Сражения в Эльзас-Лотарингии
Наступление Паттона
18 октября в Брюсселе состоялось очень важное совещание между Эйзенхауэром, Брэдли и Монтгомери[250], на котором было решено предпринять еще одну попытку занять Рур. Основной удар предстояло нанести 1-й и 9-й американским армиям. Их действия должен был координировать генерал Брэдли. 3-я армия генерала Паттона должна была наступать на Саар «по мере решения проблем подвоза». 21 октября Брэдли отдал приказ трем армиям: 1-й и 9-й предстояло начать наступление 5 ноября, а Паттон должен был выступить пятью днями позже. 2 ноября 3-й армии разрешили перейти в наступление, как только позволят погодные условия.
«Паттон убедил Брэдли, что сможет достичь Саара за три дня и «с легкостью прорвет Западный вал». Имея шесть пехотных и три бронетанковые дивизии, а также две механизированные группы (бригады), 3-я армия насчитывала приблизительно 260 тысяч солдат и офицеров. Противостоящая ей 1-я немецкая армия имела в своем составе 86 тысяч человек. Семь из восьми ее дивизий были растянуты на фронте в 75 миль, а в резерве находилась одна только 11-я танковая дивизия с 69 танками. В то время как немецкие дивизии были вынуждены рассредоточиться в оборонительных порядках, Паттон, имея полное превосходство в воздухе и возможность широкого маневра на земле, мог создать превосходство в силах на любом участке, который бы он выбрал. К тому же Паттон имел значительное преимущество в соотношении сил – 3:1 по личному составу, 8:1 по танкам и обладал «огромным превосходством по артиллерии»[251].
В конце октября мне стало ясно, что нам грозит новое крупное наступление американцев. Наши передовые посты на западном берегу Мозеля были оттеснены за реку, а американские орудия вели непрерывный пристрелочный огонь. Скоротечные бои местного значения шли юго-восточнее Понта-Муссона, имелись признаки концентрации крупных сил в районе Тионвиля, к северу от Меца. По нашим предположениям, один из ударов противника должен был быть нанесен от Тионвиля, а второй – из района Шато-Сален, будучи направлен непосредственно на Саарбрюккен. Целью этих ударов была, очевидно, крепость Мец.
Хотя у нас не было разведывательной авиации, разведка агентурная действовала довольно неплохо, и мы были в курсе всех приготовлений американцев[252]. Служба радиоперехвата еще раз доказала свою ценность, поскольку американцы проявляли совершенную беспечность в отношении телефонных переговоров и радиосообщений. Тем не менее начавшееся 8 ноября наступление застало наши войска на передовой врасплох – погода стояла самая неблагоприятная, и бдительность службы наземного наблюдения несколько ослабла.
Прошедший 5 ноября проливной дождь размыл дороги, превратив ручьи и речушки в бурлящие реки. Даже гусеничные машины буксовали в грязи, а почти все мосты по течению Мозеля были снесены стихией. Американский ХХ корпус должен был наносить удар в районе Меца, а XII корпус – наступать на фронте шириной 35 миль в направлении Саарбрюккена с форсированием реки Сей. Генерал Эдди, командир XII корпуса, имел все основания просить отложить наступление, но Паттон не хотел и слышать об этом. С рассветом 8 ноября, поддержанная мощной артподготовкой, пехота XII корпуса перешла в наступление.
Как я уже упоминал, первая атака оказалась неожиданной для наших частей, поэтому они не смогли претворить в жизнь план Балька относительно эластичной обороны и отойти на позиции в нашем тылу. На участке XII корпуса американцы атаковали наши 48-ю и 559-ю дивизии и правый фланг 361-й дивизии. Эти соединения понесли тяжелые потери от артобстрела, и американцам удалось навести несколько переправ через Сей. Генерал Эдди бросил в наступление 26, 35 и 80-ю пехотные дивизии, оставив 4-ю и 6-ю бронетанковые дивизии в резерве для развития успеха.
9 ноября в бой вступили и американские танки, но условия для их действий оказались весьма неблагоприятными. Танки были вынуждены держаться дорог, и часть машин была уничтожена нашими 88-мм пушками. По моему мнению, бронетанковые дивизии противника были задействованы слишком рано, и Эдди поступил бы более разумно, если бы подождал до тех пор, пока пехота не вклинится глубже в полосу нашей обороны. Однако 4-я дивизия армии США была закаленным в боях соединением, и, несмотря на ужасную погоду, ее боевое командование «В» смяло левый фланг 48-й дивизии и вышло к Аннокуру и Вивье.
10 ноября 11-я танковая дивизия – единственный наш резерв – перешла в контратаку и отбила Вивье. Дождь и мокрый снег не позволяли действовать американской авиации и затрудняли продвижение танков и автомашин. Наши испытанные в боях танкисты максимально использовали эти обстоятельства и уничтожили в тот день около 30 американских танков. 11 и 12 ноября 11-я танковая дивизия прикрывала отход сильно поредевшей 559-й дивизии и заняла новые позиции на высотах у Моранжа. Боевое командование «А» из состава 4-й бронетанковой дивизии вступило в бой восточнее Шато-Сален и 11 ноября подошло к Родальбу, где было остановлено огнем противотанковой артиллерии и минными полями. 6-я американская бронетанковая дивизия также продвигалась вполне успешно и днем 11 ноября решительным броском овладела мостом у Ан-сюр-Нид.
12 ноября 11-я танковая дивизия предприняла контрнаступление от Моранжа против боевого командования «А» 4-й бронетанковой дивизии. Наши танковые подразделения имели большой опыт боев в распутицу; 13 ноября они отбили у противника Родальб и взяли в плен целый батальон американцев. В результате мы получили время для того, чтобы перегруппироваться и подтянуть резервы.
Американцы продолжали упорно идти вперед. Боевое командование «В» и 35-я пехотная дивизия наступали на Моранж с запада, а 6-я бронетанковая дивизия пыталась прорвать нашу оборону у Фалькемона, откуда открывалась прямая дорога на Саарбрюккен. Мы перебросили на этот участок[253] 21-ю танковую и 36-ю пехотную дивизии, а 11-я танковая дивизия удерживала пока высоты вокруг Моранжа. 15 ноября мы отвели с передовой остатки 48-й и 559-й дивизий и объединили их в одну боевую группу.
Утром 15 ноября наши части отступили из руин Моранжа, но к тому времени американцы, очевидно, уже выдохлись. В этот же день XII корпус запросил командование о временной приостановке наступления; кроме тяжелых потерь и распутицы, это объяснялось тем, что северный фланг XII корпуса оказался открытым в результате попыток XX американского корпуса окружить Мец.
Падение Меца
В ночь с 8 на 9 ноября XX корпус начал наступление на Мец. Подразделения 90-й дивизии США на штурмовых лодках форсировали Мозель к северу от Тионвиля, что стало совершенной неожиданностью для оборонявшихся немецких солдат[254]. К вечеру 9 ноября восемь батальонов пехоты этой дивизии уже переправились на другой берег Мозеля и захватили там плацдарм. Две наши дивизии, оборонявшиеся на этом участке, – 416-я пехотная и 19-я фольксгрена– дерская – оказали незначительное сопротивление; их боевые качества были довольно низкими, да и в любом случае фронт их обороны был слишком растянут[255].
Командование группы армий «Г» было чрезвычайно обеспокоено быстрым расширением плацдарма под Тионвилем; у 1-й армии совсем не осталось резервов, и мы были вынуждены просить у Рундштедта выделить нам одну танковую дивизию. Но даже главнокомандующий немецкими войсками на Западе не мог пойти на такой шаг в пределах своих полномочий и обратился к Гитлеру[256]. Переговоры по этому поводу с Верховным командованием вооруженных сил длились около суток, после чего нам все же была передана 25-я гренадерская моторизованная дивизия. Дивизия в то время находилась восточнее Трева, где должна была получить пополнение. Поскольку у дивизии не было горючего, она не была в состоянии участвовать в боях до 12 ноября. Эта задержка была чрезвычайно досадна, так как сильное течение Мозеля и точный огонь немецкой артиллерии не позволяли 90-й дивизии американцев закончить наведение моста через реку до вечера 11 ноября, и в течение трех дней американская пехота оставалась на своем плацдарме без танков и противотанковой артиллерии. Тем не менее американцы упорно сопротивлялись, отбив все контратаки нашей пехоты (у нас не было ни одного танка, чтобы бросить против них), и вечером 11 ноября взяли штурмом форты Метрих и Кёнигсмахер.
На рассвете 12 ноября 25-я моторизованная дивизия контратаковала силами десяти танков и двух батальонов мотопехоты американские танки и пехоту, переправившиеся через Мозель предыдущей ночью. Однако когда на правом берегу Мозеля артиллерия противника открыла сильный огонь, наша контратака, в ходе которой мы понесли тяжелые потери, захлебнулась. Ожесточенные бои продолжалось днем 12 и 13 ноября, и близлежащие деревушки по нескольку раз переходили из рук в руки.
Днем 14 ноября 10-я американская бронетанковая дивизия форсировала Мозель; боевое командование «В» этой дивизии двигалось в направлении Мерцига по реке Саар, а боевое командование «А» наступало в направлении на Бузонвиль с целью перерезать шоссе и железные дороги, ведущие в Мец. Городу угрожали также 95-я дивизия американцев, наступавшая западнее Мозеля, и 5-я дивизия, подходившая с юга, преодолевая сильное сопротивление 17-й моторизованной дивизии СС. Окружение Меца было только вопросом времени.
Карта 58. Группа армий «Г» в ноябре 1944 года
Фельдмаршал фон Рундштедт предвидел подобное развитие ситуации, еще в октябре предлагая отвести войска с выступа у Меца. Бальк же считал, что лучше дать американцам бой за Мец, а потом в наиболее благоприятный момент отойти. Все споры прекратил 7 ноября Гитлер, заявив, что Мец – это крепость и должен удерживаться до последнего солдата. Но мы постарались уменьшить разрушительный эффект этого приказа, оставив в городе менее боеспособные подразделения и не дав им ни танков, ни штурмовых орудий.
Вечером 16 ноября Бальк и я обсудили обстановку на фронте группы армий «Г». Мы решили, что 1-я армия больше не должна нести потери, пытаясь удержать Мец, а должна организованно отойти на рубеж реки Нид. Принять такое решение нас побудила критическая ситуация, в которой оказалась наша 19-я армия, с 11 ноября испытывающая давление 7-й армии американцев и одновременно оборонявшая Бельфорский проход, к которому 14 ноября подошла 1-я французская армия.
Мец представлял собой старую крепость, большая часть укреплений которой была построена до 1914 года. Почти вся крепостная артиллерия была переброшена на Атлантический вал, и в крепости оставалось лишь 30 орудий. В Меце была оставлена наша 462-я фольксгренадерская дивизия, в которой насчитывалось около 10 тысяч человек. Большей частью это были уже пожилые люди, которым было трудно переносить тяготы современной войны; у них не было ни одного танка, они имели лишь дивизион противотанковых орудий и один дивизион зенитной артиллерии. Боеприпасов у них оставалось в обрез, продовольствия же должно было хватить на четыре недели. Немецкое население было эвакуировано из города 11 ноября.
В ночь с 17 на 18 ноября 1-я армия, оставив в Меце гарнизон, скрытно отошла от города на рубеж реки Нид. Отход был проведен очень умело, и ему не помешал XX корпус американцев, который уже окружил Мец. Найдя проходы во внешнем кольце крепостных фортов, 19 ноября американские войска вошли в город с нескольких направлений. 21 ноября был захвачен командный пункт крепости. Большая часть гарнизона перешла во внутренние форты, которые продолжали обороняться в окружении.
Американские войска удовлетворились тем, что установили блокаду этих фортов и стали ждать, когда голод вынудит их защитников сдаться. Капитуляция последнего форта «Жанна д'Арк» 13 декабря знаменовала собой окончание осады.
Несмотря на слабость, гарнизон Меца оказал достойное сопротивление и своими действиями сковал значительные силы американцев.
Падение Страсбурга
11 ноября XV корпус 7-й американской армии предпринял наступление в районе города Баккара южнее канала Марна-Рейн. Новое наступление было нацелено на Савернский проход в Северных Вогезах – исторические ворота к Страсбургу. Удар пришелся по 553-й и 708-й фольксгрена– дерским дивизиям. Первая из них оказала достойный отпор врагу, но вторая еще никогда не бывала в боях, поскольку только что прибыла на фронт. Кроме того, удар американцев был нанесен на стыке 1-й и 19-й армий, а мы знали по собственному опыту, что держать оборону в таких случаях очень сложно. 13 ноября мы подчинили 553-ю дивизию 19-й армии, но положение продолжало оставаться напряженным. XV корпус продолжал решительное наступление на Бламон, а начавшееся 14 ноября наступление 1-й французской армии угрожало прорывом через Бельфорский проход в Южный Эльзас.
14 ноября мы отдали приказ 19-й армии своим правым флангом отступать в Северные Вогезы. Отход был осуществлен успешно, тогда как преследовавшие нас американцы действовали нерешительно и излишне осторожно. В ночь с 16 на 17 ноября левый фланг армии провел аналогичное отступление. К сожалению, командир 338-й дивизии в бою за Бельфорский проход был убит и отход войск на этом участке прошел не так гладко. Арьергарды были слишком слабы, и французские моторизованные части вышли к новому рубежу почти одновременно с главными силами 338-й дивизии. Французские танкисты атаковали наши части с исключительной отвагой и напором, что соответствовало темпераменту командующего их армией генерала де Латр де Тассиньи. 19 ноября его танки продвинулись за один день на 25 миль, ворвались в Верхний Эльзас и вышли к Рейну севернее Базеля.
После ожесточенного сражения 21 ноября пал Бельфор, и в тот же день французские танки вошли в Мюлуз. У 19-й армии не было никаких резервов, но LIII корпусу удалось собрать остатки разбитых подразделений и создать новый рубеж обороны между Рейном и Вогезами. Одновременно 198-я пехотная дивизия, усиленная самоходными орудиями, получила приказ контратаковать от Альткирка и выйти к швейцарской границе у города Дель, отрезая тем самым французские войска у Мюлуза. Тем временем 106-я танковая бригада двигалась из Лотарингии на усиление LIII корпуса. В штабе группы армий «Г» мы пришли к заключению, что противник намеревается окружить и уничтожить нашу 19-ю армию. В то время как 1-я французская армия войдет в Эльзас с юга, 7-я армия США прорвется через Савернский проход и начнет наступление на Страсбург с севера.
Наше положение осложнялось опасной ситуацией, сложившейся в Лотарингии. XII корпус, находившийся на правом фланге 3-й американской армии, 18 ноября возобновил свои атаки, а XV корпус 7-й армии продолжал упорно продвигаться в направлении Саверна. Небо прояснилось, и авиация США вновь действовала в полную силу. Несмотря на сопротивление, 553-я фольксгренадерская дивизия безжалостно оттеснялась к Сарбуру, а 20 ноября более 100 танков противника прорвали ее оборону и окружили эту отважно сражавшуюся часть. Все говорило о том, что с дивизией покончено, но в ночь с 20 на 21 ноября генерал Брун, воспользовавшись темнотой и проливным дождем, провел своих солдат через американские позиции и занял новый рубеж, перекрыв противнику путь к Саверну. Увы, с падением Сарбура американцы продолжали вклиниваться между 1-й и 19-й армиями, и группе армий «Г» стала грозить реальная опасность оказаться рассеченной на две части.
Мы пришли к заключению, что наступление на Саверн представляет собой большую опасность, и 20 ноября предложили Рундштедту сосредоточить 19-ю армию к северу от Мюлуза и отказаться от попыток отрезать французские войска в районе Верхнего Рейна. Тогда 198-я дивизия и 106-я танковая бригада могли быть переброшены на север и усилить оборону Савернского прохода. План был передан на рассмотрение Гитлера, но фюрер его отверг. Он приказал не отдавать «ни пяди земли» и контратаковать силами 198-й дивизии от Альткирка в направлении швейцарской границы. У нас не было другого выбора, как только отдать соответствующие приказы.
В качестве утешения Рундштедт позволил нам задействовать учебную танковую дивизию для контрнаступления на Сарбур с севера, но она не могла прибыть к месту боев ранее 23 ноября. В любом случае было уже поздно исправлять положение на фронте в районе Саверна, поскольку 21 ноября 2-я французская танковая дивизия генерала Леклерка, подчинявшаяся командованию 7-й американской армии, прорвала нашу слабую оборону на высотах севернее и южнее города. 22 ноября французские и американские части XV корпуса взяли Саверн в кольцо, затем ворвались в город и окружили 553-ю дивизию и штаб LXXXIX корпуса. Наши войска, однако, не пали духом и в ночь с 22 на 23 ноября мелкими группами пробились сквозь кольцо окружения и соединились в районе Битша.
Тем временем 11-я танковая дивизия по-прежнему оказывала упорное сопротивление XII корпусу, наступавшему от Моранжа в направлении Саргемина. Дивизия удерживала свой фронт слабым заслоном из подразделений прикрытия; за этим заслоном были расположены несколько групп танков и мотопехоты, готовые ударить во фланг и тыл наступающим американцам. 35-я и 26-я американские пехотные дивизии атаковали в центре, слева наступала 6-я бронетанковая дивизия, а справа – 4-я бронетанковая дивизия. Несмотря на неравенство сил, 11-й танковой дивизии удалось предотвратить прорыв неприятеля и нанести ему тяжелые потери. 4-я бронетанковая дивизия повернула к Саарскому каналу и форсировала его 22 ноября при слабом противодействии 361-й фольксгренадерской дивизии. 4-я бронетанковая дивизия имела приказ после форсирования канала двигаться на север, но дороги в этом направлении отсутствовали, а местность была танконедоступной, поэтому генерал Вуд, командир дивизии, принял решение продолжать движение в восточном направлении, пересечь реку Саар, а лишь потом повернуть на север.
У Савернского прохода генерал Леклерк не терял времени, а, развивая успех, бросил свои войска прямо на Страсбург. Единственными войсками на их пути были части 256-й фольксгренадерской дивизии, которая только что прибыла в Северный Эльзас из Голландии, да несколько противотанковых и сводных подразделений под командованием коменданта Страсбурга. У них не было ни времени, ни средств, чтобы организовать оборону города, и французские танки утром 24 ноября вошли в Страсбург.
Карта 59. Падение Страсбурга (ноябрь 1944 года)
В таких обстоятельствах мы решили отменить предполагавшуюся контратаку учебной танковой дивизии на Сарбур и отдали этой дивизии приказ двигаться через Фальсбур к Савернскому проходу – успех на этом участке дал бы нам возможность отсечь 2-ю французскую танковую дивизию. Учебная танковая дивизия была обескровлена в боях в Нормандии, а в начале ноября переформировывалась для участия в наступлении в Арденнах. В ней имелось 30 танков «Т-IV» и 35 «пантер», а также 2 неполных полка мотопехоты. Когда мы узнали, насколько ослаблена эта дивизия, то поняли, что для успешной контратаки ее необходимо усилить. Боевой группе 25-й дивизии был отдан приказ передислоцироваться с правого фланга 1-й армии к Сар-Иниону, но она не могла прибыть туда раньше 25 ноября.
Учебная танковая дивизия 23 ноября сосредоточилась у Сар-Иниона; ею командовал генерал Байерлейн, ветеран сражений в Западной пустыне. Хотя два батальона пехоты и две батареи самоходных орудий еще не прибыли, дивизия перешла в наступление в 16 часов этого же дня. Утром 24 ноября учебная дивизия нанесла удар по флангу войск, прикрывающих XV корпус с северо-востока от Сарбура, – разведподразделениям и части 44-й американской дивизии. Байерлейн вполне мог прорваться на шоссе Сарбур – Саверн, но неожиданно ему нанесла удар во фланг 4-й бронетанковая дивизия американцев, которая, как я уже сказал, переправилась через Саар в районе Фенетранжа. Бои продолжались 24 и 25 ноября. Генерал Эйзенхауэр побывал на этом участке фронта 24 ноября и согласился с предложением Паттона, чтобы XV корпус приостановил наступление на восток и повернул на север, для оказания помощи его действиям на Сааре. Это означало, что американские войска на левом фланге Байерлейна получили значительное подкрепление и этой дивизии грозил охват с обоих флангов.
Днем 25 ноября я побывал на командном пункте Байерлейна и лично убедился, сколь опасным было его положение. Сосредоточенный артиллерийский огонь 44-й американской дивизии наносил нам значительный урон, а боевое командование «В» 4-й бронетанковой дивизии вело бои за деревню Берендорф. Байерлейн предложил приостановить наступление, и я решительно поддержал его предложение. Но Верховное командование вермахта настаивало на продолжении этого безнадежного наступления. Тем не менее 26 ноября Байерлейн был вынужден перейти к обороне, и, на его счастье, появилась возможность выделить боевую группу 25-й фольксгренадерской дивизии для усиления его восточного фланга. 27 ноября учебная танковая дивизия была вынуждена отойти на тот рубеж, с которого она начала свое наступление, – восточнее Сар-Иниона. Верховное командование вермахта перебрасывало дивизию на север для участия в Арденнской операции, и в ночь с 27 на 28 ноября она была заменена 25-й дивизией.
Так исчез наш единственный шанс восстановить положение в Северном Эльзасе. Совершенно ясно, что ввиду огромного превосходства американцев в артиллерии, авиации и танках мы по большому счету не могли рассчитывать на успех. Но решение Эйзенхауэра о повороте XV корпуса на север для поддержки Паттона на какое-то время облегчило положение в Северном Эльзасе и дало возможность 19-й армии закрепиться на Кольмарском выступе. В своем докладе Эйзенхауэр сообщал, что наш плацдарм очень сильно затруднил ведение его последующих операций.
Оборона Западного вала
Весь фронт группы армий «Г» подвергался постоянному давлению противника. Ему удалось достичь значительных успехов, но мы сохранили свои войска в относительно боеспособном состоянии и медленно отступали к Западному валу. Я должен особо подчеркнуть, что перед нами стояла задача выиграть время и дать Верховному командованию вермахта возможность сосредоточить все резервы для подготовки большого контрнаступления в Бельгии. Мне представляется, что Паттон поступил бы более разумно, если бы объединил 4-ю и 6-ю бронетанковые дивизии в один корпус и по возможности укрепил бы его 2-й французской бронетанковой дивизией. Все эти соединения имели большой боевой опыт и талантливых командиров. Вуд, командовавший 4-й бронетанковой дивизией, зарекомендовал себя знатоком тактики танковых сражений, а Леклерк проявил недюжинную отвагу в ходе наступления на Страсбург.
Пока шли ожесточенные бои в Центральной Лотарингии, XX корпус наступал от Тионвиля к нижнему течению Саара, но вынужден был остановиться перед «Оршольцским барьером». Это был мощный оборонительный рубеж, состоявший из противотанковых рвов и бетонных укреплений. Американская разведка знала о нем очень мало, и первые попытки взять его с ходу оказались безрезультатными. 21-я танковая дивизия, составлявшая подвижный резерв, эффективно контратаковала. 25 ноября командир XX корпуса приостановил атаки «Оршольцского барьера» и отдал приказ 10-й бронетанковой дивизии наступать к Саару у Мерцига. Американцы совершили ранее крупную ошибку, распылив силы этой дивизии для нанесения локальных ударов по всему фронту корпуса, поэтому приказ сосредоточить свои усилия для наступления на Мерциг был отдан слишком поздно для достижения значительного прорыва.
28 ноября мы предложили Рундштедту свой план: значительно усилить группу армий «Г», а затем нанести сосредоточенные удары силами 1-й и 19-й армий в направлении на Савернский проход с целью отбить Страсбург и уничтожить выступ линии фронта на этом участке. Цель эта представлялась вполне достижимой, если бы у нас было три танковых и две пехотных дивизии. Но Верховное командование вермахта отвергло наш план, так как в это время все силы были брошены на организацию большого наступления в Арденнах.
С 28 ноября по 1 декабря шли ожесточенные бои к западу от Саарлуна, где 95-я дивизия американцев пробивалась вперед, отражая постоянные контратаки 21-й танковой дивизии. 1 декабря части 95-й дивизии вошли в западную часть города, а 21-я дивизия отступила на восточный берег Саара. На западном берегу наша пехота еще удерживала небольшой плацдарм и единственный оставшийся целым мост. Он был подготовлен к взрыву, и наши саперы ожидали только приказа его уничтожить.
Днем 2 декабря американский самолет-разведчик доложил, что мост через Саар остался невредим, и 95-я дивизия стала готовиться к его захвату. На рассвете 3 декабря американские пехотинцы и саперы, воспользовавшись густым туманом и дождем, переплыли реку на штурмовых лодках и неожиданно напали на охрану моста с тыла. Охрана была захвачена врасплох, и мост неповрежденным попал в руки противника. Этот успех был тут же развит: 379-й полк американцев переправился через реку Саар по мосту и уже к вечеру того же дня захватил первые укрепления Западного вала.
Этот успех американцев вызвал целую бурю возмущения и накал страстей в коридорах власти рейха. Гитлер пришел в ярость и потребовал подробного отчета; он не мог понять, каким образом участок Западного вала, с которым он связывал такие надежды, попал в руки противника. Верховное командование вермахта как будто совершенно забыло, что с Западного вала было демонтировано все, что делало его неприступным, и переброшено на пресловутый Атлантический вал. Забыли они и о том, что его укрепления просто-напросто устарели. Противотанковые препятствия располагались непосредственно перед главной линией обороны, огневые позиции были слишком малы для новых противотанковых орудий. Заграждений из колючей проволоки не было, телефонная связь не работала, а сложная система артиллерийского огня была бесполезна, поскольку наши войска были совершенно не обучены. Но фюреру требовалась жертва, и ею стал генерал фон Кнобельсдорф, командующий 1-й армией. Я лично был глубоко удручен этим, поскольку всегда был самого высокого мнения об этом храбром человеке и достойном командире, с которым пережил много тяжелых моментов в России[257].
Так или иначе, мое собственное пребывание в должности начальника штаба группы армий «Г» подходило к концу, поскольку 5 декабря я получил приказ передать дела генерал-майору Гельмуту Штедке. Мне было тяжело после столь долгой совместной службы расставаться с генералом Бальком, тем более я знал, что он не имел отношения к моему отстранению от должности. Дело в том, что Гитлер и его окружение устроили настоящую «охоту на ведьм», выискивая козлов отпущения, на которых можно было бы свалить ответственность за просчеты Верховного командования.
Я покидал группу армий «Г» с глубоким сожалением, но меня утешало сознание того, что мы выполнили свою роль, несколько месяцев сдерживая американцев, пытавшихся пробиться к Западному валу. Состояние многих из наших дивизий в начале декабря было прискорбным, но и американцы понесли весьма серьезные потери и не добились значительного успеха. Оперативные резервы германского Верховного командования остались в целости и сохранности, а при разумной стратегии еще могли быть использованы со значительным успехом.
Генерал Бальк недолго оставался командующим группой армий «Г». Первым шагом стал приказ фюрера о передаче 19-й армии в прямое подчинение Генриху Гиммлеру; вслед за этим последовали омерзительные интриги, в результате которых в середине декабря появился приказ об отстранении Балька. К счастью, смог вмешаться Гудериан, по инициативе которого Бальк был назначен командующим 6-й армией в Венгрии. Но было совершенно ясно, что, по мнению Гитлера, кампания в Лотарингии была проиграна по вине командующих, что он и продемонстрировал, отстранив их от должности. Репутация Балька как военачальника, однако, вряд ли от этого пострадала.