х линий, обозначающих электрические схемы. Комнату окружала лишь горная порода. Там, в недрах горы, таились самые мрачные секреты Церкви.
Танос тоже потянулся к голограмме. За этой маленькой комнатой не было больше ничего, только монолитный камень.
– Нил, – сказала Авия, – можно тебя на пару слов?
Он отошел с ней в укромный уголок. За их спинами Проксима приблизилась к Зеву и Пипу. Зев продолжал крутить голограмму, изучая ее со всех сторон.
– Я готова идти с вами, – прошептала Авия, недоверчиво озираясь на бойцов Ордена, – но…
– Она не готова, – закончил за нее Танос.
– Она волнуется, – развела руками Авия. – Ты же ее знаешь. Они – известные на всю галактику убийцы. А мы обычные воры.
Танос присмотрелся к ней. Пусть они и не настоящие сестры, но заботятся друг о дружке даже более трепетно. Он вспомнил, как Авия помогла ему в драке. Вспомнил ее лицо, когда она пронзила клинком сердце сакааранина. Тут он понял, что они заботятся и о нем.
– Я поговорю с Фелиной, – сказал он. – Вы сегодня куда-нибудь идете?
– Договорились встретиться у Алехандро, – кивнула Авия.
– Все у нас получится, – Танос дотронулся до ее руки. – Мы разбогатеем.
– Надеюсь, – уверенности в голосе Авии не было.
Когда они вернулись к остальным, Проксима удостоила Авию пронзительным взглядом. Пип рассматривал голограмму, лежа на пузе.
– Ну что? – спросил Зев.
– Думаю, я смогу туда попасть, – ответил Пип. – Вот только…
Танос нахмурился.
– Что?
– Сперва загляну в винный погреб.
Спустя полчаса окончательный план был утвержден. Сомнения Авии, казалось, улетучились. В ней проснулся энтузиазм, процесс полностью увлек ее.
– Поверить не могу, что завтра мы все это провернем, – сказала она, направляясь к выходу. – Нил, идем? Я угощаю.
– Бесплатная выпивка? – из-за стойки выглянул Пип. – А мне можно с вами?
– По правде говоря, – вмешалась Проксима, – нам надо еще кое-что обсудить с твоим другом.
Танос резко обернулся. В ее голосе слышались опасные нотки. Исчезнув в ореоле портала, Пип возник рядом с Авией и схватил ее за руку, чем вызвал гневный взгляд женщины.
– Я собиралась встретиться с сестрой, – сказала она.
– Что ж, – ответил Пип, – в таком случае, как насчет сэндвича с троллем?
– Звучит заманчиво.
Пип изумленно уставился на нее.
– Если сперва откусить троллю голову.
– Вот и славно, – сказал Зев, провожая их взглядом.
Взмахнув крыльями, коршун улетел следом.
Танос почувствовал облегчение. Он и представить не мог, насколько его утомляет постоянная болтовня Пипа.
– Нил, – обратилась к нему Проксима.
От звука собственного имени всю легкость как ветром сдуло. Проксима поставила три табурета полукругом, так, чтобы с них видна была голограмма, и жестом пригласила Таноса занять средний.
Он осторожно опустился на стул, чувствуя какой-то подвох. Образ радушной хозяйки плохо подходил Проксиме. Как только она и Зев уселись по бокам от Таноса, он тут же почувствовал на себе их гнетущие взгляды.
– Как говорила Полночь, – начал Зев, – мы ищем новых рекрутов.
Танос кивнул.
– Вроде тролля.
– Пип пока под вопросом, – ответила Проксима. – Не знаю, будет ли от него польза.
– А вот я знаю наверняка, – сказал Зев.
– Ты ищешь помощи Черного Ордена. Но все это, – Проксима обвела рукой голограмму с планом Дворца, – нас не слишком интересует. Наша главная задача – вернуть Ордену былую славу.
Внезапно Танос почувствовал слабость. Его охватило ощущение хрупкости, мимолетности всего сущего. «Хватит ходить вокруг да около, – подумал он. – Пора узнать, что им известно».
– Ордену, – произнес он, – который прежде служил Таносу.
Зев буквально сверлил его взглядом.
– Занятно слышать от тебя это имя.
Повисла тишина.
– Танос выбрал нас за наши умения и беспощадность, – сказала Проксима, – но это еще не все. Каждый из нас должен был доказать свою преданность, принеся жертву.
– Самую великую жертву принес Корвус Глефа, – добавил Зев. – Во славу своего нового повелителя он уничтожил весь свой народ.
Танос кивнул, по-прежнему не понимая, к чему они клонят. Знают ли они?..
– Нил, ты умелый боец, – сказала Проксима. – И сообразительный. В теории ты прекрасно подходишь Ордену.
– Но мы тебя не знаем, – закончил за нее Зев.
Он дотронулся до проектора, и план дворца исчез. На его месте возникло сильно увеличенное лицо бледной светловолосой женщины с подведенными тушью глазами.
Узнав Фелину, Танос нахмурил брови и повернулся к Зеву.
– Убей ее, – сказал тот.
Танос удивленно моргнул. Повернувшись в обратную сторону, он увидел холодный взгляд пустых глаз Проксимы.
– Зачем? – спросил он.
– Если хочешь заручиться нашей помощью, – ответила та, – сначала прояви себя.
– Но… – мысли Таноса путались. – Чтобы проникнуть во Дворец, нам понадобятся все. Пусть Фелина не самый сильный боец…
– Да, у нее смазливое личико, – согласился Зев, – но оно никак не поможет нам преодолеть квантовую систему защиты.
– Она хороший стратег.
– И я стратег, и ты тоже стратег, – усмехнулась Проксима. – А лучшего стратега, чем Зев, во всей галактике не сыщешь. Зачем нам еще?
Танос вгляделся в лицо Фелины. Ему нравились сестры, нравилось проводить долгие пьяные вечера в их компании. Он не завоевывал их, не использовал. Они были для него гораздо большим, нежели пешками в его руках.
Тут он осознал, что за все время пребывания на Сакросанкте никого не убил.
– Зачем? – он помотал головой. – Даже если вы не хотите брать ее с собой, зачем убивать? Я хорошо знаю Фелину, она ни за что не выдаст нас Церкви.
Танос подскочил от прикосновения к своей щеке. Зев незаметно, как тень, поднялся с табурета и подкрался к нему сзади.
– Следуя за нашим повелителем, – прошептал Зев, – мы уничтожали планеты, топили галактику в крови, и однажды осознали, что есть и еще одна причина, по которой он выбрал нас. Это вера, которую мы разделяем. Божество, указавшее нам смысл нашего существования.
Проксима дотронулась до проектора, и лицо Фелины на голограмме превратилось в яркий ухмыляющийся череп.
– Ты говорил, что находишься в поиске, – сказала Проксима.
– В поиске веры, – добавил Зев, не переставая гладить лицо Таноса, от чего у того по спине забегали мурашки. – Вот наша вера.
Танос пытался отвернуться от голограммы, но это было невозможно. Пустые глазницы черепа, казалось, преследовали его, осуждая за совершенные им преступления – и за не совершенные тоже.
Отворачиваясь, он покачнулся, и острый ноготь Зева до крови царапнул ему кожу. Танос не знал, как добрался до дверей, но почувствовал, как его руки распахивают их.
– Сегодня, – эхом отозвался в его голове шепот Зева. – Сделай это сегодня.
10
Путаясь в мыслях, Танос без оглядки шел через старый город. Он проталкивался мимо сворачивающих торговлю лавочников, только вышедших на работу откровенно одетых проституток, подвыпивших космических путешественников. Сгущались сумерки, в воздухе пахло дымом, специями, духами и потом.
Он столкнулся с маленьким мальчиком-человеко-ящером, и почувствовал, как в кармане шарят холодные пальцы. Схватив воришку за запястье, Танос отпихнул его. Бросив на Таноса полный ненависти взгляд, мальчишка вырвался и убежал.
Танос поднес к глазам собственную руку. Тонкая, бледно-зеленая, с хорошо заметными синими венами. Он уже привык к своему новому облику, но теперь эта внешность опять казалась ему чужой, незнакомой. Он обернулся вокруг, пытаясь найти тихий уголок среди хаоса образов, звуков и запахов. Но его глаза слепило огромное красное солнце, низко нависшее над базаром. Воздух был плотным, стоял полный штиль. Казалось, все вокруг утратило смысл.
А быть может, никогда и не имело смысла.
Он с трудом мог вспомнить, как очутился в своей комнате, один. Мечи Авии были разбросаны по полу, у многих были сломаны или зазубрены клинки. Танос не помнил, чтобы он это сделал.
Отпихнув их в сторону, он подполз к постели. Теперь она казалась ему совсем детской, еще более крошечной, чем прежде. Встав перед ней на колени, Танос закрыл глаза.
– Госпожа, – произнес он, – ты меня слышишь?
Ответа не было. Даже привычный гул Сакросанкта, казалось, растворился в воздухе.
– Я сделал все, как ты пожелала, – продолжил он. – Отрекся от всего, что имел. Отказался от власти, от своего тела, от своей жизни. Я стал совершенно другим.
Он оглянулся назад, на сломанную лампу и испорченные клинки.
– У меня есть планы, есть идеи. Я нашел единомышленников, – тут его внезапно охватила паника. – Но теперь передо мной стоит выбор – ужасный выбор. Я не знаю, что делать. Я твой слуга, твой раб. Ради тебя я готов уничтожить хоть тысячу планет, но я не знаю, чего ты хочешь на самом деле. Ты не дала мне никаких указаний, а они мне нужны, – страх начал переходить в гнев. – Кто я? Танос, вестник разрушений, или Нил, простой воришка? Я готов быть любым из них, и даже обоими сразу, только скажи мне. Чего ты хочешь?
Ярость утихла столь же быстро, как и возникла. Танос растянулся лицом вниз на кровати.
– Госпожа, – прошептал он. – Любовь моя.
Он сунул голову под подушку и добавил:
– Мама?
Ответа по-прежнему не было.
Выпрямившись, он утер слезы. Что ж, так тому и быть. Он всегда был одинок, и теперь, как и раньше, должен сам выбрать свой путь.
Взяв клинок с узким лезвием, он вышел из дома. Теперь его шаги были куда тяжелее, чем прежде.
Он шел по темному рынку мимо закрытых лавок и загруженных повозок на воздушной подушке, пока не достиг большой кантины на открытом воздухе, освещенной бумажными фонариками. Не обращая внимания на оклики официантки в бюстье и туфлях на низком каблуке, он протиснулся между тесно составленными круглыми столиками до барной стойки. За ближайшим к ней столом расположились Авия и Фелина в компании Пипа. Тролль то и дело пытался влезть между сестрами, но Авия постоянно его отгоняла. Все трое смеялись.