«Прорыв» вышел на позицию. Развернулась широкая, чуть приплюснутая башня, панорамный прицел вращался, отыскивая цель. Мощная 125-миллиметровая пушка поднялась, отработав заданный угол возвышения.
– «Чеснок», кумулятивным давай! Проломим им амбразуру и добьем осколочно-фугасным. Дистанция – 420, работай, – проинструктировал капитан Чернов.
– «Кумулятив» заряжен, выстрел!
Грохнула танковая пушка, стена цеха окуталась густыми клубами дыма и цементной пыли. Когда она осела, в бетонном массиве зиял солидный пролом, кумулятивная струя не только прожгла преграду, но и привела к обрушению части конструкции. Следующим пошел осколочно-фугасный – в этот раз из глубины цеха через пролом вместе с клубами дыма и пыли выплеснулись и языки пламени, подсветив все зловещим багрово-оранжевым свечением.
– Есть! Цель поражена, наблюдаю детонацию, – отметил капитан Чернов.
– Прямое! – улыбнулся наводчик-оператор Слава Чесноков.
– Теперь бери левее – «на 11 часов», дистанция 760, за завалами. Ориентир – разбитая труба.
– Навелся, готов к работе.
– Заряжай «Айнет» с воздушным подрывом.
– Заряжен.
– Огонь!
– Выстрел!
Осколочно-фугасный снаряд разорвался точно над позицией гусеничного тягача с установленным сверху автоматическим минометом. Сноп осколков и ударная волна расшвыряла расчет, обильно нашинковав его металлом. Легкая броня тягача тоже не смогла защитить от такого сокрушительного удара. Еще одна огневая точка неонацистов замолчала навеки.
– «Черный», «Гладиатор», вы – красавцы! Ювелирная работа, я «Ворон», прием. Дальше – уже мы сами, – оценил удар донецких танкистов командир штурмовой группы «вагнеров».
– Спасибо, как говорится, доброе слово и кошке приятно. Откатываемся, пока украинская «арта» не проснулась…
Глава 24. «Грачи» прилетели!
Русский «Терминатор» постоянно маневрировал, уходя от ответного огня украинских националистов. Механик-водитель за рычагами просто творил чудеса, заставляя 48-тонную махину буквально «танцевать» под обстрелом! Очень выручала мехвода возможность подключаться к панорамному прицелу командира или прицелу наводчика для лучшего обзора. БМПТ уже выдержала четыре попадания из противотанковых гранатометов и пару ударов с квадрокоптеров. Динамическая защита по бортам свисала клочьями с экранов, которые прикрывали ходовую часть. Во лбу корпуса зияли черные от копоти подпалины, где сработали блоки ДЗ, но все же основная броня была не пробита.
– Командир, облучают лазером! Ракета! – в очередной раз выкрикнул наводчик-оператор «Вежливый». И тут же воткнул отстрел дымовых зарядов.
«Туча» сработала штатно, окутав БМПТ плотной белесой пеленой. Механик-водитель успел сдать назад и уйти вправо, развернувшись на пятачке. Вдобавок он включил термодымовую аппаратуру – непосредственный впрыск топлива в выхлопной патрубок двигателя. Боевая машина поддержки танков еще больше окуталась плотной белесой пеленой.
Противотанковая украинская ракета «Стугна-П» шла по сужающейся спирали, и до удара по русскому «Терминатору» ей оставались буквально доли секунды. Но, потеряв лазерное наведение, реактивная смерть резко ушла вверх и в сторону, а потом врезалась в какие-то металлоконструкции и взорвалась.
– А-а-а, с-суки бандеровские, – мимо! Командир, я засек, откуда пуск, разберусь с уродами, – проорал «Вежливый».
– Работай, я скорректирую. Мехвод, вперед и влево давай.
– Понял, командир.
«Терминатор» вновь выехал на огневую позицию и «Вежливый» ударил из спаренной 30-миллиметровой «скорострелки». Две огненные трассы прошлись по позициям нацистов, выжигая бандеровскую мразь! Пульсирующий рев двух пушек ощущался даже сквозь толстую броню. Стреляные гильзы сыпались по обе стороны от бронекорпуса сплошными потоками.
Но сбоку прямо в огневой модуль «Терминатора» прилетела еще одна кумулятивная управляемая ракета. Вспышка взрыва – рванула вдобавок и оставшаяся термобарическая «Атака-Т». Русский «Терминатор» скрылся в бушующем водовороте ярчайшего пламени.
– Вот б…дь! «Гладиатора» подбили! – капитан Чернов увидел попадание ракеты по БМПТ на экране панорамного прицела.
Засветка оказалась настолько яркой, что донецкий танкист опасался – не выгорела бы тончайшая электроника. Огненный шар на месте БМПТ лопнул, расплескав такие же яркие брызги пламени.
Впрочем, опасения насчет электронной оптики сейчас были бы наименьшей из проблем.
– «Чеснок», я их засек: левее дымовой трубы, та, что наполовину снесена, с крыши цеха был пуск. Дистанция – 2700, работай «осколком».
– Да, вижу гадов… Выстрел!
Осколочно-фугасный 125-миллиметровый «Айнет» рванул прямо над головами расчета противотанкового комплекса националистов. Шансов спастись при подрыве 24-килограммового снаряда у них не было. Переломало и разорвало в клочья всех до единого!
– Цель поражена, – сухо доложил наводчик-оператор.
– «Гладиатор» – «Черному», прием… «Гладиатор», ответь «Черному», прием… – в это время Артем Чернов не оставлял попыток связаться с экипажем подбитой БМПТ.
О самом плохом не хотелось и думать. За время боев в Артемовске они уже успели сдружиться. Эксцентричный и нестандартно мыслящий интеллектуал Середа, его резковатый, ироничный, но открытый и прямолинейный наводчик «Вежливый», добродушный и надежный, как танковый дизель, механик-водитель, гранатометчики – «два брата-акробата», как называл их Середа, и которые братьями на самом деле не были… Все эти мысли пронеслись в уме Артема Чернова буквально за мгновение.
– «Гладиатор», прием, – донецкий танкист снова с замиранием сердца нажал тангенту рации.
– На связи «Гладиатор», прием… – голос лейтенанта Середы звучал отрывисто и неразборчиво сквозь треск и шипение эфира.
Видимо, работали еще и «глушилки» РЭБ противника.
Но у капитана Чернова будто гора с плеч свалилась. На сердце медленно таял ледяной ком.
– Твою – налево! Живой?!! Доложи о повреждениях, прием.
– Нас в…бали ракетой, огневой модуль разбит на хер! У меня из обзорных приборов – только триплексы вокруг люка… А вот у наводчика прицел «живой», прикинь! От удара дизель заглох, но мехвод смог его запустить… Сейчас выбираемся.
– Да, валите оттуда, мы прикроем.
Но, как это бывает на войне, обстановка на поле боя мгновенно и резко поменялась. По рации капитану Чернову из штаба довели, что планируется авиаудар по позициям националистов на заводе управляемыми ракетами с лазерным наведением. Пара штурмовиков Су-25СМ3 уже в воздухе, им требуется подсветка цели лазером.
– Вас понял, я – «Черный», выдвинусь вперед и подсвечу цель лазером, прием.
– «Черный» – «Гладиатору», прием, – вышел на связь лейтенант Середа.
– Да, на связи…
– «Черный», не лезь вперед, а то и тебя в…бут, мы уже здесь, прицел наводчика пока «пашет», и лазерный дальномер – тоже. Это у меня «панорамник» взрывом разнесло вместе с огневым модулем… Я тут уже на месте, подсвечу лазером ракеты. А ты прикрой. Как понял, прием?..
– Да понял я… Но ведь тебе же уже досталось – выходи из боя! Не рискуй.
– Никак нет, остаюсь, подсвечиваю цель, а потом – убираюсь. Я – «Гладиатор», прием.
– Твою мать, п…ц ты упрямый!..
В радиопереговоры танкистов вмешался еще один голос – такой же сильный и волевой. Современная многоканальная рация танка «Прорыв» со сканером частот позволяла связывать авиацию и наземные войска. В этом и заключалась суть сетецентрической войны.
– Я – «Грач-25», на подходе, две минуты до цели. Готов работать, подсветите лазером.
– «Грач-25» – «Черному», прием.
– На связи.
– Работаешь с «Гладиатором», как понял… Он выдаст ЦУ.
– Принял, работаю с «Гладиатором», жду целеуказания. Я – «Грач-25», прием, минута до цели. Захожу на боевой курс… На боевом – дайте подсветку.
Пара остроносых штурмовиков, с широкими трапециевидными крыльями и высокими, «акульими плавниками» килей вертикального оперения неслась низко над землей. На подходе к цели они выполнили «горку» и вошли в пологое пикирование. В кабине ведущего самолета командир пары прищурился под темным забралом светофильтра. Палец на ручке управления самолетом привычно сбросил предохранительную скобу гашетки. На коллиматорном прицеле на фоне лобового бронестекла мерцало перекрестье с аббревиатурой ЛЦУ-ПР. «Режим – земля, лазерный целеуказатель активен, пуск разрешен», – подтверждает нереально чистый и спокойный женский голос речевого информатора. Летчики ласково называют его «Ритой», – доказано психологами с высокими учеными званиями, что в стрессовой ситуации предпочтительнее именно спокойный женский голос.
Летчик ведущего штурмовика чуть прищурился, глядя через прицел и лобовое бронестекло. Ручку управления строго дозированным, еле заметным движением сначала – на себя и тут же – от себя. Земля рывком заслоняет обзор, сброшена предохранительная скоба на гашетке. К горлу подкатывает мгновенная, уже привычная тошнота от резкого изменения вектора ускорения самолета, который несётся на 850 километрах в час на высоте всего 15–20 метров над поверхностью. Бреющий полет требует огромного напряжения и филигранного летного мастерства, которое оттачивается годами! Необходимо предугадывать и парировать все рывки турбулентности – вихревые воздушные потоки и резкие перемены ветра, которые особенно коварны и смертельно опасны на таких режимах полета. Чуть ослабил внимание, перетянул ручку управления по крену или по тангажу – и все! «Зевнул – и полный рот земли!» – как мрачно шутят сами летчики.
Но где-то там, на изрытой воронками от бомб и снарядов земле, наша пехота под смертоносным огнем противника. Где-то там подбитый, полуживой русский «Терминатор» светит рубиново-красным лазерным взглядом на врага!.. Тонкий луч, видимый только на широкоформатном многофункциональном дисплее в кабине штурмовика Су-25СМ3, точно указывает на цель.