– Нас засекут за тысячи километров, – раздосадовано проговорила Кебби. – Если бы тут было больше метеоров вроде того, с которым мы чуть не столкнулись, можно было бы за них спрятаться.
– Если бы их было больше, один в нас бы уже попал, – возразил Танос. – Нет, тут вы правы, незаметно подкрасться не выйдет.
– Тогда надеяться не на что, – пожал плечами Ча. –- Асгардцы шуток не шутят. Как правило, они сначала бьют по черепу молотком, разбрызгивают твои мозги по округе, а потом – какие уж тут вопросы?
Танос задумался.
– Если скрыться не получится... надо использовать преимущество того, что нас видно, а не записывать это в свои недостатки.
– Каким образом? – поинтересовалась Кебби.
– Пока не знаю, – признался Танос. – Но мы еще нескоро попадем в зону действия детекторов. Придумаем что-нибудь. Если я чему и научился у Его Светлости, так это тому, что, хорошенько продумав план, ты можешь преодолеть самые немыслимые обстоятельства и победить даже того, кто держал все под строгим контролем. Получилось тогда – получится и сейчас.
– Если суждено, значит, так и будет, – торжественно заявил Ча.
– Нет, – ответил Танос. – Как всегда, нам придется делать грязную работу самостоятельно.
* * *
«Санктуарий» завис в пространстве в зоне действия датчиков асгардской заставы, затем подался назад и вбок, активно зажигая блоки маневрирования.
Ча Райгор стоял у панели управления, касаясь то одних, то других кнопок устройства связи, и кричал:
– Внимание! Внимание! Всем кораблям и спутникам в двух световых минутах от Альфхейма! Говорит «Санктуарий», идущий по курсу от звезды Уиллита! У нас на борту серьезная травма. Повторяю, серьезная травма на борту, нужна медицинская помощь! Пожалуйста, ответьте!
На самом деле ответа они не ждали, да и не хотели дождаться. Чтобы убедиться, что никого не услышат, они набрали скорость и полетели прямо к спутнику, на котором располагалась застава. Ответ с базы до сих пор не передали, а «Санктуарий» уже совершил неуклюжую посадку у асгардского здания.
Других построек тут не было. Не ошибешься.
Казалось, что здание не построили, а выпилили. От золотого фасада отражался яркий свет далекого солнца. Купола, расположенные вдоль крыши, соединяли гладкие трубчатые конструкции. Две огромные балки окаймляли крышу и опускались к двери, которую украшала гравировка с восьминогой лошадью и двумя воронами по бокам.
Над украшением виднелись слова:
Да здравствует король Один, и да пребудет с ним его мудрость, рожденная в битвах!
Ча уже облачился в скафандр. Большим пальцем он активировал воздушное поле вокруг головы и поспешил на поверхность луны вниз по трапу, таща за собой антигравитационный футляр. Близ входа на заставу включился атмосферный щит. Направляясь к дверям, Ча даже сквозь скафандр ощутил приятное щекотание пригодного для дыхания газа.
Дверь распахнулась. Из нее вышел мужчина с яркорыжими волосами, в стальных, натертых до блеска штанах из отдельных пластин, в черных шипованных сапогах и насыщенно-синей удлиненной тунике. Середина туники была усыпана латунными пуговицами слишком идеальной круглой формы, а сзади, крепясь к двум эполетам на плечах, развевался под порывами несуществующего ветра объемный плащ чистого красного цвета. На открытых мускулистых руках красовались браслеты из грубой кожи.
Он держал огромный боевой топор с обернутым коричневыми кожаными полосками древком и блестящим лезвием. Длинная борода незнакомца сплелась аккуратными узлами.
– Эй, путник! Остановись во имя Одина!
– Нам срочно нужна медицинская помощь! – застонал Ча. – Она умирает!
Асгардец скрестил руки на груди.
– Великий Один позволяет пропускать дальше только сыновей и дочерей асов и ванов.
Ча нажал кнопку на футляре. Крышка на нем едва слышно открылась. Внутри неподвижно лежала Кебби. Вокруг нее мерцали огни.
– По пути сюда она впала в гибернетический сон, – в панике затараторил Ча. – Пожалуйста, разрешите пройти в ваш медицинский отсек!
Асгардец подошел к Ча и заглянул в футляр. Нижняя половина лица Кебби красовалась во всем великолепии своей искаженной формы.
– Клянусь глазом Одина! – воскликнул он. – Что это с ней?
– Ну, не всем же быть такими красавцами, как ты, – проговорила Кебби и распахнула пасть. Асгардец успел лишь моргнуть, как горло Кебби, изогнувшись, выбросило облако ядовитого тумана. Асгардец захрипел, зашелся кашлем и попятился, подняв руки. Впрочем, было слишком поздно. Его легкие уже наполнились ядом, который душил его изнутри.
Ча отпрянул при виде этой картины; асгардец упал на колени и схватился за горло. Дрожа, Ча беспомощно отступил в сторону. Позади из корабля вышел Танос, сцепив руки за спиной.
– Превосходно, – сказал он Ча. – Потом будет легче.
Вместе с Кебби они связали запястья асгардца за спиной крепкими проводами из резервных запасов «Санктуария». Потом затащили его внутрь. Ча недолго постоял снаружи, а затем молча присоединился к друзьям.
Асгардец все еще кашлял. Из зажмуренных глаз сочились слезы и, стекая по бороде, делали ее на несколько тонов темнее. Над ним возвышался Танос.
– Я полагаю, раз нет ни шума, ни криков, ты тут один.
Асгардец выплюнул красный сгусток.
– Безумец, – выдавил он. – Это королевская территория Одина. Он тебя...
– Да, да, знаю. Меня и раньше называли безумцем. Меня это не остановило. Похоже, это не так уж эффектно звучит, как некоторые полагают.
– Танос... – послышался голос Ча из-за спины фиолетового титана. – Ты уверен, что стоит?
– Да. Так вот... – Танос присел на корточки перед асгардцем. – Насколько я понимаю, ваш народ считает себя богами. Вот ты, например, бог чего?
– Вероятно, чего-то кровавого и жестокого, – предположил Ча.
Асгардец открыл глаза. Они воспалились, покраснели и истекали слезами.
– Я Ватлаус, – проскрипел он металлическим голосом. – Больше ничего не скажу.
– Не сомневаюсь, что он бог убийства невинных, – прорычал Ча.
– Или бог попадания на удочку, – предположила Кебби.
– Хватит! – рявкнул Танос. – Это не важно. Меня интересует только артефакт.
Ватлаус кашлянул; по подбородку потекла тонкая струя крови. Он покачал головой и вдохнул воздух, дернувшись и скривившись от боли.
– Я думал, асгардцы выкованы из материала попрочнее, – посетовал Танос. – Возможно, получить нужную информацию будет не так сложно, как мы предполагали.
– Я ничего не скажу, – выпалил Ватлаус и снова зашелся кашлем.
– Все ты расскажешь, – уверенно проговорил Танос.
Он никогда никого не пытал, но концепция была проста для понимания: надо причинять боль, пока субъект не выдаст интересующую вас информацию. На самом деле пытки для этого не лучшее средство. Чем сильнее боль, тем выше вероятность, что пытаемый скажет что угодно, лишь бы ее остановить. Но сейчас это был единственный доступный способ. И действовать нужно осторожно.
– Мы ищем артефакт великой силы, который твой король хранит в Асгарде. Нам нужно узнать, где скрыты подобные предметы и как туда добраться.
Ватлаус задумчиво кивнул.
– Для начала засунь голову себе в задницу... – проговорил он.
Танос хмыкнул.
– Ча, вероятно, тебе лучше выйти.
– Почему это?
Танос испытывал к своему другу самую близкую к нежности эмоцию из своего арсенала.
– Я буду делать кое-что, чем могу оскорбить твои чувства.
– Эй! – возмутилась Кебби. – А мои чувства ты почему не бережешь?
– Не знал, что они у тебя есть, – сказал Танос. Он открыл аптечку и достал оттуда ножницы. – Пожалуй, начнем с этого. – Раздвинув маленькие лезвия, Танос поднес их к левому глазу Ватлауса. – Или не начнем, если ты все же решишь ответить на наши вопросы.
– Вырежи мне глаз! – воскликнул Ватлаус, вскинув голову. – Для меня будет честью потерять его – стану как владыка Один.
– Что ж, как скажешь, – согласился Танос, поняв, что асгардец блефует.
* * *
Через несколько часов Ватлаус рассказал Таносу все, что тот хотел узнать. По крайней мере, все, что ему было известно. Асгардец успел лишиться глаза, нескольких зубов и пальца на левой руке. Танос взялся за палец довольно рано, и в ответ Ватлаус только рассмеялся.
– В пятьсот двадцать седьмой войне с ледяными великанами мне пришлось гораздо хуже! – вскричал он и загоготал.
Танос остановил хохот, сунув палец в его только что опустевшую глазницу.
Теперь титан сидел на полу напротив потерявшего сознание от боли Ватлауса. Танос перепачкал одежду кровью асгардца, такой же красной и густой, как у любого живого существа. Особенно сильно пропитались перчатки, и Таносу казалось, что это неправильно. Он не врач, он не дарит исцеление. Кровь асгардца должна касаться его плоти. Ватлаус заслужил хотя бы этого – в конце концов, он пережил довольно изощренные пытки. Настолько изощренные, что и Ча, и Кебби ретировались под предлогом добычи припасов, которые могли иметься на заставе.
А Танос остался. Остался и продолжал пытать этого несчастного отпрыска богов столько, сколько потребовалось. И за это время он ничего не почувствовал. Ни стыда. Ни вины. Ни тошноты или отвращения. Он делал то, что было необходимо для спасения Титана и его жителей.
Танос снял жесткие, липкие от крови перчатки и провел пальцем по красной жидкости. Чтобы почувствовать ее на коже. Кровь еще прилипала, но успела подсохнуть. Танос растер ее между пальцев, и они окрасились в черный.
Каждая капля – для кого-то спасение, подумал он. Каждая пролитая капля крови – это еще одна сохраненная жизнь.
Танос медленно, напряженно поднялся. По словам Ватлауса, по этой части галактики раз в две недели пролетал корабль – корабль до самого Асгарда. Космическое судно под названием «Кровавая Эдда» могло пересекать, как он это назвал, Биврёст – вероятно, искусственную червоточину, созданную по асгардским технологиям и ведущую к самому королевству.
– В замке находится сокровищница Одина, – сказал Ватлаус, захлебываясь кровью и останавливаясь, чтобы перевести дыхание. – Мимо нее не пройдешь. Это самая большая высотка в королевстве. Если попасть на борт «Кровавой Эдды», то можно пересечь Биврёст и добраться до дворца. Наверняка ты ищешь Этер, –- продолжал Ватлаус. – Камень Бесконечности.