, держась за плечо. Вдруг один из «фоккеров» резко заложил вираж и с набором высоты отвалил в сторону, второй, наоборот, клюнул носом и, пролетев над воронкой, где спрятались танкисты, врезался в землю, через мгновение превратившись в огненный шар.
– Наши, – облегченно выдохнул сержант.
Из дыма вынырнула пара остроносых «Яков» и, пройдя на бреющем над подбитым танком, унеслась дальше. А выше, широкими рядами, шли «Илы», и из глубины небес на немецкие позиции уже падали пикировщики, роняя черточки бомб. Через несколько минут подключились дальнобойная артиллерия и реактивные установки. На немецкие позиции обрушился шквал огня, круша оборону, взламывая бетонные скорлупы дотов, превращая закопанные в землю танки в чадящие груды металла и заставляя немецких солдат в ужасе вжиматься в землю. Едва стих гул артобстрела и схлынула волна бомбардировщиков, мимо их воронки пронеслась конница, а за ней, грохоча, пошли тяжелые «ИСы»
К исходу 25 января этот рубеж был прорван танками и частично общевойсковыми соединениями почти на всем фронте. Овладев рубежом Бромберг (Быдгощ) – Познань, 1-й Белорусский фронт на неделю раньше срока выполнил задачу, поставленную Ставкой.
Отто осторожно выглянул из своего укрытия и, оглядев покрытые свежим снегом остатки замка, короткими перебежками направился к фонтану, расположенному во дворе. Разбив тонкий лед и, зачерпнув мутной зеленоватой воды из давно бездействующего фонтана в помятую каску, он быстро кинулся назад в спасительную безопасность замкового подземелья.
После авиаудара русских, который превратил двухсотлетний замок в груду развалин, прошло почти две недели. Тем не менее, в замке до сих пор что-то горело, несмотря на снег, чадя противным едким дымом, а иногда и взрывалось. Русские солдаты тоже частенько наведывались в развалины, тщательно обыскивая их, и Отто везло, что они до сих пор не нашли его убежища. Из-за частых визитов русских Рейн сделал вывод, что те явно были в курсе размещения здесь одной из тайных лабораторий «Аненербе» и теперь пытались что-то отыскать. Пару раз он видел, как солдаты упаковывают нечто в ящики и грузят в машины. Однако вот уже два дня русские не появлялись, и Рейн стал подумывать, что ему пора покидать свое убежище и пробираться к фронту.
Осторожно неся воду, он нырнул в щель под лестницей и несколько метров двигался практически ползком, аккуратно двигая перед собой каску. Наконец он вылез из дыры в стене коридора и несколько секунд лежал, приводя дыхание в порядок, затем поднялся и, достав из-за голенища сапога фонарик и подхватив свою импровизированную посудину, побрел по коридору. Вскоре желтый луч фонаря уперся в металлическую поверхность двери. Отто отворил дверь и оказался в небольшой комнатке, некогда бывшей караулкой, где дежурили солдаты, охраняющие подвалы замка, в которых хранилось множество тайн «Аненербе». Внутри помещения горело несколько свечей, к счастью Отто, этого добра в караулке нашлось аж два ящика, правда, для чего нужны здесь свечи, Рейн понять не мог, однако сейчас они пришлись как нельзя кстати. Он подошел к столу, на котором стояла небольшая керосиновая плитка, и, перелив воду из каски в небольшую кастрюльку, поставил ту на огонь и, вздохнув, плюхнулся на стоявший у стены топчан.
Бедный старый профессор, но кто бы мог подумать, что его ночной визит спасет жизнь Отто! Рейну тогда не спалось, он долго ворочался, пытаясь уйти в объятия Морфея, но сон не шел. Наконец он поднялся и, накинув халат, открыл книгу, позаимствованную в замковой библиотеке, и просидел за ней практически до утра, его чтение прервал тихий стук в дверь. Штандартенфюрер отложил книжку и, подойдя к двери, открыл ее, обнаружив на пороге Штранберга. Профессор, похоже, даже и не ложился, путаясь в словах, он что-то попытался объяснить раздраженному Рейну, но он лишь понял, что тот сделал какое-то открытие, связанное с привезенным артефактом. Понимая, что от профессора не отвязаться, Отто махнул рукой и, одевшись, последовал за взволнованным стариком.