Внезапно Рэймон, который все еще размахивал своим святым символом, и Форестер, который по-прежнему сидел на земле и пытался дотянуться до своего кинжала, ощутили, как их обдало волной ледяного воздуха. Призрак поплыл к Кайрику. Вор прищурил глаза, настороженно вглядываясь в приближающееся создание. Оно широко расставило руки, намереваясь обхватить Кайрика.
Однако произошло нечто неожиданное – вор лишь рассмеялся и прошел сквозь призрак.
– Ты не настоящее порождение тьмы, – с довольной ухмылкой произнес Кайрик. – Ты лишь очередной плод хаоса, охватившего Королевства. – С этими словами вор повернулся и пошел прочь.
Призрак, явно обидевшись на такое пренебрежение, вновь закричал, на сей раз еще громче и ужасней, чем в первый раз, но на него никто уже больше не обращал внимания. Большинство зевак вернулись к своим делам, некоторые направились к городу. Рэймон помог Форестеру подняться, и воин тотчас поспешил следом за Кайриком. Призрак же, жалобно хныкая, просто растворился в воздухе.
– Как… как ты узнал? – спросил изумленный Форестер.
Кайрик остановился и обернулся к воину:
– Ты видел, чтобы кто-нибудь пустился наутек? А может, ты почувствовал себя старше?
Лицо Форестера изобразило полнейшее замешательство.
– Старше? Нет, конечно. Разве я постарел?
– Нет. Именно поэтому я и понял, что это не настоящий призрак. Настоящий призрак, который появляется, когда умирает поистине злой человек, настолько ужасен, что любой, взглянув на него, состарится лет на десять. А еще призраки излучают страх. – Кайрик заметил, что воин все еще не понимает его, и раздраженно потряс головой: – За то время, что прошло после сражения у моста, никто не постарел, к тому же ни один из людей при виде призрака не убежал в панике. Поэтому я и предположил, что он ненастоящий.
Форестер все еще выглядел смущенным, но медленно кивнул головой, словно все понял. Кайрик нахмурился. «Эти тупые обитатели долин просто идиоты», – подумал он.
– Слушай, – наконец произнес вор, – некогда мне читать тебе лекции о нежити и прочей – дряни. Нужно найти Келемвара. Говорят, он тут проходил пару часов назад.
– Он был здесь, – ответил Форестер. – Но потом исчез в лесу, и с тех пор я его больше не видел.
Кайрик выругался сквозь зубы и направился в сторону дымящегося леса.
– Будь осторожен! – крикнул ему вслед Форестер. – Мы недавно слышали из леса жуткий звериный рев.
«Скорее всего это был леопард, – подумал Кайрик. – По крайней мере, это значит, что Келемвар недалеко». Вор извлек свой меч и осторожно вошел в лес.
Дым, поднимающийся от тлеющих деревьев, был настолько густым, что Кайрику иногда становилось трудно дышать. Белки его карих глаз покраснели, а обжигающие слезы оставляли на грязном лице вора светлые полоски. Щурясь, Кайрик продолжал пробираться через завалы деревьев, оплетенных виноградными лозами.
Он двигался на восток. Спустя примерно час вор заметил, что воздух стал чище, и можно было нормально дышать. Внезапно на одном из кустов он заметил небольшой клочок черного меха. Едва он приблизился к нему, чтобы рассмотреть получше, как с южной стороны до него донесся треск сломанной ветки, затем хрустнула еще одна. Не медля ни секунды, вор нырнул за ближайшее дерево и крепче сжал рукоять меча.
Через несколько минут мимо места, где затаился Кайрик, пробежал зентильский лучник, истекающий кровью. Он тяжело дышал, ноги и руки едва слушались его. Через каждые два-три шага он тревожно оглядывался через плечо. Разноцветные пташки выпархивали из кустов, когда зентилар с шумом проносился мимо.
Кайрик начал взбираться на дерево, надеясь избежать встречи с тем, что преследовало лучника. Поднявшись до середины, он вспомнил о Паучьих Чащобах, где он пытался спастись от гигантских пауков на дереве. «Может, не стоит», – подумал он.
Прежде чем вор успел спуститься на землю, из-за деревьев выпрыгнул громадный черный леопард и бросился вдогонку за зентильским лучником. В прекрасных изумрудных глазах зверя Кайрик успел прочесть некое подобие злого ликования.
– Кел, – пробормотал Кайрик и начал слезать с дерева. Затем до него донесся короткий, резкий вскрик, за которым последовал рев разъяренного леопарда, расправлявшегося со своей жертвой.
Внутри Кайрика все перевернулось, в нем проснулась жалость к Келемвару Лайонсбейну, могучему, опытному воину, который был его спутником вот уже целый год. Ему, Кайрику, Келемвару, Адону, жрецу Сьюн, и Миднайт, энергичной черноволосой чародейке, пришлось спасать богиню Магии. А сейчас Адона и Миднайт ждал суд за убийство Эльминстера, которое они якобы совершили. Жрец и чародейка были заточены в подземелье Изогнутой Башни, а Келемвар носился по лесам в шкуре леопарда, потому что не мог бороться со своим превращением в зверя.
Семья Лайонсбейнов была проклята.
Давным-давно один из предков Келемвара во время битвы предал могущественную волшебницу, соблазнившись ее сокровищами. Умирая, волшебница прокляла род Лайонсбейнов так, чтобы он не смог ничего сделать, если не извлекал из своего поступка хоть какую-то выгоду. Спустя некоторое время проклятие изменилось. Теперь Лайонсбейн не мог ничего сделать, если это не было в его интересах. Чтобы помочь другому, ему надо было получить какую-нибудь награду. И у Келемвара не было выбора, кроме как стать жестоким наемником – иначе он превращался в монстра и оставался им, пока не убьет кого-нибудь!
«Интересно, что вызвало проклятие к жизни на сей раз?» – подумал Кайрик, пробираясь через густой подлесок.
Неожиданно он вышел на небольшую полянку, на которой лежал леопард с окровавленной пастью. Перед ним валялось растерзанное тело зентилара. Заметив приближение Кайрика, леопард напрягся, сделал попытку подняться на ноги и грозно оскалился. Вор предусмотрительно поднял меч и отступил.
– Кел, это я, Кайрик! Не подходи! Я не причиню тебе вреда.
Леопард издал громкий рык и припал к земле, словно готовясь к прыжку. Кайрик продолжал медленно отступать, пока наконец не уперся спиной в ствол дерева. Он решил, что если леопард бросится на него, то ему придется убить зверя. Леопард приготовился к прыжку, но вместо этого замер, откинул голову назад и издал долгий, протяжный рев.
Кайрик видел, как мех леопарда медленно разошелся и зверь широко раскрыл пасть. Из нее показались две руки, которые обхватили челюсти и раздвинули их еще сильнее. Затем раздался резкий звук, и все тело леопарда разошлось на две половинки.
На траву, рядом с грудой животной плоти, которая несколько мгновений назад была леопардом, рухнуло дрожащее человекоподобное существо. Кайрика охватила волна благоговейного страха. Хотя он уже однажды видел превращение Келемвара из зверя в человека, в Тилвертоне, вор испытывал сейчас одновременно и восхищение, и отвращение. Он не мог оторваться от этого зрелища. Вскоре существо полностью приняло человеческий образ.
– Кого… кого я убил на этот раз? – тихо спросил Келемвар. Он попытался подняться, но был слишком слаб.
– Зентильского солдата. Защитники города будут тебе благодарны. – С этими словами Кайрик снял плащ и набросил его на плечи Келемвара – Почему проклятие снова сработало, Кел?
– Эльминстер, – сказал Келемвар, слабо тряхнув головой. – Он обещал избавить меня от проклятия, если я буду сражаться за Долину Теней. Но если Эльминстер мертв, я не смогу получить моей награды. – Воин посмотрел на мертвого зентилара и вздрогнул. – Я рад, что это не один из жителей Долины.
– Почему? Они ничем не отличаются от зентиларов. – Кайрик бросил сердитый взгляд на Келемвара. – Знаешь, кого я только что видел? Форестера, здоровенного дуболома, который сражался в нашем отряде у моста. Он перерезал глотку беспомощному зентильскому воину, даже не подумав о том, что можно взять его в плен.
– Это же война, Кайрик. – Келемвар потянулся. Почувствовав, что силы уже вернулись к нему, он вскочил на ноги. – Жители Долины не обязаны заботиться о раненых врагах. К тому же всю эту кашу заварили сами зентилары. И они получили то, что заслужили.
– А Миднайт и Адон заслужили тюрьму, так по-твоему? И должны ждать в Изогнутой Башне, пока эти людишки признают их виновными в смерти Эльминстера? – воскликнул Кайрик. – И ты, и я – мы оба знаем, что они не виноваты. Дело, должно быть, в неудачном заклинании или, может, в действиях Бэйна. Но горожанам нужен кто-то, кого бы они смогли обвинить во всех смертных грехах, поэтому наши друзья будут признаны виновными!
– Неправда! Лорд Морнгрим обещал, что суд будет честным. Справедливость восторжествует.
Потрясенный Кайрик на некоторое время потерял дар речи. Когда он снова заговорил, его голос был низким, почти угрожающим:
– Морнгрим даст горожанам то, чего они жаждут. И здешнее правосудие будет таким же, как во времена казней в храме Бэйна, в Зентильской Твердыне.
Келемвар отвернулся от вора и направился в подлесок.
– Мне нужно найти мою одежду и доспехи. Ты идешь?
Едва воин скрылся в густых зарослях, Кайрик тихо выругался. Ясно как божий день, что Келемвар одурачен той видимостью законности и правды, которую жители Долины Теней сочинили сами для себя.
– Значит, мне придется разобраться во всем самому, – угрюмо произнес вор и направился вслед за воином.
1. Суд
Темнота, окружавшая Миднайт и Адона, была абсолютно непроницаемой. Наверное, когда-то их камера использовалась как склад или огромный чулан. Чародейка почти ничего не успела увидеть, когда ее и жреца притащили сюда. Факел в руках тюремщика давал слишком мало света, и Миднайт решила, что стены, потолок и пол камеры специально окрашены в черный цвет, чтобы дезориентировать узников.
Боясь, что она начнет читать заклинания, ей заткнули рот и связали руки, но, словно нарочно, забыли завязать глаза. Однако в этой непроглядной темноте Миднайт явственно ощущала полную изоляцию. И только дыхание Адона напоминало ей, что в камере она не одна.
Руки и ноги чародейки были крепко связаны. Она с трудом могла дотянуться до пяток кончиками пальцев. Единственная поза, которая казалась более-менее удобной, – лечь и прижаться лицом к полу. По крайней мере так ей удалось вздремнуть часок-другой. Но тело Миднайт ни на миг не переставало ныть от боли.