– Ты направил против кри их же древнее оружие, – с ноткой сомнения проговорила Гамора. – Жестоко, но хитро.
На голограмме девушка-обвинитель снизилась, прикрикивая на толпу. Молодой сержант, подпрыгнув, ухватился за ее циклолет. Потеряв равновесие, обвинитель случайно поддала газу, и обожженный солдат с криком отпустил машину.
– Кри уже разделены, – сказал Танос. – Борьба открывает перед народом новые пути, новые тенденции. Это как цепные реакции в звездном ядре.
Гамора дернулась, словно вспомнив что-то. Переведя взгляд с Таноса на Высший Разум, она направилась к выходу. Фэй-Дор было запротестовал, но тут же умолк, когда Гамора сделала шаг в его сторону.
– Не волнуйся, я никуда не денусь без моего гонорара, – вновь повернувшись к Высшему Разуму, она демонстративно отсалютовала ему. – Завтра загляну, Головешка. Надеюсь, ты еще будешь на месте.
Не успела она покинуть покои Высшего Разума, как раздался грохот. Солдатам кри удалось повалить одного из Часовых. Накинувшись на робота, они расстреливали его в упор и голыми руками драли обшивку.
Фэй-Дор гневно обратился к Таносу:
– Это тоже входило в твой план?
– Разумеется. Позвольте объяснить, – Танос принялся расхаживать взад-вперед вдоль голограммы. – Многим группировкам внутри армии не терпелось начать… хоть какое-нибудь восстание. Они были дезорганизованы. Их лидер, Фал-Тар, не слишком-то их вдохновлял, – Танос присмотрелся к голограмме. – Кажется, мы его уже потеряли.
Рука Часового нащупала ближайшего солдата и схватила его. Извиваясь, тот сделал несколько выстрелов в грудь робота. Часовой пошатнулся и недолго думая испепелил солдата лучом из глаз, а вместе с ним и пару своих пальцев.
– Заметив это недовольство, – продолжил Танос, – я направил его в нужное русло, результатом чего стало текущее восстание. Главной задачей было предъявить ультиматум, по истечении которого флотилия отправилась бы вторгаться на Гемитею.
– Гемитея – бесполезный булыжник, – усмехнулся Фэй-Дор. – Высший Разум посчитал, что в его захвате нет необходимости.
– Какая разница? Пункт назначения роли не играет. Главное – выступить в поход, – Танос вновь указал на голографическое изображение космопорта. – Ничто так не вдохновляет толпу, как военная кампания.
– А дальше что?
– Я надеялся, что обвинители откроют огонь по толпе, – сказал Танос. – Лучшего повода для начала гражданской войны не придумаешь. Но я сомневался, что им хватит на это решимости, и потому подготовил запасной план.
– Часовых, – констатировал Фэй-Дор.
– Верно.
На голограмме трое обвинителей упали с циклолетов и встали плечом к плечу с бунтовщиками. Часовые продолжали сжимать вокруг них кольцо, дырявя взлетную полосу смертоносными лучами.
– Я не подсчитывал потери, – продолжил Танос, – но полагаю, что на данный момент это примерно несколько десятков солдат и пара-тройка обвинителей. Часовые не прекратят атаку, пока их не уничтожат… или пока я не отдам им приказ сделать это. Нужные коды есть только у меня.
Впервые за долгое время Высший Разум пошевелился. Гигантская голова покачнулась в резервуаре, выпустив рой пузырей. Трубки подачи питания затряслись и забурлили. Огромные желтые глаза сфокусировались на Таносе, и раздался оглушительный голос.
– НАЗОВИ СВОЮ ЦЕНУ, – произнес Высший Разум.
Танос улыбнулся.
– Полный контроль над вооруженными силами Империи Кри. Звание «военачальника» звучит слишком скромно, как насчет «верховного главнокомандующего»? – он дерзко посмотрел на Высший Разум. – А тебя оставим номинальным главой. Во всех смыслах.
На голограмме появился новый отряд обвинителей, казавшийся на фоне серого неба роем мошкары. У солдат не осталось пути к отступлению. Всех, кто отваживался бежать, жестоко давили огромные железные подошвы Часовых.
– Кри сильны и многочисленны, – сказал Фэй-Дор. – Несколько наших дивизий смогут подойти достаточно быстро. Мы уничтожим Часовых.
– Когда-нибудь. Но какой ценой? Кроме того, если я не расскажу правду, все солдаты будут считать, что Часовых включили обвинители. Авторитет Ронана и Высшего Разума будет подорван навсегда.
Заметив второй отряд обвинителей, особо горячие молодые солдаты открыли по ним огонь.
– У вас есть время на раздумья, – сказал Танос, – но не слишком много. Видите, солдаты уже атакуют обвинителей.
Высший Разум молчал, лишь трубки вновь забурлили. Загудели механизмы, между капсулами с телами кри забегали электрические разряды.
Танос отвернулся и прошел сквозь голограмму – прямо сквозь кричащего, обожженного солдата. Чьей жертвой он стал? Часовых или обвинителей? Теперь это не имело большого значения.
Подойдя к дальней стене, Танос извлек откуда-то небольшой пульт и нажал кнопку. Часть каменной кладки сдвинулась в сторону, открывая проход.
– Господин, вам бы не мешало почаще здесь проветривать, – сказал он, не оборачиваясь. – Правитель должен быть ближе к своему народу.
Выйдя на балкон, Танос глубоко вдохнул плотный индустриальный смог.
Внизу простиралась Хала – сама словно гигантское оружие, готовое в любое мгновение выстрелить. Космопорт отсюда было не разглядеть, но Танос заметил столбы дыма, тянущиеся от диспетчерской вышки.
«Я победил, – подумал он. – Они в моих руках. Судьба Империи висит на волоске, и только я – только капитан Терен-Сас – в силах ее спасти».
Он вспомнил Гамору. Та продолжала вызывать у него подозрения. Ее присутствие на Хале не могло быть случайностью. План Таноса был хорошо продуман, но у него не было союзников. Малейший просчет, единственный оставшийся без присмотра враг мог все разрушить. Нет. Даже взрощенная им с детских лет убийца не сможет ему помешать. Скоро он станет повелителем новой планеты, новой армии. В его руках окажется целая империя.
Танос воодушевился. «Госпожа, – мысленно воззвал он. – Мне удалось. Я заново создал себя, вновь став тем завоевателем, которым ты хотела меня видеть. Моя власть…»
– Терен-Сас?
На пороге, у прохода в каменной стене появился Фэй-Дор. Он выглядел непривычно самоуверенным, даже надменным.
– Возможно, вам стоит на это взглянуть, – пригласил он.
Танос вернулся в зал. Голограмма показывала одинокого наездника на циклолете – обвинителя Ронана. Он был серьезен, но уверен в себе. Низко пролетев над толпой, он что-то выкрикнул группе солдат. Чуть поодаль Часовые продолжали выжигать бойцов одного за другим.
Фэй-Дор включил звук на своем планшете. Раздался усиленный динамиками голос Ронана. Предчувствуя недоброе, Танос подошел ближе.
– Доблестные воины кри, – начал Ронан, – послушайте меня! Обвинители – не враги вам. Все это – работа неизвестных врагов, возможно, скруллов.
Внизу, у диспетчерской вышки, Проксима Полночь наблюдала за бойней сквозь оптический увеличитель, словно за спектаклем. Часовые по-прежнему удерживали бо́льшую часть солдат на маленьком клочке Тропы Героев. Второй отряд обвинителей объединился с первым, держась подальше от гигантских роботов.
Несколько сот кораблей так и ждали команды на взлет. Их двигатели мерно, ритмично гудели, словно выстукивая пульс самой Империи.
Слева от Проксимы, у входа в башню, перешептывались крийские генералы. Ей не было слышно, о чем они говорят, но дискуссия была оживленная.
С другой стороны за Часовыми наблюдал Корвус Глефа, скрежеща зубами и крепко сжимая в руке посох. Со стороны могло показаться, что он наслаждается трагедией.
Одна лишь Проксима понимала: на самом деле он страдает.
– Любимый, – окликнула она его. – Все идет по плану.
Корвус ничего не ответил, а лишь крепче сжал зубы.
– Нам нужно было внести раскол в ряды врага, – продолжала Проксима. – Дождаться, пока они выдохнутся, и уже тогда брать дело в свои руки. Все равно что на войне использовать штурмовые отряды. Мы и сами были штурмовиками на службе нашего повелителя.
На слове «повелитель» Корвус громко вздохнул. Когда он повернулся к Проксиме, та увидела на его лице то же выражение отчаяния, что и прежней ночью под фонарем. Выражение глубочайшего, мучительного сомнения.
Проксима почувствовала, как на ее плечи будто бы легла непомерная ноша. Она любила Корвуса больше чем кого-либо во Вселенной. Грядущие минуты должны были стать минутами его славы, ознаменовать возрождение Черного Ордена. Но вместо того, чтобы ликовать, он испытывал ужас.
– Таков его план, – сказала Проксима. – Он вернулся, чтобы вести нас.
Корвус недоверчиво взглянул на нее.
– Ты уверена?
Не в силах вынести его взгляд, она отвернулась.
Бой развернулся на два фронта. Одна группа солдат засела за поверженным Часовым, прицельно обстреливая оставшуюся пятерку роботов. Другая группа, состоящая в основном из техников и квантовых механиков, на повышенных тонах вела диалог с летающим то вверх, то вниз Ронаном.
– Обвинители на вашей стороне! – настаивал Ронан.
Один механик погрозил ему кулаком.
– А чего тогда ты летаешь над нами?
– Бран-Стад, – спустившись чуть ниже, Ронан обратился к молодому механику. – Мы вместе сражались на Шехерезаде Сегунде. Ты знаешь меня.
Бран-Стад обвел рукой Часовых.
– Я тоже так думал.
Часовые все ближе обступали своих жертв, не переставая стрелять из глаз лучами. Смертоносные лучи крошили щебенку, плавили мостовую и убивали кри одного за другим. На Тропе Героев уже лежало более двух десятков обожженных трупов, многие из которых еще дымились.
Прикусив губу, Ронан хмуро кивнул, поддал газу и взмыл над остальными обвинителями. Указав на ближайшего Часового, он воскликнул:
– За Халу!
– ЗА ХАЛУ!
Будто пчелиный рой, обвинители начали спуск. На подлете к Часовому они открыли огонь из молотов и установленных на циклолетах орудий. Гигантский робот медленно повернулся, но прежде чем он успел выстрелить хотя бы раз, четверо обвинителей ударами в шею повалили его.
Солдаты не знали, кому теперь доверять. Они бросились врассыпную, чтобы не оказаться раздавленными падающим роботом. Тот с грохотом упал, сотрясая землю.