Итак, Курт Книспель родился 20 сентября 1921 года (по данным Куровски — 1922 года) в г. Салисов Судетской области Чехословакии. После окончания школы, некоторое время он работал на автомобильном заводе, а в 1940 году пошел служить в армию. Курс первоначального обучения продолжался с 15 мая по 20 сентября 1940 года и включал ознакомление с танками Pz.I, Pz.II и Pz.III. 1 октября Книспель был переведен в 3-ю роту 29-го танкового полка 12-й танковой дивизии. Здесь он прошел обучение в качестве наводчика и заряжающего танка Pz.IV, а в январе 1941 года прошел курс дополнительного обучения на наводчика на полигоне в Путлосе. Но в своем экипаже он продолжал выполнять обязанности заряжающего.
Впрочем, окончательно утверждать это нельзя, так как даже у Куровски — признанного знатока жизни Книспеля — написано, что «20 июня 1941 года заряжающий Курт Книспель сидел в своем танке, ехавшем к границе», но на этой же странице, буквально в следующем абзаце, сообщается, что «экипаж танка Хельмана, в котором Книспель был наводчиком, был разбужен 22 июня в 2:15 ночи». Вот и разберись тут!
Pz.IV Ausf.D, лето 1941 года. К началу операции «Барбаросса» машины ранних выпусков приобрели черты, характерные для более поздних моделей, например, гусеничные траки на лобовом листе корпуса.
И все же Книспель был заряжающим, во всяком случае на момент вступления немецких войск в Минск он выполнял в своем экипаже именно эти обязанности. Наводчиком он стал позже, когда 12-ю танковую дивизию перебросили под Ленинград.
«Первый бой 12-й танковой дивизии на новом участке произошел 25 августа. 3-я рота 1-го батальона 29-го танкового полка была вновь сформирована. Наводчик танка Курта Книспеля вышел из строя, и он занял его место, вскоре продемонстрировав свое умение.
Книспель был зачислен в экипаж фельдфебеля Ханса Фендезака, и на шоссе южнее Ленинграда он уничтожил свой первый танк в качестве наводчика. Там впервые им встретились Т-34».
С этого момента, по мнению Куровски, Книспель и открыл свой счет, пока — в качестве наводчика. И вновь мы сталкиваемся с вопросом: как считать победы даже внутри одного экипажа. Следует еще и еще раз повторить: танк — оружие коллективное и все члены экипажа в большей или меньшей степени участвуют в уничтожении вражеских танков и решении других боевых задач. Почему же нужно выделять именно наводчика? Роль командира объяснять не надо — координация действий всех членов экипажа, оценка обстановки на поле боя, поиск целей и т. д. Заряжающий — заряжает орудие, самый хороший наводчик — в бою ничто без его усилий. Механик-водитель, стрелок-радист — разве можно представить экипаж танка без них. Разве точная стрельба не зависит от слаженности действий командира, наводчика и механика-водителя? Особенно если учесть, что в годы Второй мировой войны огонь велся с коротких остановок. Так что же, давайте записывать победы на всех членов экипажа! Только как делить будем? Или умножать?
Pz.IV Ausf.F1 преодолевает российское бездорожье. Зима 1942 года
Примерно такая же картина и в артиллерии. Мы же не говорим: «наводчик Петров подбил вражеский танк». Мы говорим: «расчет сержанта Иванова подбил вражеский танк». У танкистов картина та же. Свой посильный вклад в общее дело вносят все, а победы записывают на командира.
Книспель, безусловно, был выдающийся наводчик, как с точки зрения физиологии (острота зрения, его объемность и т. д.), так и с точки зрения быстроты принятия решений. В последнем он действительно порой опережал своих командиров.
«Танки покатили к позиции дозора. Проехав 250 метров, они вышли на главную дорогу. Командир танка и Книспель всматривались вперед, но ничего не могли рассмотреть. Даже пройдя через позиции пропавших немецких часовых, не было заметно каких-либо признаков русских.
Курт Книспель вглядывался через прицел пушки. Прямо впереди, не далее 200 метров, он увидел светящуюся точку, похожую на огонек сигареты. Он всмотрелся тщательнее, пытаясь оценить ситуацию. Затем сигарета упала на землю. Действуя инстинктивно, Книспель прицелился и выстрелил.
Черт побери, Курт, что происходит? — спросил Фендезак, совершенно ошарашенный. Он не дождался доклада, поскольку в месте, куда выстрелил Книспель, раздался мощный взрыв. В воздух полетели тела людей и пулемет.
Не было времени сказать, Ханс, — ответил Книспель спокойно, все это время смотря в прицел.
Через несколько секунд он объявил: „Внимание, вражеский танк на одиннадцать часов, дальность 500“. Заряжающий загнал в затвор бронебойный снаряд. Когда Фендезак скомандовал „огонь“, Книспель уже нажал на спуск. И снова точное попадание».
В приведенном эпизоде командир вроде бы ни при чем. Книспель все сделал без него. Но в данном случае цели находились в поле зрения телескопического прицела и он мог видеть их лучше, чем командир. Ну а если бы не находились? Не нужно объяснять, что обзор у командира больше, чем у наводчика.
Подбитый танк Т-34. Восточный фронт, зима 1942 года. Судя по разрушениям, у этой машины взорвались топливные баки
Танки Pz.IV Ausf.F2. На эти новенькие, только что переданные войскам выкрашенные в желтый цвет машины еще не нанесены дивизионные эмблемы. 1942 год.
В январе 1942 года Книспель сменил и танк и командира — он был зачислен наводчиком в экипаж унтер-офицера Рубеля. По информации Куровски это был Pz.IV, вооруженный длинноствольной 75-мм пушкой. Информация эта абсолютно не соответствует действительности, так как первый танк модификации Pz.IV Ausf.F2 с 75-мм пушкой с длиной ствола в 43 калибра был выпущен только в апреле 1942 года. Альфред Рубель, надо сказать, был высокого мнения о Книспеле: «Внимание Книспеля никогда не ослабевало. Днем или ночью, он контролировал все поле боя в зоне видимости. Даже раньше, чем я отдавал приказ, Книспель уже стрелял и уничтожал врага одним бронебойным снарядом.
Курт мгновенно оценивал ситуацию и реагировал очень быстро. Я никогда не встречал кого-либо еще с таким сочетанием уверенной реакции и абсолютной точности. Он был уникумом!»
До середины мая 1942 года 12-я танковая дивизия действовала на северном участке Восточного фронта в районе Тихвина и Мги. После чего солдаты 1-го батальона отправились в Германию получать новые танки. В Германии это подразделение было включено в 4-й танковый полк 13-й танковой дивизии в качестве его 3-го батальона. Так, Книспель, сам никуда не переходя, сменил место службы. Он оказался в 3-й роте, вооруженной танками Pz.IV.
13-я танковая дивизия вошла в состав 3-го танкового корпуса, который, в свою очередь, находился в подчинении командующего 1-й танковой армией генерал-полковника Клейста. Как известно, эта армия вела наступление на Кавказ.
Танк Pz.IV Ausf.G и его экипаж в полном составе. Восточный фронт, 1942 год
«Танк унтер-офицера Руббеля неоднократно вступал в схватки с наступавшими силами Красной Армии. Наводчик Книспель довел свой счет до 12 вражеских танков. Были тяжелые потери во время сражения за аэродром и последовавшее окружение части дивизии; 3-й батальон понес самый тяжелый урон, а 9-я рота капитана Шрека была почти уничтожена. Кризис обострился, когда румынские войска покинули свои позиции под натиском советских войск».
Непонятно, откуда Куровски взял румын на Кавказе? Впрочем, если почитать таких «историков», то приходишь к выводу, что во всем виноваты румыны, или венгры, или итальянцы, или мороз или… Продолжать можно до бесконечности.
Нам интересно другое, а именно то, что Книспель за год с лишним на Восточном фронте настрелял не так уж много. Важно и то, что в силу вышесказанного эти 12 танков надо поделить между двумя его командирами: фельдфебелем Фендезаком и унтер-офицером Рубелем. Первому положено 7, а второму 5 танков из «личного счета» Книспеля.
Легкий танк Т-70 подбитый на южном фланге Восточного фронта. Осень 1942 года
После отступления немецких войск с Кавказа и отпуска, 10 января 1943 года Книспель прибыл в Путлос для прохождения курса подготовки экипажей новых тяжелых танков «Тигр». Значительное внимание в этом процессе уделялось тактическим вопросам.
Экипажи изучали теорию и практику новой тактики. Во-первых, уничтожение вражеских танков с дальней дистанции. Во-вторых, быстрый рывок из тыла и наступление. Экипажи усиленно тренировались вести атаки. «Тигры» должны были идти на флангах танкового клина, делать короткие остановки для стрельбы и поражать вражеские танки на дистанции 2000 метров и более, нанося им первые потери и отвлекая их внимание от центра атаки. Экипажи также тренировались в прорывах через порядки противника, в борьбе с противотанковыми позициями и проведении быстрых фланговых ударов.
В боях на близких дистанциях было жизненно важно уметь определять расстояние до цели. Ошибка означала промах, даже несмотря на почти пологую траекторию стрельбы 88-мм танковой пушки. Курт Книспель был на высоте. Еще раз слово Альфреду Руббелю: «Мой друг Курт Книспель доказал, что имеет не только зоркий глаз, но и, главное, выдающееся объемное зрение. Позже это позволило ему одержать множество побед в сотнях боев».
«Тигр» 503-го тяжелого танкового батальона и пехотинцы перед наступлением. 4 июля 1943 года.
Экипаж осматривает машину в перерыве между боями. 503-й тяжелый танковый
Из этого отрывка очевидно, что «Тигр», как никакой другой танк, подходил для противотанковой борьбы. В руках хорошего наводчика 88-мм пушка становилась почти идеальным орудием для убийства.
Часть личного состава бывшей 9-й роты 4-го танкового полка была направлена в 1-ю роту 503-го тяжелого танкового батальона. Среди них был и Курт Книспель. Он был назначен наводчиком в экипаж фельдфебеля Риппля. Батальон прибыл на Восточный фронт и принял участие в операции «Цитадель». 1-я рота была придана 7-й танковой дивизии, входившей в группу «Кемпф», и действовала на южном фасе Курской дуги. Нет никакого смысла подробно описывать действия роты, как, впрочем, и действия танка, в экипаже которого наводчиком был Книспель. Все это довольно скучно и однообразно. Но