– Понятно. Меняемся местами.
Переложив сидоры обратно на место стрелка-радиста, а то их мехвод держал, я выбрался наружу через люк радиста, не забыв надеть на голову шлемофон, они ребристые, издалека узнаются, и сам встретил всадников. Оказались парни из роты связи хорошо знакомой мне дивизии, велел передавать привет командиру комендантской роты штаба дивизии, если увидит, мы были с ним знакомы, брат нашего комбата. А так их вместо разведчиков и посыльных используют. Узнав, что тут мангруппа коммунистического батальона, а старшим у связистов был старлей, дотошный, документы и приказ просмотрел, потом с интересом изучил танк, такие он ещё не видел, впервые на фронте, после чего мы расстались. Те обратно к дороге поскакали, а мы, развернувшись, направились обратно. Кривов удивился нашему скорому возвращению и, когда я ввёл его в курс дела, только обрадовался. Однако это ещё было не всё:
– Батальон тут будет часа через два. Не раньше. Сам тот дальше двинет, а пока вы заправитесь да догоните, уже в бой вступит. Меня госпиталь беспокоит. Я вот что предлагаю, беру все твои машины, двух моих танков хватит, и мы под видом немецкой колонны, использующей трофейную автотехнику, въезжаем в село и направляемся к госпиталю. Дальше, пока бойцы проводят зачистку…
– Чего?
– Осматривают все постройки и здания и уничтожают врага, это и называется одним словом – зачистка. Так вот, пока они ею занимаются, мы занимаем оборону и держимся до подхода батальона и вас. Иначе немцы могут уничтожить раненых перед уходом.
– Идея отличная, но я еду с вами. Тут и Малышев справится. Это тот старлей-танкист.
– Годится. Сливайте топливо с танков и заправляйте грузовики. Артиллеристов тоже берём.
– Годится.
Хватило и двадцати минут, и колонна, которую возглавляли два немецких танка, двинула в путь. А уже через сорок минут проехала пост на въезде в село, где стояло шесть полицаев при одном немце, и стала углубляться в улочки села. Танюша, так звали ту девушку-медсестру, сидя на месте стрелка-радиста, сообщала путь к госпиталю. Мы свернули на двух нужных перекрёстках, а дальше и я увидел кованые ворота, что вели в парк, где виднелось белое двухэтажное здание местной больницы, в котором и расположился госпиталь.
– Ой, там машины! – воскликнул та.
Связь в танке была хорошей, нас все слушали. Не только этот экипаж, но и второго танка, мы на прямой связи были для удобства управления в бою. Я так рации настроил.
– Вижу, – зло скрипнув зубами, сказал я. – Похоже на карателей. Немецкая форма, но без знаков различия, да и техника наполовину наша. О, вон три огнемётчика. Заживо хотят наших сжечь. Осколочный по концевому грузовику, каратели его только покидают. Потом пулемётами по толпе солдат. Короткая! Огонь!
Звонко захлопала пушка, и грузовик взорвался огнём и брызгами крови тех, кто сидел внутри. Почти сразу раздался выстрел орудия второго танка, а я приказал Алексею, он у меня мехводом был, перед уходом мы ограбили старлея Малышева на часть его танкистов, сформировав экипажи:
– Лёха, дави их. Ломай забор. После войны новый поставим.
Проломив ограду, она тоже кованая была, но низ кирпичный, и перевалив через неё, мы, непрерывно стреляя из пушки и пулемётов, направились к зданию госпиталя, а позади с криками бежали наши стрелки, что уже покинули машины:
– Ура-а-а!..
Надеюсь, раненые, услышав это, возрадуются. Мы уже закончили с фасадом, оставив более сотни трупов лежать, и стали обходить здание. Мой танк справа, а второй слева. Удобно общаться по рации и вести боевую работу. Часть карателей сбежали сюда, за больницу, большое здание в виде буквы «П», часть пытались вломиться в задание через главный вход, где и застряли, но несколькими пулемётными очередями мы прекратили в этой пробке всякое шевеление. Дальше стрелки полезли в окна зданий, чтобы зачистить их, а мы гоняли тех, кто в здание убежал, и пулемётами работали и гусеницами, не раз подминая бегущих карателей. Довольно порядочно всё же удрало, но мы хорошо постреляли. Тут забор выходил на другую улицу, и он тоже был кованый, и пока каратели пытались перелезть через него, мы сняли огромную жатву, расстреливая их. Потом, пока перезаражали пулемёты, проломили забор и с этой стороны выехали на улицу, и ещё с десяток вдали положить успели, после чего задним ходом вернулись обратно. В здании госпиталя ещё постреливали, но уже эпизодически, там зачистка заканчивалась. Дальше сделали так, мой танк вернулся к фасаду, второй занял оборону тут, сюда же спустилось два десятка бойцов, занимая оборону у забора и устанавливая два пулемёта. Один, видимо трофейный, знакомый уже «Брен».
Высадив Танюшу у заднего входа, та убежала внутрь здания, мы переехали к фасадной части и встали там, контролируя улицу в обе стороны. Наши уже грузовики загоняли на территорию госпиталя да досматривали уцелевшую технику карателей. Нашли троих, что прятались там, тут же и пристрелили, уже известно, кто это был, в плен их не брали. Удалось взять три «захара», две полуторки и два «Опеля». Ещё три грузовика расстреляно было, с них снимали всё, что уцелело, бензин сливали. Особенно бочке обрадовались полной и нескольким канистрам, что нашли в кузове одной из машин. Оставив наводчика за старшего, я покинул танк и перебежками, издали от частных домов постреливали, пули посвистывали, по броне иногда цокали, я подбежал к Кривову, которому один из бойцов перевязывал руку. Тот был мрачным. А когда я подбежал, лишь кивнул мне. Пришлось самому задавать вопросы.
– Ну, что там?
– Успели, – вздохнул тот. – Погибшие есть. От моего батальона теперь почитай один взвод и остался. Всех боеспособных наружу выгнал – оборону занимать. Три пулемётчика на чердаке позиции оборудуют, трофейные пулемёты взяли, боеприпаса побольше. Свой боеприпас закончился, я приказал трофеями вооружаться. У меня пара опытных сержантов есть, командуют. Три пары бойцов, вооружившись трофейными автоматами, повторно обходят все палаты, подвал осматривают. Думаю туда раненых спустить пока, а то немцы подойдут и поранить кого могут. Рикошеты там в палатах или ещё что.
– Это да. Что с медперсоналом?
– Из врачей один хирург остался да несколько медсестёр и санитарок. Он сейчас моих раненых оперирует. Все перевязочные средства приказал отдать, там у них почти ничего и нет. Трофеи – тоже. С едой плохо, не кормили давно, раненые умирают.
– Понятно, помощь идёт, надеюсь, всё будет. Ну, ты тут командуй, а я хочу прокатиться по селу. Видишь крышу, железом крытую? Таня сказала, что это бывший сельсовет, немцы там комендатуру разместили. Думаю, драпать они будут, не до нас, вот и хочу крепкого пинка дать. Минут на десять отлучусь, туда и обратно. Пару снарядов в здание всажу.
– Давай, – кивнул тот.
Получив карт-бланш, я вопросительно посмотрел на бойца, которому давал задание. Он должен был найти красное полотнище, чтобы на антенну привязать, показать, что свой. Тот действительно протягивал красный влажный и слегка липкий свёрток и вдруг, с трудом сглотнув, сказал:
– Я санитарку попросил принести красное полотнище на флаг. Не было у них красного. Она простыню порвала пополам и в крови у операционного стола намочила, там лужа уже натекла. Второй флаг мы на здание повесим.
Передав мне полотнище, он отвернулся, у меня у самого ком в горле стоял, но, встряхнувшись, побежал к танку, где привязал наш флаг к антенне и, устроившись на месте командира, сказал Алексею:
– Запускай движок. Идём на максимальном ходу к перекрёстку и поворачиваем направо. Комендатуру посетим.
– Осколочный, – приказал наводчик, тоже готовясь к бою. Жаль, у пулемёта на месте стрелка-радиста никого, пригодился бы.
Мы, лязгая гусеницами, домчались до перекрёстка, повернули там и снова по газам, и снова повернули, вот и сельсовет. Два грузовика, два мотоцикла и легковушка – вот что мы увидели.
– По двери входа в здание… огонь! – скомандовал я, наблюдая, как немцы разбегаются.
Они, видимо, ещё на шум насторожились, а когда мы появились, уже пытались спастись, многие в здание бросились, надеясь укрыться за крепкими стенами. Вот в эту пробку, а те тоже застрять умудрились, снаряд и влетел. Дальше работали пулемётами, лишь дважды били по окнам, когда по нам оттуда стреляли. Даже из пулемёта, но огневые точки быстро были подавлены. Расстреляв из пулемётов технику – пусть пешком прогуляются, – мы задом покинули небольшую площадь у сельсовета и, развернувшись, покатили обратно к нашим. Два грузовика, два мотоцикла и легковушка – около пятидесяти немцев были нами уничтожены. Остальные по крайней мере серьёзно напуганы. Неплохой результат.
– Стой! – скомандовал я, продолжая держать округу, с помощью хорошего обзора командирской башенки, под наблюдением. – Сдай назад на пару метров… Всё, стой. Твою ж мать!
– Что там, командир? – первым успел спросить Алесей.
– Немцы. Тут в просвет между деревьев дорогу видно к селу. Много танков, пехоты, что пешком, что в грузовиках, бронетранспортёры, артиллерия, и всё идёт на нас. Видимо, те части, что мы блокировали тут, прорываются к месту, где мост был.
Скользнув на место радиста, я стал вызывать командира второго танка, радист, к счастью, сразу откликнулся, видимо на приёме сидел. Приказав подозвать капитана Кривова, я дождался, когда тот ответит, и ввёл его в курс дела, приказывая, несмотря на разницу в звании:
– Делай что хочешь, но раненых нужно эвакуировать. Грузи во все машины, у артиллеристов тоже забирай, те машины карателей тоже бери, даже разбитые, на буксир и вывози в сторону батальона. Сколько сможешь, столько и вывезешь. Противотанкисты пусть оборону у госпиталя занимают, укрепляются, а я со вторым танком на окраине немцев встречу. Я трезво оцениваю свои шансы. Больше десяти минут с неопытными экипажами мы не продержимся, но это время вам дадим. Поторопись.
– Понял.
Приказав командиру второго танка двигать к окраине, встретимся на перекрёстке, я связался с батальоном. К счастью, и тут радист был на волне, но на другой, пришлось покрутить тумблер, чтобы поймать его. Комбата я дожидаться не стал, времени не было, быстро сообщил радисту, что видел, приказав передать комбату, и, отключив связь, перебрался на место командира. Пока я общался, Алексей уже доехал до перекрёстка, где мы и встретились со вторым танком, после чего проследовали к выезду из села. Тут пост уже брошен был, никого, видимо сбежали, когда бой у госпиталя начался. Успели мы едва-едва, немцам до въезда метров сто осталось. Сначала те дёрнулись, увидев нас, но опознав свои танки, только ускорили ход. Да, я снял флаг с антенны, сейчас он как раз и не нужен.