ность, а сам стал изучать карту. Есть ли тут ещё какой мост или брод.
Минский остановил мотоцикл за двести метров до моста. Это он правильно поступил, так и нужно. Изучив угли в бинокль, тот слез с седла и направился к нам, я опустил бронешторку сбоку, и подошедший старший сержант сообщил:
– Похоже, наши поработали. Там охрана была. Побитая на берегу лежит, я два тела рассмотрел в немецкой форме. Без сапог.
– Окруженцы, – согласно кивнул я на намёк. – Наверняка уже далеко… У нас тут интересов нет, разворачиваемся. Тут в восемнадцати километрах брод на карте указан, проходимый для техники, направляемся туда. Смотри, каким путём пойдём.
– Ага, – взяв карту, Минский стал изучать её, не особо обращая внимания на обозначении, не разбираясь в них, но всё же поинтересовался, что это за знак на броде.
– Пост фельджандармов, – нехотя поморщился я. – Наверняка укреплённый. Но без этого брода нам не обойтись, иначе не успеем к месту встречи. Ничего, время есть до брода, чего-нибудь придумаю, чтобы или спокойно проехать, как свои, или использовать силу. Пока ничего по этому поводу не скажу. Я даже не знаю, какими силами те там располагают. Пулемётное гнездо, во всяком случае, точно должно быть. Это тут на посту простые зольдатики стояли, они бы и пикнуть не посмели грозному фельдфебелю в моём лице, а с «коллегами» такое не пройдёт. Думать надо. Ладно, разворачиваемся и двигаемся до ближайшего перекрёстка, там уходим направо.
Сержант убежал к своему транспортному средству, и мы, развернувшись, попылили – действительно было много пыли, особенно от бронетранспортёра – обратно к перекрёстку. Когда мы повернули, меня потряс за плечо подсевший ближе Лосев. Общаться можно только крича в ухо, так ревел двигателем и лязгал на ходу «ганомаг». Лосев, приблизившись к моему уху и время от времени щекоча усами, сообщил:
– Командир, продовольствие есть, но немецкое всё, как сухпай. Консервы ещё остались для похлёбок, концентраты для горохового супа, но нужны овощи, лук или та же картошка. Может, в деревню какую завернём? Купить есть на что.
– Не купить! – прокричал я в ответ. – Немцы только забирают и не платят. Идея мне нравится. Самому эти консервы надоели, а суп сегодня утром у тебя чудо как был хорош.
– С овощами было бы лучше.
– Это точно. Сейчас чего-нибудь придумаю.
Снова достав карту, я стал задумчиво изучать её, изредка поглядывая по сторонам. Впереди показалась небольшая автоколонна немцев, видно, что транспортная, но мы спокойно её пропустили, она нас пока не интересовала. Да и дороги тут не особо были загружены, это всего девятая колонна, не считая одиночек, что нам встретилась с момента, как мы покинули лагерь. Бойцы Минского со мной были третий день, а уже вполне начали осваиваться. Нагло катили по дороге, и если им приветливо сигналили встречные машины, отвечали, так же махая руками и сигналя в ответ. Молодцы, я объяснил им, что такое основы маскировки. Не нужно дёргаться от любого шороха, пусть противник дёргается, это наша земля.
Закончив обдумывать разные варианты, я приказал Ивану:
– Посигналь нашим и вставай. Нужно поговорить.
– Хорошо, – кивнул тот.
Иван привлёк внимание наших и остановился на обочине, заглушив хорошо потрудившийся мотор. Пока водители осматривали свои машины, где нужно подтягивая, если требовалось, дозаправляли из канистр, у нас оставалось топлива ещё примерно на сто километров, я собрал вокруг себя всех, кто с нами был, включая политруков. Можно было, вокруг никого, чистое поле.
– Товарищи командиры и бойцы, мной было принято решение посетить одну из небольших деревень. В село соваться не будем. Там наверняка уже комендатура имеется, можем привлечь внимание, а вот в деревнях вряд ли встретим немцев. Да даже если встретим, не страшно. В общем, наша задача – добыть продовольствия и загрузить его в грузовик. Будем брать по максимуму.
– Скажем, что мы свои, русские? – оживился Зиновьев.
– О нет, будем изображать немцев, поэтому вы двое, с теми бойцами, что в красноармейской форме, спрячетесь в десантном отсеке бронетранспортёра. Каски немецкие наденете, будет изображать десант, только сидите спокойно. Это позволит без проблем погрузить в грузовик всё необходимое. Повару в группе Михайлова овощи тоже понадобятся, но и мы будем использовать добытое. Хочу дополнительно сообщить, что в деревнях наподобие той, куда мы заедем, немцы ставят своих людей. Не показывать вида, что вы ими недовольны, и не смотреть с ненавистью. Играйте типичных немцев, что не понимают местных, я буду и за старшего, и за поминающего русский язык. Такие старосты, ставленники немцев, собирают отряды самообороны из отщепенцев. В деревне, вроде той, куда мы заедем, на двадцать домов, таких может быть четверо-пятеро. Не хотелось бы повторять. Мы немцы, приехали, забрали, точнее реквизировали продовольствие и уехали. Возможно, староста со своими помощниками захватили кого из окруженцев. Это обычное сейчас дело, вы должен с шутками и прибаутками, на немецком или чем-то похожем на него, забрать пленных, которых нам передадут как представителям новой власти, и погрузить в машину с продовольствием. Потом уедем. Это всё, что мы сделаем. Информация о нас не должна разойтись. Если кто нарушит мой приказ и сорвёт маскировку, я лично расстреляю по законам военного времени. Усвоили?
– Так точно, товарищ майор, – вздохнул Минский. – Постараемся с ребятами выдержать.
– Кстати, товарищ майор, а к чему эти «так точно» и «никак нет»? Не кажется, что это по-старорежимному? – влез с вопросом Потапов.
– Генерал армии Жуков предложил товарищу Сталину вернуть в армию погоны и офицерские традиции, называть командиров офицерами, а бойцов солдатами. Товарищ Сталин обещал подумать, отложив эту докладную записку Жукова, но не отказался. Так что думаю, когда пойдут победы, это всё вернут, включая погоны. Не скоро, но введут. А то, что сейчас используем по моему приказу, это просто удобно. Надоели мне эти нейтральные «да» или «нет». Ладно, давайте распишем, кто чем занимается, когда мы заедем в деревню. Значит, действовать будем так…
То, как деревня рада новой власти, мы увидели на въезде. Я заметил, как напрягся Иван за рулём бронетранспортёра, увидев красный транспарант на въезде и повешенного мужчину в форме командира РККА. Давно висит, пара деревенских мальчишек вороньё от него гоняют длинными хворостинами, мухи там летали. Видимо, староста запрещал снимать это свидетельство их лояльности к новой власти.
– Как же так, товарищ майор? – растерялся Иван.
– Ничего, боец, только злее будем. Вернёмся, со всеми поквитаемся. Ты внимательно смотри, запоминай, вернёмся, будем давить этих тварей.
– Запомню, – сказал тот и, как будто давая себе клятву, повторил: – Не забуду.
У въезда, где был транспарант, стоял невысокий мужичок лет пятидесяти в комсоставских сапогах, обычных деревенских штанах, гимнастёрке и засаленной кепке на голове, которая, казалось, приклеилась к темечку. На плече на ремне висела винтовка, были подсумки для боепитания – тот самый боец самообороны, про которых я говорил. Быстро тут немцы развернулись, навербовав помощников. Наше появление заметили, это было видно, один из мальчишек рванул куда-то в деревню, явно предупреждать старших о появлении хозяев. Деревня находилась на берегу той самой речки, которую мы не смогли пересечь из-за сожжённого моста. Находилась она в стороне от основных дорог, потому я и надеялся не встретить тут «коллег» из вермахта, и похоже, мои предположения подтвердились. Если бы тут были немцы, мы бы это заметили. Кстати, а на транспаранте было написано, со всеми знаками препинания: «Освободителям слава!» Причём на немецком языке, видимо полиглот в деревеньке имелся. Фигово.
Проехав мимо попытавшегося вытянуться полицая – получилось у того это смешно, карикатурно, – мы попылили по единственной улице ближе к пристани, где стоял каменный дом, по виду ранее это была лавка, потом здание сельсовета, а сейчас управа старосты. Именно там и висел флаг новой власти, и из него выходили к нам как староста с повязкой на рукаве, так и его помощники. Их оказалось несколько больше, чем я предполагал, почти десяток. Причём двое в форме красноармейцев со споротыми знаками различия, судя по выправке и тому, как держали оружие, не ряженые, а действительно перешедшие на другую сторону предатели. Все вооружены винтовками, лишь у старосты висела на животе кобура, причём немецкая, явно с «парабеллумом» внутри. Пулемётов, ничего подобного не было.
– Не останавливайся, – быстро скомандовал я Ивану, лишь мельком посмотрев на встречающих. – Давай к тому амбару на берегу реки.
То, что заставило меня так возбудиться, стояло у амбара в такой родной зелёной окраске 4БО. Это был трёхглавый дракон, «Т-28». Неплохой танк, я бы даже сказал отличный, но со своей спецификой применения. Против пехоты он просто великолепен, но если у противника имеются противотанковые пушки и уж тем более танки, то это гроб для экипажа. Только вот я и не собираюсь применять подобную технику на передовой. Наша война в тылу, где встретить танк или пушку очень большая редкость, а вот автоколонны или пеших солдат вермахта куда проще и легче. Да в принципе и против танков он хорош, особенно если из засады. Интересно, откуда у местных этот танк и на ходу ли он?
Мои действия, конечно, удивили Минского, который было остановился у встречающих, если бы те заранее знали, что мы приедем, уверен, что хлебом-солью бы встречали, но ничуть не смутившись, дождался, когда колонна проедет мимо, и пристроился в конце. Местные тоже заторопились к амбару, да тут и недалеко было, метров сто. На их мнение насчёт наших поступков мне ещё сильнее наплевать было, мы тут хозяева, пусть и играем их, что хотим, то и творим. Захотим, перестреляем всех тут к чёрту. Я хоть и не Иван, но и на меня произвёл гнетущее впечатление тот повешенный на въезде. Я уже решил, что можно и наплевать на маскировку, постреляем всех к чёрту и рванём дальше. Против этого было две причины. Тот брод, к которому мы ехали, находился чуть дальше по реке, в двух километрах. Могут услышать. Ну, и то, что можем спалиться, пойдёт информация по всем сёлам и деревням, что, мол, такая-то группа находится в розыске, требуется сообщать, где и что. Однако главная причина в том, что когда мы соединимся с Михайловым, то направимся к одному объекту не так и далеко отсюда, и не хотелось бы поднять панику, а то могут и ужесточить охрану. В общем, в ближайшие часы стоит вести себя тише воды ниже травы. На кону успех всей операции. А наша цель – это штаб группы армий «Центр». Да-да, именно этот штаб наша цель, и пока сведенья по нему свежи, стоит ударить по сердцу этой гидры под названием вермахт. Эх, попробовать бы перехватить новых фельджандармов, хотя бы обновить информацию по тому же штабу. Надо подумать, ближайший пост на броде, может, что и получится, тем более теперь даже танк есть, если он на ходу, конечно. Оставлять его тут я не планировал. Прихватим. Сделаем вид, что трофей. Пара бойцов в трофейной форме поедут на броне, чтобы все видели это.