– Это стоит записать.
И я записал рассказ князя, лишь только вернулся с пира.
На следующий день ко мне прибыли запоздавшие гости: Гао Юнь-чжун из Бохая, Вэй Лян из Цзинчжао, Тан Янь из Цзиньчана, Ли Юй из Гуанханя, Яо Хэ из Усина. Мы снова собрались у источника Светлой Яшмы; я вынул написанное мною и прочитал. Тогда Яо Хэ рассказал:
– В первые годы правления «Юаньхэ» мой друг Ван Янь увидел во сне, будто бы он в княжестве У[76] служит у князя. Вдруг он услышал скрип колес экипажей, выезжающих из дворца, жалобные звуки флейт и грохот барабанов. Сказали, что хоронят Си Ши[77]. Князь, сильно сокрушаясь по поводу ее смерти, приказал гостям, умевшим писать стихи, сочинить похоронную песнь. Янь тотчас же выполнил приказание. Стихи его гласили:
На запад, в царство У,
Я устремляю взор;
Там – памятник из туч,
На нем – как птицы – строки,
Сверкает в жемчугах
Над реками шатер,
Но золотая брошь
Схоронена в потоке!
Там вся земля в цвету
И вся трава красна,
В лазоревом дворце —
Ступеньки из нефрита;
Но ветер отшумел,
И с ним ушла весна:
Я остаюсь одна,
Душа моя разбита!
Янь поднес князю свои стихи, и тот пришел в восхищение. Проснувшись, Янь подробно описал свой сон. Родом он был из Тайюаня[78].
Неизвестный автор
Музыка из царства мертвых
Военачальник уезда Луцзян Ли Кань, родом из уезда Лунси, жил к югу от реки Ло. В начале правления «Тайхэ»[79] он умер. У него была наложница из уезда Гуанлин по фамилии Цуй, бывшая вначале простой певицей. У нее были от него две дочери; овдовевшая мать воспитывала их почти до самого совершеннолетия. Хотя у Ли Каня и были знатные родственники, но после его смерти они прервали всякие связи с семьей покойного. Жители Луцзяна жалели сироток и вдову, но она сама, без чужой помощи, содержала семью. Цуй очень любила музыку; хотя она жила в нужде и лишениях, но все же часто играла и пела, стараясь развлечься и развеять свою тоску. У нее была младшая сестра Цзин-ну, которая не уступала старшей в красоте и прекрасно играла на двенадцатиструнной лютне. Цзин-ну была одной из самых лучших музыкантш, когда-либо известных миру; имя ее было на устах у всех современников. Семнадцати лет, не успев еще выйти замуж, она умерла, и многие оплакивали ее кончину. В детстве обе дочери вдовы Цуй учились у своей тетки играть на лютне. Старшая дочь вышла замуж за горожанина Дин Сюань-фу; она не отличалась ни острым умом, ни большими способностями. Тетка с ранних лет учила ее играть на лютне, и каждый раз, когда девочке что-то не давалось, мать била ее плетью; но она так и не постигла всех тонкостей. Вспоминая свою тетку, девушка часто говорила:
– Я приходилась ей племянницей. Но пути живых и мертвых расходятся, и давно уже оборвалась наша нежная любовь. При жизни, тетя, вы были очень умны и добры; неужели теперь никак не можете помочь мне, чтобы я стала такой же понятливой и способной, какой были вы?
Первого числа каждого месяца она вместе с матерью делала возлияние земле и горькими слезами оплакивала умершую.
Прошло восемь лет.
В третий день четвертой луны пятого года «Кайчэн»[80] старшая дочь вдруг проснулась среди ночи и, плача, рассказала матери:
– Во сне мне явилась тетя, схватила меня за руку, и, заплакав, сказала: «После того как я покинула мир смертных, загробное судилище причислило меня к музыкальной школе, где я стала учиться у великого наставника Лу Юань-пина. Он неоднократно докладывал обо мне императору Сянь-цзуну[81], который в конце концов приказал мне поселиться в его дворце. Через год меня послали во дворец императора Му-цзуна[82] обучать его наложниц; там я тоже провела год. Верховный владыка[83] казнил Чжэн Чжу[84], и в стране нашей воцарилось спокойствие. Во всех дворцах, принадлежащих императорам танской династии, отбирали певиц и музыкантов, чтобы послать их во дворцы Шэнь Яо[85] и Тай-цзуна[86]. Я снова стала служить Сянь-цзуну. Пять дней в месяц я проводила во дворце Вечной Осени. В остальное время я имела право гулять, где хочу, но мне не разрешали уходить из дворца. Я знала о твоей признательности, твоих мечтах, но не могла прийти раньше. Недавно сяньянская княгиня, прослышав о том, что ты вспоминаешь меня, позволила мне свободно входить и выходить из дворца и тайно разрешила вернуться в мир людей, чтобы я могла удовлетворить твое желание. Ты давно уже молила об этом, но в царстве мертвых законы строги; если Владыка узнает, то серьезно покарает меня, да и другим несдобровать».
Мать и дочь обнялись и заплакали. На следующий день они прибрали комнату, приготовили все, будто для пира, поставили на стол вино и фрукты, словно уже видели гостью перед собой. Затем дочь взяла лютню, закрыла глаза и заиграла. Со стороны казалось, будто кто-то водит ее пальцами.
Прежде, когда тетка была жива и учила племянницу, та за десять дней не могла сыграть ни одной песни, а сейчас за один раз исполнила целых десять. Названия этих песен никто до сих пор не слышал, мелодии были печальны; таинственные, глухие звуки, похожие на крик совы или перекличку духов, вызывали рыдания у слушателей. Среди сыгранных песен были такие, как «Встречаю государя», «Плач по дубовому лесу», «Разлука с Гуанлином», «Трудная дорога», «Радуга над Сицзяном», «Цзиньчэнская праведница», «Тени за красным окном».
Когда звуки замерли, дух тетки грустно сказал:
– Это новые песни; Владыке они очень нравятся. Песнями «Плач по дубовому лесу», «Тени за красным окном» и другими наслаждаются ночами напролет. Их исполняют на каждом пиру, как только начинают показывать всякие фокусы. Текст написан по приказу Му-цзуна придворным поэтом Юань Чжэнем; его стихи изящны и на редкость красивы. Развеселившись от вина, Му-цзун приказывает женщинам петь, а сам помахивает в такт яшмовым жезлом. Он держит эти мелодии в тайне, боясь, как бы другие не стали исполнять их, поэтому секрет его раскрывать нельзя. Пройдут годы, на земле произойдут большие перемены, тогда можно будет поведать обо всем этом миру смертных. У тьмы и света пути различны, люди и духи идут своими дорогами; сегодня, один раз за десять тысяч лет, небесные пути столкнулись с человеческими, и это вовсе не случайность. Я научила тебя песням; поднеси их земному императору, чтобы они не пропали для будущих поколений.
Из уезда об этом сообщили в округ, из округа дали знать в область. Правитель области, Цуй Шоу, приказал сыграть ему эти мелодии. Лютня звучала как колокол, мелодии не имели ничего общего с местными напевами. Сравнили их с другими – оказалось, лад не похож на основные.
Мать велела младшей дочери упросить тетку научить и ее играть эти песни. Как только стемнело, тетка исчезла. Через несколько дней она снова появилась и сказала племяннице:
– Слышала я, что янчжоуский[87] военачальник собирается взять тебя в жены. Боюсь, что вышло недоразумение. Надо тебе сыграть все песни одну за другой, и все наладится.
Тут она научила ее еще одной мелодии под названием «Думы о возвращении»[88].
Тетка оказалась права: вскоре начальник области действительно приказал доставить девушку в Янчжоу. Известный своей честностью и добротой Ли Дэ-юй[89] представил императору докладную записку по этому делу, но было уже поздно: девушка умерла.
Пэй Син
Цуй Вэй
В годы правления императора, царствовавшего под девизом «Чжэньюань», жил некий Цуй Вэй, сын инспектора Цуй Сяна. Цуй Сян был известным поэтом своего времени; умер он в Наньхае[90], имея чин цензора.
Цуй Вэй остался жить в этом уезде; это был человек широкой натуры, великодушный, смелый. Он любил странствия и приключения; к хозяйству душа у него не лежала. Вскоре после смерти отца он промотал все свое состояние, и пришлось ему поселиться в буддийском храме.
Наступил праздник осеннего урожая[91]. По обычаям жителей города Фаньюя в храме расставили драгоценные безделушки, редкие вещицы, а перед монастырем Кайюань устроили театральное представление. Вслед за всеми Цуй Вэй отправился посмотреть на зрелище.
Была там старуха-нищенка; кто-то толкнул ее, и она опрокинула кувшин с вином, принадлежавший виноторговцу: тот в сердцах ударил ее. Кувшин с вином стоил какие-то гроши, и Цуй Вэй пожалел старуху. Он снял с себя куртку и отдал ее в уплату за разбитый кувшин, а старуха ушла, даже не поблагодарив его.
На другой день она пришла к Цуй Вэю и сказала:
– Спасибо, что выручил из беды. С помощью прижиганий я искусно лечу всякие наросты на человеческом теле. Вот тебе немного полыни с горы Юецзинган; как встретишь кого-нибудь с наростом, сделай прижигание. Не только болезнь вылечишь, но еще красавицу в жены получишь.
Цуй Вэй засмеялся, но полынь взял, а старуха вдруг исчезла.
Прошло несколько дней. Прогуливаясь у монастыря Хайгуансы, Цуй Вэй повстречал старого монаха с наростом на ухе. Решил испробовать средство – все получилось так, как она говорила.
Монах был очень благодарен Цуй Вэю и сказал ему: