Регулярно проводились занятия с личным составом, но больше для отвода глаз. После войны надоели тактические занятия, атаки условного противника и прочее. Солдат старших возрастов стали увольнять. Стали увольнять и офицеров. С июня по ноябрь 1945 года были уволены в запас врач Панкова, Гущенков, Кашинцев, Михеев, Оплеснин, Цикановский, Кесь, Костенко и другие офицеры.
В бригаде создали роту, вернее школу, в которой были две роты: одна по подготовке сержантов, вторая по подготовке шоферов. В этой школе было приблизительно 200–250 человек. Меня назначили командиром этой разношерстной команды в конце октября 1945 года. Правда, комбат Козиенко возражал против моего назначения и все время требовал моего возвращения в батальон, где я с конца войны официально командовал ротой. В конце концов по его настоянию меня освободили летом 1946 года от командования этой школой. Да и подготовка почти закончилась – курсантам были присвоены сержантские звания, но шоферы еще сдавали экзамены на право вождения автомашины. Это происходило уже в Бернау (Германия), куда в июне 1946 года была переброшена 4-я ГТА, в том числе и наша бригада.
В Бернау мы с женой получили двухкомнатную квартиру, отопление было печное. Ох и хороши были у немцев печки, отделанные изразцами! Топились они брикетным углем. Были газ, вода, ванна с нагревательной колонкой. Там уже у нас была кое-какая мебель: металлическая кровать, стол, диван, гардероб, приемник «Телефункен», столовые приборы и даже утюг. Мы жили в городе возле бывших немецких казарм, где размещалась бригада. Командир бригады, его заместители, командиры батальонов жили в особняках на одну или две семьи. Многие были с семьями, женами и детьми.
Продовольственный военный паек выдавали на меня и на жену, а когда у нас родился сын, то и на него (за вычетом сигарет). Если в Венгрии можно было обменять барахло на продукты, то в Германии с этим было тяжело, поскольку у населения продуктов почти не было. Только в Берлине на черном рынке можно было обменять сигареты на продукты, вернее, на деликатесы: колбасу, копченую рыбу и другие продукты, которых не было в наших пайках. В принципе, пайка хватало, и мы даже ординарца кормили обедом, когда он не ходил в солдатскую столовую.
По возвращении в батальон меня с ротой отправили в г. Фридрихаген, на охрану бывшего немецкого центра по разработке ракет ФАУ. Но в ту пору мы не знали, что это было. Знали только, что в этом учреждении работают наши специалисты, некоторые в чине полковников и лауреатов Сталинской премии (они носили значки лауреатов). Пробыли мы там три или четыре месяца, а затем (кажется, в ноябре) вернулись в расположение части в Бернау.
В октябре 1946 года были введены денежные оклады в соответствии с воинским званием и занимаемой должностью. В связи с этим размер моего денежного довольствия возрос с 1200 рублей до 1500 или даже до 1700 рублей. Точно не помню. Кроме того, нам давали немецкие марки. Правда, купить на них ничего нельзя было, да и покупать было нечего. Хотя в парикмахерскую можно было сходить – они уже открылись. Расплатиться можно было просто сигаретами.
К 1947 году из ветеранов в батальоне остались только командир батальона Козиенко Т.Г., его заместитель по политчасти Герштейн и я. К тому времени в батальоне осталось только 8 офицеров и 5 солдат. Мы ставили на консервацию автомашины и орудия, кроме того, помогли танкистам ставить на консервацию танки. Больше мы ничем не занимались, правда, довольно часто офицеры ходили в караул охранять военный гарнизон, поскольку солдат в бригаде почти не осталось.
В конце декабря 1947 года я убыл в СССР, в Тбилиси, и служил в местечке Авчала, недалеко от Тбилиси. Так закончилась моя служба в 1-й мотострелковой роте 1-го мотострелкового батальона (49) 35-й Гвардейской механизированной Каменец-Подольской бригады.
Однополчане
Ячейка командира роты – это он сам, старшина роты, писарь, санинструктор, ординарец командира роты, связные от взводов. Всех солдат нельзя вспомнить, с кем воевал, и о всех не напишешь, да и смысла нет перечислять их фамилии. Но некоторые фамилии приведу.
БЛОХИН ВАСИЛИЙ, старшина роты. Он был старше меня. Воевал давно, еще был под Сталинградом. Крепкий был, сильный, из бывших моряков Тихоокеанского флота. Мы с ним сдружились. В Скалате в марте 1944 г. он был тяжело ранен. После Блохина старшиной роты был назначен в сентябре 1943 г.
БРАТЧЕНКО МИХАИЛ КАРПОВИЧ, 1916 г. рождения. Воевал давно, был на Курской дуге командиром пулеметного расчета в пулеметной роте. Высокий, сильный, отличался смелостью, был требователен к подчиненным, но заботливым. Во всех боях был всегда с ротой. Ко мне относился как к товарищу, но панибратства не допускал. В роте пробыл до окончания войны, начиная с 1943 г. Встречались в Москве в 1995 году.
БАРАКОВСКИЙ, писарь роты. Крупный, но физически некрепкий. Болел куриной слепотой – к вечеру начинал плохо видеть. Свое хозяйство содержал в порядке. Солдаты часто обращались к нему. Как правило, действовал в составе роты. Без вести пропал в январе 1945 г. – кажется, так, не могу вспомнить, куда он делся.
САФРОНОВ, санинструктор (медик), лет 45, ветеран роты. Крупный, физически крепкий. Обязанности свои выполнял исправно. Отзывчивый, добродушный, хороший товарищ, весельчак, к нам, молодым, порой обращался по именам – Женя, Петя. Только к командиру роты по званию. Погиб в августе 1944 г. на Сандомирском плацдарме от снаряда своего танка.
ДЖАМБУЛ, снайпер. Сильный, крепкого телосложения. Да, по национальности казах. Винтовкой владел отменно. Пропал без вести в марте 1944 г. Молчаливый был, по-русски плохо говорил.
САБАЕВ, помкомвзвода. С ним я участвовал в боях на Курской дуге – лето 1943 г. Среднего роста, был старше меня лет на 5. Хитроватый мужичишка. После этих боев был назначен старшиной второй роты. В последующем я с ним редко виделся. Он убыл из батальона. Остался жив – я его случайно встретил после войны в Германии.
ДРОЗД АНДРЕЙ УЛЬЯНОВИЧ, 1925 г. рождения – мой ординарец с января 1945 г. Вообще, он назывался связным, но я так привык его называть. Длинный, с меня ростом, быстрый, смелый, никогда не унывал. Очень выносливый – жилистый. Спас мне жизнь, когда во время атаки он сразил из автомата фрица, который уже направил на меня винтовку. Жил в г. Коростень (Украина). Работал шофером.
ЧУЛКИН НИКОЛАЙ ИЛЬИЧ, 1925 г. рождения. Прибыл в батальон в октябре 1943 г. Среднего роста, физически не очень сильный, выносливый, смелый. Очень скромный. Часто ходил с отделением в разведку, попадал в тяжелые положения, но благодаря храбрости и смекалке благополучно выходил из них. Имел хороший почерк и был назначен под конец войны писарем роты, а затем и батальона за его трудолюбие, исполнительность и молчаливость, а также грамотность. После войны долго работал в строевом отделе штаба нашей бригады (г. Бернау, Германия – ГДР). За войну имеет награды. Работая комбайнером после войны, был награжден орденом Ленина. Живет в Винницкой области (Украина).
САВКИН НИКОЛАЙ МИХАЙЛОВИЧ, 1925 г. рождения. Прибыл в батальон в октябре 1943 г. с пополнением почти не обученных солдат. Быстро завоевал авторитет. Почти в каждой операции оставался за командира взвода, когда выходил из строя лейтенант Петр Шакуло по ранению. Савкин – высокий, быстрый, выносливый. Отличался исключительной смелостью. Был исполнительным. Нравился он мне. Пропал без вести в январе 1945 г. вместе с отделением солдат и танком, который вышел из строя и остановился на ремонт. Говорили потом, что на тот населенный пункт, где они остановились на ремонт, напали немцы, которые отступали и оказались у нашей бригадной колонны в тылу, после короткого боя немцы подожгли неисправный танк, уничтожили экипаж и расстреляли отделение из танковых орудий. Так погиб сержант Савкин Николай Михайлович в возрасте 19 лет.
ОСТАЛСЯ У МЕНЯ В ПАМЯТИ САНИНСТРУКТОР БРАТСКОЕ СЕРДЦЕ после гибели Сафронова. Пришел в роту в октябре 1944 г. Почему-то осталась в памяти эта кличка, а не фамилия или хотя бы имя. Своим делом умело занимался, перевязывал на поле боя бойцов, отправлял раненых в госпиталь, хоронил убитых. Был уже в возрасте, лет 40 было ему. Между боями привлек многих к картам, ярый был картежник, но в игре иногда шельмовал. Был он высокий, стройный, физически крепкий. Когда стояли на Сандомирском плацдарме (осень 1944 г.), умело гнал самогон. В апреле 1945 г. был ранен в спину, когда стоял позади меня на танке, все осколки от снаряда угодили не по мне, а ему. Оставил я с ним солдата для отправки в госпиталь. Больше о нем никто не слышал.
ТАЖИДАЕВ КАРАБАЙ, 1925 г. рождения, сержант, командир пулеметного расчета («максим») пулеметного взвода роты, казах, провоевал с 1943 по 1945 г. Остался живым. Молодец был парень. Среднего роста, выносливый, смелый. Прибыл в роту в октябре 1943 г. Сначала плохо говорил по-русски, затем стал почти свободно им владеть. Я на него всегда надеялся, что он поддержит нас огнем своего пулемета «максим». Отличался среди сверстников необычайной храбростью. В батальоне, не только в роте, его любили, отмечали правительственными наградами. Убыл из бригады в 1947 г. (из Бернау, Германия).
СЕРЖАНТ КАРНАУХОВ ИВАН ЕГОРОВИЧ, 1925 г. рождения. Небольшого роста, физически не очень сильный, но выносливый, быстрый. В бою смелый и хитрый. После ранения вернулся из госпиталя в роту. Как ветеран батальона – с ним бойцы считались и шли с ним в бой без опаски. Хороший товарищ, со всеми ладил. Остался живым. Проживал в последнее время (1995 г.) в Самарской области. Работал председателем сельского совета до 1991 г. Пенсионер.
ЧЕЧИН ИВАН ЗАХАРОВИЧ, 1925 г. рождения, командир расчета пулемета «максим». Высокий, физически крепкий, в бою отличался храбростью и смекалкой. Во Львове он поддерживал нашу роту огнем. Остался жив. Награжден орденами и медалями. После госпиталя в батальон не вернулся. Видимо, был уволен из армии.
ЭФРОН КОНСТАНТИН МИХАЙЛОВИЧ, 1921 г. рождения, рядовой. Высокий ростом, физически крепкий, выносливый. Обладал храбростью. В роту прибыл в июне 1944 г. Был ранен в августе 1944 г. Находился в госпитале в г. Капычинцы. Остался жив. Меня нашел после войны. Живет в Москве.