— Вовремя вернулись, Кел и Айлин. Вы очень здесь нужны.
Керриса заинтересовала яркая птица, вспорхнувшая прямо из-под копыт и нырнувшая в крону бука. Он придержал Магриту в надежде получше рассмотреть необычное оперение и обнаружил красоту на качающейся ветке.
— Керрис, — окликнул Кел. — Поедешь рядом со мной. Смотри, вон там, видишь серую высокую крышу? Это усадьба Ардита, брата нашей матери. Там живут наши кузены.
Дорога вела к площади. Там была устроена коновязь, стояли кормушки с овсом. Из высокой трубы над красным домом валил дым.
— Что это? — спросил Керрис.
— Кузница.
Рядом был дом с изображением башмака. Перед следующим висели шкуры. А дальше была лавка мясника: изобилие мясных туш, серебристая чешуя свежей рыбы, две громадные индюшки и связка ощипанных перепелов. Из дома кожевенника пахло засоленными шкурами и дубовой корой. Магрита осторожно ступала по основательно разбитой улице.
— Здесь останавливаются торговые караваны, — пояснил Кел.
Любопытные выглядывали в окна, кое-кто узнавал шири. Кел придержал жеребца, пропуская мужчину со здоровенным карпом на спине.
— Кто управляет Илатом? — спросил Керрис.
— Здесь нет правителя, — улыбнулся Кел. — У нас Совет.
— Как в Кендре-на-Дельте?
— Похоже, но у нас нет могущественных семей. Каждый, имеющий землю, может стать членом Совета.
Из сгоревшего деревянного дома навстречу Келу вышел человек. На голубую рубаху падала темная коса, коричневые штаны были подпоясаны ремнем.
— Здравствуй, Эмет. Что за беда у тебя?
— Набег.
Айлин свесилась с седла.
— Есть раненые?
— У Норо ожоги, ее лечат, — горожанин кивнул через дорогу. — В доме Тия даже печь развалилась, а он убит.
Айлин шептала проклятия.
— Есть еще убитые?
— Нет.
Айлин подобрала поводья.
— Ты проводишь Керриса до школы? — спросила она. — Мы увидимся позже, я хочу повидать сына. — Пришпорила коня и умчалась.
Кел тоже заторопился. Он почему-то до сих пор и словом не обмолвился о Сефере. По тому, что Керрис знал о зеленоглазом, выходило, что Сеф — самый близкий брату человек в Илате, а Кел молчал.
Встретилось еще одно пожарище. Среди руин лежал огромный моток веревок, за домом стучали молотки. Кел придержал коня, но останавливаться не стал.
— Ты знаешь здешних хозяев? — спросил Керрис.
— Это дом Моро, плетельщика веревок. Они с Севрит и детьми жили здесь.
— А всего в Илате много жителей?
— Тысячи полторы.
Это составляло не менее, чем два селения Торнор. Большой город.
— Вот здесь ты родился.
Керрис вслед за братом остановил лошадь перед светлым уютным домиком с кожаными занавесками на окнах.
— В нем?
— Нет. На этом месте стоял другой дом, разрушенный во время войны десять лет назад.
Что-то далекое, щемящее и неясное всколыхнулось в мозгу. Будто место и улица прежде были знакомы… Это воспоминания Кела меня тревожат, решил Керрис. Все, что было до Торнора, я забыл.
Кел хотел отправить его в усадьбу дяди, но ехать в одиночку Керрис отказался и остался с шири. Элли и Дженси наперебой рассказывали Риньярду о местных достопримечательностях — рыжий тоже впервые был гостем Илата. Улица, которой они ехали, уходила к лесу. Всадникам перешла дорогу пестрая козочка.
— Школа имеет собственное здание? — спросил Керрис.
— Да. Построили семь лет назад. Это заслуга Сефера. Скоро его увидишь.
На опушке Кел спешился. Керрис последовал за братом. Очутившись на земле, он услышал журчание воды.
— Река?
— Нет, только ручей возле Танджо.
Кел обернулся к остальным, сказал, что скоро вернется, и вручил поводья Каллито Эрилларду. Магрита осталась на попечении Элли. Он сказал «танджо» — слово из южного диалекта, которым обозначают места, где обучают новичков. Керрис размышлял, шагая рядом с братом под сводом леса. Ручей все звонче звучал в тишине. Шум воды снова напомнил Торнор.
Впереди показалась серебристая крыша. Журчащий поток падал с каменного выступа. Кел тронул его за плечо.
— Откройся, выпусти на волю разум, разожмись.
У Керриса перехватило дыхание.
— Моя душа — не ладонь.
Он нехотя выпустил сознание из-под черепа. Соприкоснулся с мозгом недалекого лесного зверя, ожегшись слепой яростью, дотронулся до Кела и проникся его возбуждением. Потом устремился к серебристому зданию, к тому, что скрывалось за стенами.
Мальчик сидит в углу, сосредоточившись на белой поверхности перед собой. Мысленно он уносится из комнаты к воде среди деревьев. Впитывает в себя эту картину и превращает в белое облако, украшенное веточками кипариса с блестками водяных капель.
— Взгляните, — говорит мальчик.
— Неплохо, Корит, очень неплохо, — отвечает мужской голос.
Сотворенная вода едва не замочила, ее блеск слепил глаза, и Керрис жмурился. Открыв глаза, он потер щеку. Ручей как прежде бежал среди травы.
— Получилось?
— Да, ты сумел, — Кел улыбнулся.
К братьям кто-то приближался, мелькая между деревьями. Мужчина был строен, ростом примерно с Кела. Светлые волосы перехватывала голубая лента, коричневое одеяние тоже отделано голубым. Керрис сразу узнал эти зеленые глаза, приветливо обратившиеся на Кела. Сефер и Кел обнялись, и Керрис был представлен.
— Я рад нашей встрече, — сказал Сефер.
Это был голос, хваливший Корита. Наставник заглянул в глаза Керриса, и юношу прохватила дрожь. Он попятился под всепроникающим взглядом неподвижных зеленых глаз.
— Остановись, Сеф. Он к этому не готов, — одернул приятеля Кел.
Они стали целоваться. Слились страстно, как языки пламени в холодном сумраке. Они любовники, заключил Керрис и отвернулся.
— Как хорошо, что ты опять здесь, дорогой, — сказал наконец Сефер.
— И сказать нельзя, — Кел поиграл рукоятью кинжала. — Клео сказала о войне.
— Нет, это еще не война. Пока.
— За рощей остались мои спутники. Ты можешь сейчас оставить Танджо?
— Не собирался… Но там останется Тамарис, думаю, мне простят отлучку.
Разрумянившийся Кел погладил бледную руку любовника. На опушку они возвращались, взявшись под руку. Керрис шел позади, у него сводило спину.
Их появление было встречено весьма рискованными шуточками Эрилларда и Элли. Кел подозвал Риньярда.
— Приятно познакомиться, — любезно сказал Сефер. Рыжий в замешательстве что-то сердито буркнул в ответ.
Шири пошли в город пешком, ведя лошадей в поводу. Прямо у дороги располагалась тренировочная площадка. Женщины упражнялись наравне с мужчинами. Кела и спутников узнали и, оставив на время занятия, подошли поздороваться.
У дверей конюшни шири удостоились новой порции приветствий, а на пороге их поджидал старший конюх — крупный темноволосый бородач с руками, похожими на лопаты.
— Здравствуй, Кел. Рад тебя видеть, — щербатый рот расплылся в улыбке. — Слыхал, мы тут воевали.
— Кое-что. Не мешает еще послушать.
— О, это было, как в былые времена. Лали, Соша!
На крик с сеновала скатились смуглые, как Айлин, мальчуган и девочка.
— Примите коней да хорошенько о них позаботьтесь, а то медведям скормлю.
Эта ужасная перспектива не опечалила детей. Девочка даже показала язык толстому бородачу и схватила повод Каллито.
— Это твой, Кел? А у меня есть жеребец, который запросто его обскачет. Слышишь меня?
Кел усмехнулся.
— Позволь не поверить.
— Что! — Конюшня содрогнулась. — Назначь день, и мы увидим. Я докажу. — Таким голосом можно было и замок развалить.
— Не теперь, Тек.
Сефер привел их в серебристый домик, крытый черепицей, похожий на стоящие по соседству. Перед комнатой в нем было отгорожено крохотное помещение для переобувания. Полы в просторной комнате устилали тростниковые циновки. По ним были разбросаны красные подушки. Драпировки из мягкой шерстяной ткани покрывали стены. Ваза, полная свежих цветов, стояла на низеньком столике. В углу на резной подставке помещался красный таз для умывания, а рядом несколько ночных горшков.
— Располагайтесь как дома. — Учтивый Сефер не забыл предложить и ужин.
Дженси с облегчением освободилась от дорожного костюма и, забросив рулон с одеялом в угол, повисла на Риньярде.
— Как мило здесь, а я уж и забыла…
Кел улыбнулся вопросу о еде.
— Милый, ты лучше не спрашивай об угощении. Шири голодны всегда.
— Сейчас. — Сефер исчез за дверью и вернулся с громадным подносом, уставленным снедью. Там нашлось место и для целого блюда стеблей фетака, и для кувшина вина.
— Рассаживайтесь. — Оставив поднос на столе, он снова вышел. — Айлин здесь? — донеслось из-за двери.
— Айлин дома, решила проведать семью, — крикнул Кел.
— Значит, вас шестеро. — Сефер появился со стопкой медных бокалов в руках. — Ах, нет, — он улыбнулся Керрису. — Все-таки семеро.
Элли взяла себе кубок и, вертя в луче закатного света, принялась разглядывать. Медь покрывал чеканный узор, со стенки бокала глядела лошадиная морда.
— Работа напоминает азешскую.
— Ты угадала, — Сефер оценил наблюдательность девушки.
Эриллард стал рассказывать о встрече с азешскими торговцами на дороге под Тезерой.
— Мы не воюем с Азешем, — сказал зеленоглазый, протягивая чашу с вином Келу.
Керрис оглядывался. Полосы ткани на стенах напоминали о торнорских гобеленах. Плетеный тростник циновки легонько хрустнул под пальцами. В таком же доме в этом городе он появился на свет. И ничего не сохранилось в памяти. Только суровый север, холод, камни и лед. Не осталось в памяти ни южного солнца, ни гостеприимных серебристых домиков, ни ярких птичек…
Сефер оделял вином Калвина.
— Расскажи, что у вас произошло, — попросил Кел.
Никаких подробностей шири так и не узнали. Набег состоялся три ночи назад. Нападавшие появились в полночь. Вот и все, что мог сообщить Сефер. Окончив недолгий рассказ, он налил кубок Эрилларда, помрачневшего от разговоров о войне.