– ВТОР-ЖЕ-НИ-Е! – закричал он. – ВТОР-ЖЕ-НИ-Е! ВТОР-ЖЕ…
Тут он краем глаза заметил непонятную красную вспышку. Подумав, что другой обвинитель открыл огонь, он обернулся, и понял, что ошибся. Обвинители летели гораздо выше, не приближаясь к толпе.
Новая вспышка. Фал-Тар с ужасом догадался, что это зажглись глаза Часового. Ближайший к нему робот склонился над мостовой.
Он не мог в это поверить. Роботы спали десятилетия, а может и века.
– Берегитесь! – крикнул он.
Выстрелом из глаз Часовой испепелил трех старых техников, отставших от группы. Ближайшие к ним унтер-офицеры с криками бросились к кораблям, но столкнулись с группой квантовых механиков.
Ужас охватывал все больше солдат. Часовые пришли в движение и начали сжимать кольцо вокруг толпы. Тропа Героев превратилась в западню.
Фал-Тар оценил обстановку. Роботы возвышались над толпой, гудя и пошатываясь; после многолетнего простоя их металлические суставы с трудом выполняли новые команды. Глаза Часовых светились красным и стреляли смертельными лучами.
Следующими жертвами стали восемь медиков, заполнивших Тропу предсмертными криками.
Фал-Тар ничего не понимал. Зачем Высший Разум запустил Часовых? Обвинители были достаточно хорошо вооружены, и могли бы легко подавить восстание, если бы такой приказ последовал. Вместо этого Ронан со товарищи взмыл как можно выше и лишь наблюдал за бойней. Похоже было, что они тоже не ожидали такого поворота событий.
Паника нарастала. Квантовый механик с целым пучком проводов-имплантов – капитан Аль-Бар – тоже бросилась к кораблям. Один из Часовых обернулся к ней, и в мгновение ока испепелил.
Фал-Тар понял, что они в ловушке. Часовые отстреливали всех, кто отбивался от группы. Добраться до кораблей было невозможно.
«Куда подевались чужаки?» – подумал он. Корвуса и Проксимы было не видать. Диспетчерская вышка осталась далеко позади, и обзору мешали массивные ноги Часовых.
Смертоносные лучи поражали всех вокруг. Девушка-сержант выхватила оружие, призывая товарищей атаковать Часовых. Они обрушили град выстрелов на ногу одного из роботов, но малокалиберные протонные пистолеты не оставили и царапины на пластальной поверхности. Часовой махнул рукой и размозжил девушке голову. Остальные в страхе разбежались.
Высокий мужчина со шрамом схватил Фал-Тара за руку. Он узнал в нем Рэй-Мара – солдата, бросившего вызов Терен-Сасу и едва оставшегося в живых.
– Это его рук дело, – спокойно, почти обреченно сказал Рэй-Мар. – Терен-Сас предал тебя.
Над Фал-Таром нависла тень. Он отпихнул Рэй-Мара, защищая его, и поднял голову, чтобы принять удар.
Неожиданно для самого себя Фал-Тар не подумал о жене. Вместо этого он вспомнил о дочери, но как ни пытался, так и не смог представить себе ее лицо. Прошлое и будущее сошлись воедино, и последним, что он увидел, было суровое настоящее: гигантская нога Часового, опускающаяся на него сверху. Так окончилась его полная сомнений и разочарований жизнь.
19
– Ого, – присвистнула Гамора, – вот это жесть.
Танос улыбнулся, находясь в своем укрытии среди проводов и механизмов, и осторожно высунул голову, чтобы посмотреть за происходящим в зале.
Покои Высшего Разума были огромны. Рядом с местом, где затаился Танос, до самого потолка высились ровные ряды цилиндрических капсул, в которых хранились тела мертвых кри. Их мысли и жизненная энергия питали Высший Разум, служили постоянным источником его силы. Внизу суетились преимущественно розовокожие техники, регулярно проверяя данные и регулируя температуру в криогенных баках.
Сам Высший Разум обитал в огромном, встроенном в стену резервуаре, неподалеку от тех, где хранились тела его подданных. Его желеобразная, изумрудного цвета голова было около десяти метров в диаметре. Повсюду торчали кажущиеся живыми трубки для подачи питания. Разговаривал Высший Разум редко.
Гамора стояла перед ним в компании Фэй-Дора, синекожего члена Ученого Совета. На нем была фиолетовая гимнастерка и стандартный камзол гражданского ученого. Выглядел Фэй-Дор недовольным. Он то и дело переводил взгляд с маленького планшета на огромную голографическую проекцию, занимавшую почти все помещение. На голограмме творился немой хаос: очнувшиеся от длительной спячки Часовые окружили небольшую группу солдат в космопорту. Над ними кружили обвинители на циклолетах, обмениваясь радиосообщениями.
– Ронан передает… секунду… – Фэй-Дор поправил наушник. – Им не удалось перехватить какие-либо сигналы от Часовых. Неизвестно, кто ими управляет.
И без того огромные желтые глаза Высшего Разума распахнулись еще шире, но он не издал ни звука.
– Эй, ты, – Фэй-Дор отложил планшет и обратился к Гаморе. – Это твоих рук дело. Ты у меня поплатишься!
– Посмотрим, кто еще поплатится, – безучастно парировала Гамора. – Вы наняли меня, чтобы доставить послание, что я и сделала.
– Погляди, к чему это привело!
Танос снова улыбнулся. Ну и болван же ты, Фэй-Дор. Гамора – не та, с кем стоит ссориться.
На голограмме Часовой выцелил небольшую компанию техников. Из глаз робота вырвались смертоносные лучи.
– Вы эту кашу заварили, вам ее и расхлебывать, – усмехнулась Гамора. – Это ваши солдаты, ваши роботы. Сами с ними разбирайтесь.
Таноса охватило приятное волнение. «Все сходится», – подумал он. Еще немного, и он захватит власть над Империей Кри у Высшего Разума, и тогда в его распоряжении окажется армия, способная потрясти звезды. Следующие несколько минут были ключевыми. От одной мысли об этом у него стыла кровь. Он бросал вызов Высшему Разуму, обвинителям, Черному Ордену, всей армии кри, Гаморе и, возможно, Стражам Галактики – а некоторыми из них даже пытался манипулировать. И все это он проделывал, не имея в распоряжении ни флота, ни Камней Бесконечности, ни врожденных способностей титана.
События на Хале развивались стремительно. У него не было времени, чтобы придумать запасной план на случай неудачи. Внезапно вся затея показалась ему безумной.
Что ж, прежде его звали безумным.
Трое артиллеристов открыли огонь из тяжелых пучковых винтовок. Один луч зацепил металлическую обшивку Часового, другой едва не сбил зазевавшегося обвинителя.
– Господин, – Фэй-Дор обратился к Высшему Разуму. – Обвинители просят разрешения на применение оружия в целях самообороны.
– Задачка не из простых, – заметила Гамора. – Если они начнут отстреливать солдат, восстание может перерасти в настоящую гражданскую войну.
Фэй-Дор рявкнул на нее:
– Тебя привлекут к суду как соучастницу! И твою банду галактических беспредельщиков заодно!
– Да я просто наблюдаю.
– Лживая ведьма. Кто-то ведь активировал Часовых!
Танос даже не успел проследить за ее движениями. Фэй-Дор издал сдавленный крик, когда Гамора прижала его лицом к стеклу резервуара Высшего Разума и приставила нож к его горлу.
– Я не умею лгать, ничтожество, – произнесла она вполне спокойно. – Зато умею убивать, порой даже без веского повода.
Фэй-Дор едва мог дышать. По другую сторону стекла за ним следили огромные глаза-блюдца Высшего Разума.
Танос взглянул на голограмму. Обстановка в космопорту становилась все более печальной. Отдельные группы солдат атаковали Часовых, по возможности стараясь не высовываться, но даже плотный огонь не причинял роботам вреда. Часовые двигались медленно, с трудом сгибая затвердевшие после длительного простоя конечности, но их массы и мощи смертоносных лучей хватало, чтобы преодолеть любое сопротивление.
– Г-господин, – пролепетал Фэй-Дор, взывая к Высшему Разуму, – нам нужно сообщить обвинителям, что…
– Скажи им, что лишь один может остановить происходящее, – произнес Танос.
Когда он вышел из укрытия, все взгляды тут же обратились на него – Фэй-Дор, Гамора, техники и, наконец, не выражающий никаких эмоций Высший Разум.
– О, – выдохнула Гамора. – Ого. Какие у нас гости.
Она рассеянно отпустила Фэй-Дора. Тот поспешил отойти подальше, потирая шею.
– Доступ в покои, – он закашлялся и опасливо покосился в сторону Гаморы, которая лишь ухмыльнулась в ответ. – Доступ в покои должен быть закрыт!
– Безопасность обеспечивают обычные солдаты, а я со многими из них успел подружиться, – Танос обратился к Высшему Разуму. – Многие из них недовольны вашей политикой, господин.
Желтые глаза правителя кри уставились на него.
– Ты кто такой? – спросил Фэй-Дор.
– Терен-Сас, – ответил Танос. – До недавнего времени капитан Восемнадцатой Звездной Дивизии. Ныне в бегах.
Фэй-Дор сверился с планшетом. Он был всего лишь назойливым бюрократом с уязвленным самолюбием, и ничуть не волновал Таноса. Другое дело – Гамора и ее пристальный, проницательный взгляд.
– Твое досье было недавно отредактировано, – Фэй-Дор опустил планшет. – Фотография удалена.
– Полный бардак у вас творится, – Танос указал на голограмму. – Я могу решить эту проблему.
На дороге через космопорт группа механиков соорудила импровизированную протонную пушку и выстрелила одному из Часовых в лицо. Ослепленный робот зашатался, размахивая руками, и задел опустившегося слишком низко обвинителя. С криком вылетев из седла, тот шмякнулся на землю.
– Позвольте представить, – сказала Гамора. – Капитан Терен-Сас, один из организаторов революции.
– Вы оказываете мне слишком много чести. Я всего лишь помог разжечь ее пламя. Впрочем, – Танос сделал театральную паузу, – это я активировал Часовых.
– Часовые были отключены вот уже несколько десятилетий, – заметил Фэй-Дор. – Как тебе это удалось? И зачем ты это сделал?
– Давайте начнем с «как», – Танос указал на голограмму. – В ходе подготовки к операции я познакомился со старым техником Зи-Ро. Он еще застал времена, когда Часовые функционировали, и сохранил коды доступа к ним.
Фэй-Дор тут же начал отдавать распоряжения в микрофон. Танос жестом призвал его остановиться.
– Даже не пытайтесь разыскать Зи-Ро. У вас ничего не выйдет.