Через десять минут грузовик остановился, из кабины выбрался немецкий фельдфебель Юрген Кох и по-русски поблагодарил:
– Спасибо, возвращайтесь. – А сам зашагал между деревьев в сторону широкой полосы грунтовой дороги, что соединяла все деревни в округе. На его удачу, дождь почти прекратился, осталась висеть лишь серая влажная хмарь. Разведчик поспешил к дороге, вслушиваясь в звуки вокруг. Ему нужна была машина, небольшая, лучше с оборудованием, где из сопровождения только пара охранников и шофер, чтобы организовать себе транспорт. Одинокий фельдфебель, слоняющийся без дела по дорогам на своих двоих, выглядит подозрительно, а вот за рулем грузовика, набитого техникой, он ничем не выделяется из потока отступающей нацистской армии.
Оказавшись у дороги, Глеб вцепился двумя руками в большой ствол, который срезала случайная мина. Скользкие сучки больно впились в руки, все тело напряглось от тяжелых усилий – капитан вытолкал на дорогу кривой ствол с шапкой из веток. Он расположил дерево прямо поперек полосы, так, чтобы со стороны казалось, что оно случайно рухнуло на дорогу под порывом ветра. Устроив преграду, разведчик нашел укромное место на высоте – в полуметре от земли три дерева почти у обочины сплели свои ветки в некое подобие площадки, куда и вскарабкался Шубин. Теперь осталось ждать, когда появится подходящий транспорт.
В укрытии пришлось провести больше двух часов, два грузовика, что проехали по дороге, оказались полны солдат. По приказу офицера они тут же вывалились из кузова и с легкостью отволокли преграду к обочине. Каждый раз капитану приходилось возвращать тяжелый ствол обратно. Наконец из-за поворота показался старенький, скрипящий на ходу грузовик «Мерседес-Бенц G3a». Древняя полуторка, казалось, сейчас развалится от усилий, в ее кузове не виднелись каски или спины людей, лишь гора груза, небрежно накрытая брезентом. При виде дерева полуторатонка завихляла из стороны в сторону, пассажир в кабине закричал:
– Стой, стой, тормози!
Неопытный водитель не успел отреагировать, поспешно дернул руль, и грузовик съехал с дороги прямо в кусты и остановился у деревьев, на которых затаился Шубин. Водитель выскочил из машины, худосочный конопатый юнец лет восемнадцати. Он с размаху пнул колесо потрепанного грузовика:
– Чертова колымага, старая рухлядь, развалина!
Следом за ним из кабины со стороны пассажирского места спрыгнул на землю такой же парнишка, чуть ниже ростом, но с крепким телосложением. Он с кулаками накинулся на водителя, влепил тому с размаху затрещину:
– Идиот, ты чуть не убил нас. Ты что, не заметил дерево, ты что, уснул? Мы едва остались живы! Ты дурак, идиот, безрукий увалень!
– Это все эта развалина, дали машину, в которой ничего не работает, – завизжал в ответ юнец, прижимая ладонь к вспухшей от удара щеке. – Я жал на тормоз, я видел! Он не работает! Это чертова машина, этот чертов груз, мы не можем ехать так дальше.
– Правильно. – Перебранка разгоралась все сильнее. – Бросим все здесь и пойдем пешком по дороге, чтобы потом оказаться в гестапо за саботаж. Просто признай, что ты не умеешь водить машину!
Парни ухватили друг друга за грудки, готовясь броситься в драку. И разведчик сиганул прямо на них. При прыжке он сбил ногами на землю водителя, а крепыш успел шагнуть в сторону, но тут же рухнул на землю, фонтанируя кровью из перерезанного горла – Шубин со всей силы успел полоснуть его ножом. Второй паренек так и застыл с округлившимися от ужаса глазами, он не мог отвести взгляда от своего напарника, который корчился на земле в предсмертных судорогах. У разведчика екнуло от жалости сердце, немецкий солдат был совсем юным и перепуган до смерти. Но тут же в ушах прозвучал голос Джахеева: «Нельзя видеть в них людей, нельзя». И капитан обхватил тонкую шею ремнем, туго затянул концы, отчего немец сразу захрипел и повис мертвым грузом в петле. Мертвые тела капитан оттащил подальше от дороги, сверху забросал жухлыми листьями, потом принялся укладывать ветки под колеса, чтобы грузовик смог вытащить сам себя с рыхлой обочины на дорогу. Но старая рухлядь, как называли его парни, только надсадно кряхтела и стонала, выбрасывая из-под колес куски грязи. На дороге раздался гул ревущих моторов, который становился все сильнее. Разведчик замер в кабине – что же ему делать? Баро не придет на помощь, в этой вылазке он совершенно один. Более того, не может сейчас просто развернуться и укрыться в лесу, время работает против него. За несколько часов отряд под командованием лейтенанта-артиллериста Кротова доберется до теснины в Зуйской гряде и будет ждать появления танков. И Шубин продолжил дальше возиться с грузовиком, пытаясь вытащить его из чавкающей грязи. Мимо него с ревом промчались несколько машин, колонна уже прошла дальше, и тут капитан с облегчением вздохнул, поскольку головная машина затормозила, а потом вовсе дала задний ход. Из кабины показался офицер:
– Эй, вы, что произошло?
Фельдфебель Кох развел руками:
– Слетел с дороги, будь она неладна, на этой древней колымаге. А теперь не могу выбраться из грязи. Да мне не впервой, господин офицер. Сейчас заставлю этого старика выползти и трудиться дальше.
Но офицер повернулся и что-то скомандовал водителю. Из грузовика начали выпрыгивать вооруженные немецкие солдаты. От вида их автоматов, их многочисленности капитана передернуло, будто стена выросла из безликих людей в серо-зеленой униформе. По приказу офицера солдаты навалились на машину, помогая той выкарабкаться из грязи. Дряхлый грузовик с тарахтением выбрался на чистую дорогу, фельдфебель Кох затряс головой, благодаря своих спасителей:
– Благодарю, благодарю, господин офицер. Вы спасли меня!
– Что ты везешь и куда? – Серые глаза буравили Шубина, взгляд у гитлеровского офицера был тяжелый.
– Технику для узла связи в «Ударник», – не моргнув глазом соврал разведчик.
Офицеру почему-то не понравился его ответ, он поджал губы и вдруг резко приказал:
– Ты поедешь с нами до Шепетовки, вставай в колонну перед последней машиной. И не смей выкинуть какой-нибудь трюк, я открою огонь.
– Господин офицер, вы что, меня в чем-то подозреваете? – Глеб скорчил испуганную гримасу.
Тот ничего не ответил, только ткнул пальцем в нос грузовика, указывая фельдфебелю место в колонне. И Шубину ничего не оставалось, как подчиниться.
Колонна машин снова поехала по дороге в сторону расположения немецких частей, в кабине древнего грузовика разведчик сжимал изо всех сил руль, пытаясь понять, как действовать дальше. Явно что-то идет не так, то ли офицер слишком подозрителен, то ли он упустил какую-то мелочь, которая его выдала. Как ему незаметно сбежать из колонны на ближайшей остановке, размышлял он, прямо под сотнями взглядов немецких солдат?
Они добрались до первого пропускного пункта, одну за другой машины проверяли дежурные – открывали тент, светили фонариком внутрь, старший проверял документы. В кабину ткнулся луч фонарика.
– Документы!
Фельдфебелю ничего не оставалось, как протянуть свой зольдбух[8], постовой равнодушно скользнул взглядом по строчкам и направил луч фонаря в кузов:
– Что везете?
– Оборудование для узла связи, – сказал Глеб.
– Где документы на груз?
– Они у командира подразделения, там, в головной машине, – сказал Шубин, а сам замер в напряжении, готовый немедленно ударить по педали газа и резко развернуть грузовик. Может быть, удастся оторваться на несколько секунд, а потом бросить грузовик и спрятаться в лесу? Только это значит одно – провалить операцию, подвести всех, от майора Джахеева до командира дивизии. Но уставший после бессонной ночи дежурный не был настроен проводить тщательную проверку, он сунул в руки фельдфебеля зольдбух и буркнул:
– Проезжай.
Колонна опять вытянулась по дорожной ленте, старый грузовик едва поспевал за мощными «мерседесами», которые легко везли сотни бойцов к пункту назначения. Серое зимнее солнце не согревало, но разведчик не замечал стылой влажности. В его голове бродили мрачные мысли. Возле Шепетовки они нагнали еще одну колонну, которая перевозила кучу грузов. На посту проверка затянулась, офицер, который то и дело посматривал за чужаком, отвлекся на несколько минут, чтобы предъявить документы сопровождения. Шубин в мгновение ока открыл дверь кабины, вывалился наружу и нырнул под передний автомобиль. В общей суматохе никто не заметил его исчезновения, по ногам, обходящим грузовик, разведчик отследил, когда постовой пошагал дальше и, перебежав, скрылся под следующей машиной. Так он добрался до передней колонны, перемахнул через кузов и затаился среди груза.
Вдруг поднялся гвалт, затопали сапоги и раздались резкие команды: «Немедленно найти! Обыскать его машину! Осмотрите кусты!» Кажется, подозрительный офицер обнаружил исчезновение фельдфебеля Коха и поднял шумиху. Но было поздно, первый состав уже тронулся в путь через мост, оставив кричащего офицера у пропускного пункта. Капитан с облегчением выдохнул – он почти достиг нужного населенного пункта, надо теперь не зевать, а выпрыгнуть из кузова на ходу, как только будет следующий пост. Лучше пробраться в Шепетовку через поля, минуя центральную дорогу, больше не привлекать к себе внимание. Через десять минут езды в трясущемся кузове он высунулся, примерился и ловким прыжком приземлился на мягкую почву поля. Еще полчаса по мерзлой грязи, которая волнами вздымалась под старой пожухлой травой, и капитан Шубин оказался на окраине деревни, откуда не так давно сбежал с Баро на руках. Он очистил сапоги и форму пучком соломы от грязи, а потом уже, ни от кого не прячась, уверенно зашагал по улицам в ту сторону, где, по его воспоминаниям, была оборудована стоянка для танков. В Шепетовке основная часть армии оккупантов еще спала, редкие рядовые спешили куда-то по пустым улицам, фыркали грузовики, гремели оборудованием солдаты из строительной части. Капитану Шубину это было на руку, штабная часть тоже еще не приступила к работе, а значит, лейтенант Нойман не сможет проверить слова секретного приказа или доложить о новом направлении для его роты.