— Точно.
— Ну, я никогда… — инспектор Спрингер почесал затылок.
— Итак, мы просто жертвы этих людей, а не наоборот?
— Я думаю, что произошло недоразумение, инспектор, — сказала миссис Ундервуд. — Видите ли…
— Недоразумение! — неожиданно Гарольд Ундервуд наклонился к ней. — Распутная женщина!
— Гарольд!
— Ха!
Раздался грохот громче, чем предыдущие, и потолок исчез, открывая небо.
— Это Латы, — сказал Епископ Тауэр с видом эксперта. — Вы действительно должны пойти со мной, если не хотите быть уничтоженными прежде, чем насладиться всем этим, — он шагнул к своему аэрокару около окна. — От нашего мира ничего не останется, и это будет конец!
— Они на самом деле намерены уничтожить вас всех? — спросил путешественник во времени.
— Вряд ли. Они пришли за пленниками. Госпожа Кристия, — сказал он Джереку, — сейчас в плену. Я думаю, это их привычка рыскать по галактике, убивая мужчин и похищая женщин.
— Вы позволили им? — спросила миссис Ундервуд.
— Что вы имеете в виду?
— Вы не защитили ее?
— О, в конце концов, мы должны будем сделать это. Госпоже Кристии не понравится в космосе, особенно, если он стал таким пустым, как говорил Монгров.
— Что вы скажите, Амелия? Может стоит взглянуть на это? — поинтересовался Джерек.
— Нет, нет и еще раз нет.
Он подавил свое разочарование.
— Может вы хотите, чтобы и меня похитили эти разбойники? — спросила она.
— Что вы, Амелия.
— Не лучше ли нам вернуться в мой хронобус, — предложил путешественник во времени. — По крайней мере, до тех пор…
— Амелия?
Она покачала головой.
— Обстоятельства слишком постыдны для меня. Теперь для меня закрыто респектабельное общество.
— Тогда вы останетесь, дорогая Амелия?
— Мистер Карнелиан, ваша назойливость становится невыносимой. Конечно, я изгнана из своего общества, но это не дает вам права думать, что я забыла о нормах поведения. Состояние Гарольда вызывает у меня тревогу. Он не в себе. И в этом виноваты мы. Ну, возможно, не вы — но я должна принять на себя большую часть вины. Я не должна была признаваться в моей любви…
Она расплакалась.
— Значит вы признаетесь в ней, Амелия?
— Вы бессердечны, мистер Карнелиан, — всхлипнула она, — и нетактичны…
— Ха! — сказал Гарольд Ундервуд. — Хорошо, что я уже начал бракоразводный процесс…
— Превосходно! — воскликнул Джерек.
Снова послышался грохот.
— Моя машина! — вскричал путешественник во времени, выбегая наружу.
— В укрытие всем! — раздался голос инспектора Спрингера.
Все его люди легли на пол.
Епископ Тауэр уже сидел в своем аэробусе, окруженный облаком пыли.
— Ты идешь, Джерек?
— Нет. Желаю вам повеселиться, Епископ!
— Обязательно, обязательно.
Аэрокар стал подниматься в небо.
Среди руин дворца остались неподвижно стоять Джерек Карнелиан и чета Ундервудов.
— Пойдемте, — предложил, наконец, Джерек им обоим. — Кажется я придумал, где мы можем найти убежище, — он повернул Кольцо Власти. Материализовался его старый аэрокар, имеющий вид локомотива, пыхтящий с белым дымом из трубы. — Простите за скудость фантазии, но поскольку мы должны поторопиться…
— Вы спасете и Гарольда тоже? — спросила Амелия, когда Джерек подсаживал ее мужа на борт.
— А как же иначе. Вы ведь тревожитесь за него, — он весело улыбнулся, в то время как над головами проревел обжигающий малиновый сгусток чистой энергии. — Кроме того, я хочу поподробней узнать о разводе, который он планирует. Я понял, что это та самая церемония, которая должна произойти прежде, чем мы сможем пожениться?
Она не ответила на это, но встала рядом с ним на подножке.
— Куда мы летим, мистер Карнелиан?
Локомотив запыхтел, направляясь вверх.
— Я полон дыма, — запел он. — Я покрыт копотью и чихаю углем!
Мистер Ундервуд схватился за перила и уставился вниз, на руины, оставшиеся на месте дворца. Его колени затряслись.
— Это старая железнодорожная песня из вашего времени, — объяснил Джерек. — Вы не мечтали о профессии кочегара?
Он предложил мистеру Ундервуду платиновую лопату. Мистер Ундервуд без слов принял лопату и механически начал подкидывать уголь в топку.
— Мистер Карнелиан! Куда же мы все-таки летим?
— В безопасное место, дорогая Амелия, уверяю вас.
Глава пятнадцатая,в которой Джерек Карнелиан и миссис Ундервуд находят убежище, а мистер Ундервуд — нового друга
— Это и есть наш Город. Как вы его находите?
— Невероятно, но я и представить себе не могла, насколько они отличаются от наших городов. Неужели это необъятное пространство — город?
Мистер Ундервуд стоял невдалеке, на другой стороне небольшой площади. Он с детским восхищением наблюдал, как зеленые световые шары размером примерно с теннисный мяч прыгали, словно солнечные зайчики, по его вытянутым рукам. Позади него энергетическая радуга пробегала от одной башни к другой в тяжелом дыхании черно-пурпурного и темно-зеленого воздуха с малиновыми прожилками. Ливень бронзовых искр осыпал наших путешественников, всюду слышалась песня металла. Город что-то сонно нашептывал. Даже узкие ручейки ртути, пересекающие землю у их ног, казались вялыми и безжизненными.
— Город защищает себя, — объяснил Джерек, — я не раз уже видел это. Никакое оружие не может действовать внутри Города, никакое оружие не может нанести ему вред извне, потому что в его распоряжении всегда больше энергии, чем может обрушиться на него. Это часть его первоначального назначения.
— Он больше похож на завод, чем на Город, — пробормотала Амелия.
— Скорей на музей. Это заложено в его природе. На планете осталось несколько таких городов, они предназначены хранить в своей памяти все накопленные знания.
— Эти испарения — они не ядовиты?
— Для человека — нет.
Она кивнула для приличия, что поверила, но продолжала сохранять осторожность, когда он повел их с площадки через аркаду бледно-желтых и розовато-голубых папоротников, немного напоминающие те, что они видели в Палеозое. Странный сероватый свет падал через папоротники, искажая их тени. Мистер Ундервуд шел на некотором расстоянии сзади них, тихо напевая.
— Мы должны подумать, — прошептала она, — как спасти Гарольду.
— Спасти от чего?
— От его безумия.
— В Городе он производит впечатление счастливого человека.
— Конечно, он верит, что находится в аду, как когда-то думала я. Инспектор Спрингер не должен был трогать его.
— Я сомневаюсь, что инспектор сам в здравом рассудке.
— Вы правы, мистер Карнелиан. Все это смахивает на политическую панику. Стало известно, что некоторые влиятельные члены кабинета проявляют нездоровый интерес к масонству и спиритизму. Ходят слухи, что даже сам принц Уэльский…
Она продолжала в том же духе, полностью озадачив его. Ее информация, как он понял, была извлечена из листа бумаги, который миссис Ундервуд как-то раз приобрела.
Аркада уступила место оврагу между двумя высокими одинаковыми зданиями, стены которых были покрыты химическими пятнами и пульсирующими полубиологическими наростами. Что-то шарообразное и сверкающее скрылось, лишь только они приблизились. В конце оврага открылась панорама, загроможденная полусгнившими металлическими реликвиями, в отдалении сердитые языки пламени лизали невидимую стену.
— Вот! — сказал он. — Вероятно, это следы нападения Латовских стрелков. Город защищает себя. Видите, я говорил, что мы будем в безопасности, дорогая Амелия?
Она оглянулась через плечо на какое-то сооружение из камня и отвердевшей резины, где примостился ее злополучный супруг.
— Попытайтесь проявить хоть чуточку такта, мистер Карнелиан! Мой муж может услышать вас. Имейте жалость хотя бы к его чувствам, если не к своим и моим.
— Но он уступил вас мне. Он же заявил об этом во всеуслышание. По вашим обычаям этого достаточно, не так ли?
— Он разводится со мной, вот и все. У меня есть право выбрать или отвергнуть любого мужа, какого я захочу.
— Конечно, но вы выбрали меня. Я знаю.
— Я не говорила вам этого.
— Вы говорили, Амелия. Вы забыли. Вы упоминали не единожды, что любите меня.
— Это не должно означать, что я непременно выйду за вас замуж, мистер Карнелиан. Я до сих пор не теряю надежды на возвращение в Бромли или, по крайней мере, в мое собственное время.
— Где вы будете отверженной. Вы говорили так.
— В Бромли, но не всюду, — она нахмурилась. — Представляю, какую шумиху поднимет пресса вокруг меня. Эти газетенки обязательно опубликуют какую-нибудь гадость, будьте уверены.
— Я думал, вам понравилась жизнь в Конце Времени.
— Может я и осталась бы здесь, мистер Карнелиан, если бы меня настойчиво не преследовали призраки прошлого, — еще один взгляд через плечо. — Как тут можно расслабиться?
— Это случайность. Я не припоминаю ничего подобного, это произошло впервые…
— И потом, вспомните, что говорил нам Епископ Тауэр. Ваш мир уничтожается прямо сейчас, у нас на глазах.
— О, всего лишь на миг, скоро все будет восстановлено.
— Однако, Лорд Монгров и Юшарисп уверяли нас в обратном.
— Не стоит относиться к ним всерьез.
— Вам, возможно. Но не мне, мистер Карнелиан. Для меня в их словах заключен немалый смысл.
— Да, при тех обстоятельствах, что вы только что описали, возможностей для спасения очень немного, — раздался чуть сонный голос, низкий и мелодичный.
— Их просто нет, — объявил мистер Ундервуд. — Насколько мне известно.
— Это интересно. Я, кажется, вспоминаю кое-что из теории, но большая часть информации, которая мне требуется, хранится где-то в другом месте, в другом городе, чьи координаты я не могу вспомнить. Тем не менее, я склоняюсь к мысли, что каждый из вас — галлюцинация этого Города (разрастающаяся с печально потрясающей скоростью), либо вы сами стали жертвами слишком сильного увлечения древней мифологией. Я могу ошибаться. Были времена, когда я был непогрешим. Я был уверен, что ваши описания этого города совпадают с фактами, которые находятся в моем распоряжении. Вт можете спорить, я знаю, что я сам заблуждаюсь, хотя мои ощущения совпадают с моими инстинктами, тогда как вы сами делаете скорее интеллектуальные, чем инстинктивные заключения; это, по крайней мере, я понял из нелогичности, которую вы допустили в своем анализе. Вы противоречили себе, по меньшей мере, три раза с тех пор, как сели на мою оболочку.