Сильно пахло пряным нектаром. Не сладким, а именно пряным, как некоторые земные специи. Равнина густо заросла травой и злаками, похожими на человеческую пшеницу. Изредка, то тут то там мелькали шапки маленьких белых цветочков.
Влажная почва местами чавкала под сапогами, и я не уставал удивляться – как палящее светило не иссушит ее, не превратит в камень.
Я понял сразу – горы намного дальше, чем кажется на первый взгляд. Но спустя часов пять пути, ноги поведали об этом ноющей болью. Кажется, я перенапряг мышцы в момент взрыва, когда все тело натянулось струной, и нынешняя нагрузка пришлась очень некстати.
Охотники выглядели усталыми, но спокойными. И в то же время я кожей ощущал – каждый из них напряженно ждет неприятностей. Также, как и я сам. На разговоры мы сил не тратили – шли в ногу, средним темпом, погруженные в собственные мысли.
Я думал о Дари. Вспоминал каждую минуту нашего общения, смаковал ее, проигрывал перед внутренним взором. Как она смотрела, когда мы общались в баре, до той проклятой ссоры. Как рвалась в бой с пиратами, как переживала за меня, поддерживала, подбадривала. Как рассказывала о себе и танцовщицах. Проклятье! Я все бы сейчас отдал, половину жизни, нет, две трети ради возможности увидеть ее снова. Опуститься у колен рыжей колдуньи, обнять их и просто сказать: «Прости и забудь».
Откуда родилась уверенность, что она согласится? Не знаю. Но ведь Дари – мудрая, умная женщина. Миновало достаточно времени, чтобы она наконец-то взглянула на нашу ссору с другой стороны, с моей стороны. Я сглупил, провинился, кто бы спорил! Но ведь и она не понимала всего, что творилось на танцполе! Хотя бы потому, что не знала моих архаровцев также хорошо, как я.
Я совсем замечтался, расслабился, когда вдалеке раздался странный звук, похожий то ли на рык большого зверя, то ли на охотничий рог.
Команда остановилась и принялась озираться. Биоботы мгновенно достали плазмострелы, остальные тоже. Мальрих и Хорт разошлись в стороны – на случай, если придется командовать ребятами разобщенно.
Все вокруг стихло. Почудилось – даже ветер перестал шуметь в колосьях и трава похрустывать под сапогами. И вдруг раздался новый утробный рык. Он явно вырывался из гигантской груди. Но сам зверь на глаза не показывался.
Секунда, другая и… мы потрясенно уставились вправо. Оттуда неслось нечто среднее между слоном и тигром. Размерами и комплекцией монстр напоминал именно слона, но пасть, уши и хвост у него были почти тигриные. Как и окрас – серый в оранжевую полоску.
Зеленые глаза с вертикальным зрачком уставились на нас не мигая.
Никогда не видел, чтобы существо таких размеров двигалось столь быстро. Наверняка, у хищника облегченный скелет, а мышцы очень плотные. С таким я уже сталкивался.
– План номер пять! – скомандовал я охотникам.
В планетарных драках мы участвовали редко, но во время тренировок отрабатывали и такие варианты. Команда среагировала мгновенно, как и положено охотникам. Ребята чуть согнули колени на высоком старте и едва зверь атаковал с очередным утробным рыком, рассыпались в стороны, группами по пять существ. Теперь хищник растерялся. Притормозил, оценил охотников из каждой группы и решил, что самые жирные и вкусные малкурты с вартанцами. Присел и прыгнул на одну из групп. Ребята выстрелили, упали на землю и прокатились почти под ногами монстра. Зверь заревел на всю равнину – из нескольких ран на его теле фонтанами хлынула кровь. Как я и предполагал, у монстра оказались мощные, плотные мышцы. А такие всегда снабжаются очень крупными сосудами. Ясное дело, что шкуру хищника местные животные пробили бы вряд ли, и внутренности зверя оставались в безопасности. Только не для плазмострела. Мы думали – все, хищник отступит. Но он остановился, выпрямился и зарычал так, что, казалось, задрожала земля.
Я сразу понял – дело дрянь. А когда зверю ответили такими же голосами, стало ясно – о чем так настойчиво предупреждала интуиция.
– План 8! – только и успел крикнуть я, когда прямо из-за гор навстречу вылетели еще четыре монстра. Три полосатых, и один черный, как ночь. Охотники бросились врассыпную. Но теперь не прочь от животных, а прямо на них. Хищники оторопели. Еще никогда добыча не бежала им наперерез. Ребята замелькали под ногами хищников как мухи между столбов. Мы с Мальрихом присоединились. Звери зарычали, начали топтаться на месте, пытаясь раздавить нас, как земляне – тараканов. Я не мог видеть всей картины, всей команды, но большинству удавалось улизнуть от свирепых атак. Выстрелить же получалось не у многих. Я сам первое время лишь приноравливался. Монстры начали топтать активней, подпрыгивали, пытаясь переместиться, но мы были шустрее. Наконец, мне удалось выскочить прямо под брюхо зверя и трижды выпустить плазменные сгустки, прежде, чем монстр поменял положение. Зверь заревел, в точности как первый, и завалился на бок. Максим едва успел отскочить из-под его мощной туши. Диего слегка задело лапой. Парень повалился и правильно сделал, что не стал вскакивать на ноги – покатился бревном. Монстр зарычал, пытаясь подняться, и Мальрих выстрелил ему прямо в глаза.
Зверь выдохнул – казалось гигантские меха освобождались от воздуха и рухнул замертво. Мы оглядели поле боя. Почти всех монстров уже обезвредили. Один еще отбивался, но Хорт как раз выстрелил ему в бок. А потом еще и еще. Зверь упал на колени и распластался на земле бесформенной тушей. Мальрих всадил ему плазменный сгусток между глаз, и мы хотели выдохнуть с облегчением, когда прямо на головы полился горячий поток.
Казалось, тонны кипятка обрушивались с небес.
Руку обожгло, на запястье вздулись несколько волдырей, на носу, кажется тоже. Боль пронзила почти до костей. Кто-то успел сориентироваться, кого-то зацепило. Мы торопливо натянули маски-шлемы и рукавицы. Серьезно ошпаренные поковыляли дальше, остальные заторопились к скалам. Вот теперь я понял – где мы. На планете Безымянная, чуть дальше границ известной Галактики. Только здесь шли горячие ливни. Форма охотников защищала нас от кипятка, но постепенно нагревалась сама. Нужно было успеть добраться до скал, пока одежда не раскалилась и не начала причинять вред. Других вариантов не предвиделось. Когда обожженные стали отчаянно отставать, биоботы подхватили их, закинули на плечи и зарысили дальше. Я перестал думать о том, что случится, перестал просчитывать варианты – весь превратился в движение. Шаг, другой, третий. Раз, два, раз, два… Только не замедляться, только не поскользнуться.
Под ногами зачавкало – ливень моментально размочил почву до мерзкой кашицы. Сапоги начали вязнуть в ней, и каждый шаг давался с заметным усилием. Но я продолжал, не забывая окидывать взглядом команду. Пока все шло неплохо. Мы рысью неслись с цели.
Жжение в руке и носу заглушало стремление к цели. Форма нагрелась настолько, что начала причинять неприятные ощущения. А спустя некоторое время и ожоги дали о себе знать резкой болью. Я стиснул челюсти, сжал кулаки и продолжил бежать.
Мальрих рядом тихо ругался по-вельтански. Хорт чуть вырвался вперед и возглавил группку людей. Им в такие дни приходилось особенно тяжело. Земляне редко ныли, и я очень ценил их за это. Но страдали они от ожогов заметно сильнее остальных – человеческая кожа была слишком тонкой и нежной для таких воздействий. Восстанавливались люди тоже гораздо хуже других. Но, в отличие от латтарнцев не жаловались, не хныкали как мусы.
Дождь припустил сильнее. Казалось, даже удары капель по форме отдаются в теле болью и жжением. Я вновь окинул взглядом команду. Ребята заметно приуныли. Опустили головы, замедлились, многие начали запинаться.
– А ну-ка! – прикрикнул я на них по внутренней связи: – Взбодритесь! Нам осталось-то совсем ничего! Что за нелепое уныние?
Сам я скорее злился, чем расстраивался. На себя, на проклятых пиратов, которым взбрело в голову хранить мощный источник силового поля на планете. И мерзавцам еще крупно повезло, что Фербусса не бабахнула в один прекрасный день. Силовое поле могло задействовать глубинные процессы в ядре планеты, активировать магму, запустить сотни вулканов. Но я успел заметить, что бандитам сопутствует какая-то своя, дурная удача. Они делали глупости, писали в галанете гадости, но часто выходили сухими из воды. Словно существовала неведомая нам богиня Похоти, воровства и невежества.
И она берегла тех, кто жил за счет других, удовлетворял низменные желания и потребности. Но, как и положено такому божеству, моментально пряталась в кусты, как только запахнет жареным.
Размышления отвлекли меня от боли и чавкающей жижи под ногами. Ярослав, еще один землянин, поскользнулся, проехался по траве и мутной черной кашице и сбил с ног двух латтарнцев – Цебба и Айви. Ящеры лихо откатились в стороны. Заргасс, наш биобот, умудрился поднять Ярослава почти за шкирку и поставить точно на ноги. Я не уставал поражаться выносливости полумашин. Заргасс нес на плече раненого малкурта – Рриго, в правой руке – его походную сумку, на груди и спине – по рюкзаку. Но умудрился помочь. Ярослав зарычал и упрямо двинулся дальше.
Вот что восхищало меня в землянах, так это железное упорство, беспримерная отвага. А еще способность в самых тяжелых обстоятельствах вдруг находить в себе силы и веру в победу. Я пытался учиться у них, и, надеюсь, не безуспешно.
Ноги ныли так, что я перестал различать боль в ожогах и усталых икрах. Но скалы приблизились и кольцо-компьютер моментально включилось. Несколько секунд – и я радостно помахал команде рукой. В скалах обнаружилась разветвленная сеть пещер. Судя по трехмерному изображению на виртуальном мониторе, некоторые вполне годились для жизни. Мальрих повторил мой жест, Хорт ободряюще промычал землянам сквозь маску и мы заторопились. Ливень не заканчивался, но идти вдруг стало резко легче. Близкая цель и каменистый грунт помогали нам сделать последние шаги.
Мы обогнули хребет по короткой дуге и нырнули в прохладу грота. Дышать сразу стало легче. Я стянул маску с перчатками, чувствуя как зудятся обожженный нос и рука. Вельтанский организм не подвел – ранки уже начали заживать.