Капитан выскочила на открытое пространство, а я остался наблюдать из ангара, совмещённого с трюмом. Случайные брызги драконьего пламени до него не долетали, хоть бой двух сильных магов происходил совсем рядом. Верика, прежде чем убежать прятаться, всё же успела активировать щиты крейсера.
Посмотреть было на что. Огромный летающий ящер атаковал маленькую хрупкую эльфийку, поливая её пламенем, как из огнемёта. Танкового, а не ручного. Анастиэль с лёгкостью отбивалась от почти непрерывных струй горящего напалма и швыряла в ответ боевыми плетениями. Правда, противнику это вреда наносило ничуть не больше, чем огонь ей самой. Драконы в своём зверином облике имели немалый природный иммунитет к магии. Да что там немалый, самый большой из всех живых существ.
Через какое-то время мне надоело наблюдать этот однообразный бой. Хуже всего было то, что я не имел никакой возможности вмешаться. Собственной магии нет, из ручного бластера стрелять в дракона не только бесполезно, но ещё и глупо, как по танку из рогатки, а из корабельных орудий технов я просто пока не умел.
– А ещё артиллерист линкора, – прокомментировал сам себе ситуацию.
Ушёл в глубь трюма, нашёл там контейнер, оставшийся от какого-то оборудования, использованного при ремонте. Вынес его к трапу, поставил и демонстративно уселся. Бой действительно представлял собой нечто однообразное и долгое. Мне он успел порядком надоесть, однако и уходить было никак нельзя. Мало ли что, вдруг капитану понадобится моя помощь, хотя я совершенно не видел, в чём она может заключаться. Из памяти Максилиора уже успел узнать, что маги такого уровня могут обмениваться столь детскими ударами не то что часами, а днями.
Во время короткой паузы Анастиэль заметила такой демонстративный поступок своего офицера и посмотрела как минимум неодобрительно. Или даже заметила сразу, а продемонстрировала взглядом своё отношение, как появилась такая возможность.
– Сама виновата, давно пора убить эту летающую лягушку, – пробормотал себе под нос, в общем-то, и не рассчитывая, что эльфийка услышит.
Однако услышала и, судя по всему, не только она одна. Доказательством тому послужил плевок пламенем, уже направленный конкретно в меня, а не прилетевший случайно. Но силовое поле успешно справилось со своей задачей.
И тогда мне в голову пришла вполне осуществимая идея. Зачем чего-то ждать, если можно действовать? Как? А танк у меня зачем? И управлять им умею, и стрелять из плазменного орудия тоже. Вернулся в трюм, занял место и неспешно выехал на танке. Однако героического спасения прекрасной эльфийки из лап ужасного дракона не получилось. Выстрелить я один раз успел, и даже вроде бы попал. Однако никакого вреда противнику нанести не смог.
Чего нельзя сказать о нём самом. Ящер, особо не отвлекаясь, достал машину магией. Даже не стал уничтожать, просто перевернул. Кое-как выбравшись из совершенно не повреждённого, но абсолютно бесполезного танка, я вернулся в трюм.
Предсказанного памятью Максилиора боя длительностью в несколько дней не произошло. В какой-то момент дракон опустился на землю, сложил крылья и трансформировался в человека. Или в кого-то очень на человека похожего, во всяком случае, получившийся гуманоид ни на гнома, ни на эльфа точно не тянул.
– Глупая эльфийка! – счёл необходимым первым делом заявить он.
Анастиэль не стала поддаваться на провокации и ничего не ответила.
– Как, впрочем, и всё ваше ушастое племя, – продолжил рассказывать дракон, подходя поближе.
Приземлился он и так на приличном расстоянии, а когда, трансформировавшись, уменьшился в размерах, то оказался ещё дальше. Капитан опять ничего не ответила.
– Глупая эльфийка! – начал повторяться дракон. – Истратила весь свой резерв, пытаясь достать меня магией. И что будешь делать теперь?
Тут он был прав. Нет, не в глупости Анастиэль – она действовала правильно, строго по инструкции, а в получившемся результате. Эльфийка была не виновата, что, действуя как обычно, совершила ошибку. Драконы очень не любили сражаться в своём человеческом облике, на уровне глубинных непреодолимых инстинктов, и, исчерпав силы рептилии, предпочитали отступать. Однако этот и в своей гуманоидной ипостаси являлся сильным магом, чем и пользовался. Сначала изматывал противника, нападая на него в виде крылатого ящера, а затем, когда кончалась огненная слюна, или чем они там плюются, и истощался естественный иммунитет от магического воздействия, превращался в человека и заканчивал поединок уже не грубой силой, а чистой магией и мастерством. О чём, естественно, и рассказал эльфийке. Помучить жертву перед смертью он тоже любил и никогда не упускал такой возможности. В чём опять же с удовольствием признался.
На то, чтобы отразить первые два удара, у Анастиэль сил ещё хватило. Однако только потому, что враг развлекался и специально так рассчитал атаку, на пределе её возможностей. Капитан это прекрасно понимала, как и осознавала свою ошибку. Лихорадочно пыталась найти выход из сложившейся ситуации и не видела никакого просвета.
– Ну всё, поиграли и хватит, – объявил дракон, который действительно играл с неопытной жертвой.
Я сам не знал, что заставило меня поступить так, как поступил. Точно не неудача танковой атаки. После неё, наоборот, стоило прятаться в трюме и не высовываться. Ещё когда дракон трансформировался в гуманоидную форму и начал подходить к эльфийке, рассказывая, что он о ней думает, я слез с контейнера и стал тоже медленно подходить поближе. Тут, в общем-то, всё было понятно: в случае победы ящера внутри крейсера всё равно не укроешься. А вот дальнейшие действия объяснить бы не смог ни окружающим, ни себе самому. Просто в самый последний момент шагнул между противниками, вставая на пути магического удара. Директива Номер Один меня толкнула на этот шаг или что другое, сказать было трудно, но я закрыл собой капитана.
Анастиэль уже ждала последнего удара, как обнаружила, что между нею и драконом встал её офицер. С её точки зрения, отважный, но совершенно бесполезный поступок. Даже на самом пике своих магических сил Максилиор не имел бы никаких шансов. Самое большое, на что он мог рассчитывать, это ценой собственной жизни дать своему капитану несколько мгновений для подготовки к ответной атаке. Однако в данном случае от этого не было никакой пользы, да и в своём теперешнем состоянии, полностью лишённый магии, он не мог дать даже этих мгновений.
Для меня весь бой длился мгновение. Яркая вспышка и темнота! Примерно так, как было при полной потере мной магии. Или не мной? Ведь тогда в этом теле ещё находился Максилиор? Всё тоньше и тоньше становилась грань между памятью этих людей, а в минуты опасности вообще исчезала, чтобы позже возникнуть вновь, но ещё более тонкой и неясной, чем до этого.
Спроси меня кто-нибудь, сколько времени провёл во тьме, ответить точно не смог бы. Не было там ни времени, ни пространства. Вообще ничего. Потом, в неуловимый момент, может, почти сразу, а может, через вечность, где-то далеко наверху (почему наверху, непонятно, но присутствовала однозначная убеждённость, что именно там) появился едва заметный лучик света и голос, явно зовущий к себе. Причём этот голос присутствовал совсем не в виде звука.
Знал из своей новой памяти, как должна выглядеть магия в чистом виде, и теперь впервые её увидел лично. Однако создавалось отчётливое впечатление, что ниточка силы, которая пытается до меня докричаться, при этом старается держаться на расстоянии, как бы опасаясь приближаться. Можно было даже предположить, что она боится, но, преодолевая страх, всё же зовёт.
Приложив неимоверные усилия, двинулся на этот зов и открыл глаза. Обнаружил себя лежащим на земле, вернее, песке пляжа, а голову у эльфийки на коленях. Сама она сидела, наклонившись почти к моему лицу. Не было никаких сомнений, кто меня звал при помощи магии.
– Вернулся! – произнесла Анастиэль, не спеша отстраняться.
– Как же я тебя, Настя, оставлю без присмотра? – ответил ей. – Опять во что-нибудь вляпаешься, а выручать будет некому.
Эльфийка на этот раз даже не поморщилась от неправильного имени и всё ещё не отодвигалась от своего офицера.
– Скоро нужно будет записывать, сколько раз я тебя спасал от посторонних мужчин и драконов, – попытался пошутить я. – А то в ближайшее время пальцев на руках хватать не будет, а цифры большего порядка я плохо запоминаю.
На шутку Анастиэль тоже не стала морщиться, хотя эльфы в большинстве своём человеческий юмор не одобряли, даже те немногие, которые понимали (или утверждали, что понимают).
Когда обнаружил, что моя голова покоится на коленях у девушки, а та довольно в интимной позе склонилась надо мной, отвечал скорее на автомате, чем осмысленно. Потом появилось чувство, какое бывало во время пробуждений после кошмаров с танковым боем. На данный момент уже начавших казаться такими родными и спокойными сновидениями. Подумаешь, какие-то там танки. Затем вспомнился абордаж технами моего линкора, спасение капитана, посадка на дикой планете, приключения с местными аборигенами, захват и ремонт вражеского корабля, дракон…
Да, дракон, а затем вообще ничего. Как будто в голове щёлкнули выключателем. Однако раз мы с Анастиэль всё ещё живы и мирно отдыхаем на пляже, значит, ей как-то удалось справиться с ящером-переростком. Может, ударила сбоку, когда я отвлекал рептилию на себя? Вполне возможно. Как это получилось, сказать не мог, но и другого объяснения придумать тоже не выходило.
Глава 21
Анастиэль. Капитан
Максилиор уже второй раз возвращался из бессознательного состояния. Он посмотрел на меня, после чего бросил взгляд на крейсер, а вернее, на трап, откуда совсем недавно (или давно?) наблюдал мой бой с драконом. И, разумеется, заметил там Верику. Если быть совсем точным, то не всю, а только её голову, осторожно выглядывающую из-за створок трюма-ангара. Было понятно, что опасалась техна вовсе не дракона, а в первую очередь меня.