Ритм ускорялся, и опытные бойцы легко выхватывали в танце движения атаки и защиты. В какой-то момент орчанка еще и запела низким приятным голосом, а когда ритм взвинтился и опал – рухнула в широко расплескавшиеся юбки, подняв кинжалы-бабочки над головой.
Айлаш первым зааплодировал – остальные были слишком поражены сочетанием дикарской удали, точных ударов и завораживающе-быстрого ритма.
Разлили по третьему глотку, и теперь решила выйти в круг Яра. Внешне неловкая, угловая девочка-подросток тоже сумела всех удивить – она танцевала с бубнами. Одолжила у Танои шаль, повязала на пояс вместо юбки и, взяв в руки два небольших бубна, прошлась по кругу, практически топчась на месте. Лукавая улыбка, распущенные из строгих «детских» кос волосы, изящные руки и звенящие медными тарелочками инструменты – все мужчины приосанились и с улыбкой наблюдали за кошечкой, которая начинала точить свои коготки.
Каждый следующий круг становился шире, девчонка ловко перебирала босыми пятками, звенела, улыбалась, блестела зубами, а потом вдруг хитро подмигнула и прошлась с бубном вдоль ряда соратников, намекая на мзду. Ей, смеясь, насыпали медяков, и Яра с достоинством поклонилась.
Праздничный вечер продолжался.
Выяснилось, что госпожа Смарагда неплохо играет на мандолине и поет глубоким грудным голосом. Бабушка знает множество неприличных частушек и лихо их поет, перекрикивая даже Айлаша. Стелла тоже спела парочку протяжных южных песен, но ей не хватало чего-то, и она быстро превратилась в слушателя.
Когда приготовилось мясо, орчанка взяла черпак и принялась раздавать куски так, как это было принято в племени – начиная с владельца школы и заканчивая маленькой Ярой.
Потом все ели, обжигаясь и посмеиваясь, а кости, как положено, складывали на шкуру. Потом обтерли руки мелким песком, и Таноя объявила, что сейчас она обведет жилище горячим углем, чтобы дом на весь год покинули болезни и злые духи, а потом они будут гадать на костях.
Все загудели и с интересом смотрели, как она зачерпнула полный черпак горящих углей и обошла палатку и гостей, шепча что-то себе под нос. Замкнув круг, девушка высыпала угли на груду костей и сказала:
– А теперь смотрите! Что увидите, то и сбудется!
Кости шипели, трещали, плевались жиром и ужасно пахли, но почему-то все потянулись к этому странному костру и…
– Терей? – первой удивилась госпожа Смарагда. – Он же уехал из города лет семь назад!
– Ой, папа! – Яра тоже смотрела в огонь и что-то видела.
Даже господин Айлаш что-то шептал побелевшими губами.
Таноя же… Она вдруг увидела себя! Стоящую в каком-то огромном зале возле резного позолоченного кресла. В кресле сидел мужчина в дорогой одежде, а перед ним стоял… Бустар! Откуда он взялся? Зал явно человеческий! Да и мужчина в кресле – человек!
Увы, гадательные видения непрочны, через миг кости треснули, угли рассыпались, и видение оборвалось.
В молчании ученики школы телохранителей разошлись по своим казармам. Господин Айлаш отправился провожать госпожу Смарагду, а Таноя забралась в палатку, легла на толстую овчину и закрыла глаза. В прошлом году она не успела погадать на костях. А в позапрошлом видела себя в свадебном наряде и Бустара рядом. И ведь сбылось! Она была в свадебном наряде рядом с Бустаром. Кончилось все это, правда, не так, как она предполагала. Может, и тут все будет не таким, каким кажется? Не каждому дано разобрать знаки судьбы!
Глава 20
Утром к травяному отвару с дымком пришел господин Айлаш. И сказал, что Таное и ее команде пора переходить к более ответственным заданиям. Орчанка молча кивнула, а потом уточнила:
– От госпожи Смарагды придется уйти?
– Придется. Не переживай, я к ней Яру отправлю. Девочке нужно поднабраться манер, а твоя покровительница решила, что телохранитель ей полезен.
Таноя опустила голову, чтобы скрыть усмешку. Поначалу она, конечно, была лишь экзотической картинкой, яркой приманкой в гостиной сестры полковника. Однако перед каждым собранием гостей госпожа Смарагда ее учила играть в карты, кидать кости, вычислять тех, кто нечист на руку, и просто дураков, способных испортить репутацию почтенной вдовы.
Не сразу, не вдруг, но Таноя освоила тонкое искусство наблюдения за толпой, научилась разбираться в играх и вскоре искусно ломала игру заезжим шулерам, выталкивала под благовидным предлогом перепивших пьяниц и останавливала настырных дам, которые пытались прорваться в гостиную в «мужской» день. Да-да, госпожа Смарагда знала, что дамы тоже любят «расписать пульку», и два раза в неделю устраивала тихие «дамские вечера» с картами, костями и рулеткой.
После очередного шулера хозяйка салона решила, что Таноя может получать процент, как и все слуги, обслуживающие «тихие вечера». Сначала всего один процент – за присутствие. Потом два – за внимательность. К третьему месяцу орчанка получала золотой в день и могла себе позволить хорошую сбрую, оружие и одежду.
Но все когда-нибудь заканчивается, и Таноя явно видела – она переросла этот тихий провинциальный город. Ей нужно двигаться дальше… К тому странному залу, необычному трону и… к своему бывшему жениху.
В этот же день она тепло простилась с госпожой Смарагдой, забрала свои вещички и коня и вернулась в школу. Палатка на тренировочном поле стала ее временным домом. Маран, Драри, Ильсинель и Труувель собирались в путь вместе с ней.
Они должны были прикинуться труппой бродячего цирка и пересечь всю страну, служа почтальонами гильдии.
Целую неделю, пока шла подготовка, мастер Айлаш уделял внимание только им. Показывал на карте города и деревни, в которые они обязательно должны заехать. Паковал, помечал и прятал пакеты с письмами, гостинцами и деньгами. Рисовал карты. Писал инструкции, распоряжения и записки. В сотый раз повторял одно и то же и… страшно переживал за своих учеников.
Между тем кроме карт и писем следовало подготовить оборудование и программу. Для начала Маран и Драри купили на рынке крепкий фургон и обтянули его новой парусиной. Ильсинель взялся за краски и почти три дня пачкал холст, изображая что-то удивительно яркое, пестрое, поднимающее настроение. Потом Таноя сварила целый котел неаппетитной жижи, которой в Степи пропитывали стяги, вымпелы и прочие тканые предметы, чтобы они не выгорали на ярком солнце, не вымокали в затяжные осенние дожди. Еще два дня парусина сохла, отгоняя всех любопытных запахом, от которого мерли мухи. Усмехающийся мастер только радовался – насекомые путешественникам докучать не будут.
Когда полотнище высохло, начали собирать фургон. Сначала его обтянули обычной серой парусиной, безо всяких узоров. Ткань не просто закрепили на стойках завязками – ее приколотили тонкими рейками с фигурными гвоздиками. А уже поверх натянули пестрый цирковой полог, закрепив обычными завязками. Делалось все это для маскировки. Вот едет пестрый фургон, свернул в лесок – и р-р-раз! – обычная селянская повозка. Если бы нижний слой не закрепили гвоздями, можно было фургон и вовсе в телегу превращать, но тут воспротивился мастер, объяснив, что наметанный глаз они все равно не обманут, а двойной слой парусины – это и от холода защита, и от дурной стрелы, да и припрятать кое-что по мелочи между слоями ткани можно. В общем, оставили все как есть.
Дно у фургона тоже было особое – двойное. Такое часто делали купцы, циркачи и просто путешественники. Удобно прибрать то, что не нужно каждый день, удобно даже человека нелегально провезти, но замаскировать такое вот двойное дно – сложно. Однако умельцев в школе хватало. Дно не стали опускать – напротив, его подняли внутри фургона и там же спрятали наращенные борта. Спереди и сзади фургон выглядел обычным, а в середине красовалась «ступенька», под которой вполне мог спрятаться крупный человек или средних кондиций орк. Укрепили оси, втулки, колеса – максимально усилили фургон, а потом все его будущие обитатели прошлись по крепкому дереву своей магией. Эльф заклял на гибкость, гном – на прочность, орчанка нарисовала узоры, отгоняющие зло и привлекающие удачу, а полутролль просто потягал основу туда-сюда и одобрительно гыкнул.
– Поднять сможет, – перевел Айлаш и махнул рукой: – Загружайтесь!
На следующий день из ворот школы выехал обычный фургон. На облучке дремал гном, за его спиной высились мешки. Фургон неспешно выехал за город и покатил по дороге, ведущей в глубину королевства. Верст через десять возница свернул к пустой стоянке для караванов, заехал на площадку, натянул вожжи и буркнул:
– Вылезайте! Хватит дрыхнуть! Тут есть вода и дрова, меня пора сменить!
На его возглас из фургона выбрались трое мужчин и девушка в обычной дорожной одежде. Они размяли затекшие руки и ноги, потом мужчины взялись натягивать на фургон пестрый полог, а девушка занялась костром.
Спешить они никуда не собирались. Как им объяснил мастер Айлаш, для быстрых и срочных сообщений существуют птицы и магические вестники. Задача молодой команды – получше узнать страну, набраться опыта и передать то, что в письме не скажешь – слухи, сплетни, карты, ценные сведения, которые выдержат разрыв во времени.
Так что «циркачи» натянули маскировку и, пока на костре кипели котлы с кашей и травяным чаем, разминались и отрабатывали программу. Таноя танцевала и метала кинжалы. Эльф был гимнастом-акробатом и, конечно, стрелял из лука. Гном крутил розы пальцами из полосок металла и жонглировал. Полутролль выступал силачом. Марану достались должности костюмера, гримера, импрессарио, глашатая и клоуна.
Программа была скромной, но зрелищной.
Вспотевшие циркачи ополоснулись у ручейка и сели у огня хлебать кашу. Летняя жара превратила дорогу в пекло, так что они собирались пообедать, подремать, а потом ехать часть ночи, чтобы вновь отоспаться в жару. Однако их планам не суждено было сбыться – на стоянку завернул караван.
Пока Маран и солидный купец с изрядным брюхом обсуждали внезапную встречу, вокруг началась суета. Забегали возницы с ведрами, зашумели, разминая ноги, пассажиры, закричали дети. Таноя смотр