Я встала, покачнувшись на нетвердых ногах. Мне было совершенно ясно, что Аулюс собирался сопровождать капитана в его лагерь.
— Господин, — позвала я Аулюса, прижимаясь к боку тарлариона, и жалобно смотря вверх, — пожалуйста, не берите меня в лагерь наемников. Пожалуйста, Господин! Пожалуйста!
— Это еще почему? — удивился он.
— Я боюсь того, кто может быть в их лагере, — призналась я.
— О ком речь? — уточнил старший надсмотрщик.
— Мирус из Брундизиума, — всхлипнула я.
— Если он из Брундизиума, он, скорее всего, уже на пути домой, — предположил мужчина.
Я, сквозь слезы, смотрела на восседающего высоко надо мной всадника. То, что он сказал, конечно, могло быть правдой. Но кто мог знать это наверняка?
— Не бойся, — бросил он мне.
— Пожалуйста, Господин, — взмолилась я. — Не берите меня в лагерь!
— Он был на той цепи? — спросил меня Аулюс.
— Да, Господин, — закивала я.
— Если бы в его намерения входило причинить тебе боль, — заметил мужчина, — он, скорее всего, сделал бы это еще тогда.
— Пожалуйста, Господин, не берите меня в лагерь! — заплакала я.
— Ты, что, действительно думаешь, что я отошлю тебя назад к Венне? — осведомился он.
— Пожалуйста, пожалуйста! — упрашивала я его.
— Я, Пьетро Ваччи и многие другие сможем тебя там защитить, — постарался успокоить меня он.
— Пожалуйста, Господин! — всхлипнула я.
— Не стоит ставить меня в неудобное положение, — сквозь зубы процедил мужчина.
— Эй, Аулюс, ну Ты едешь? — крикнул Пьетро Ваччи, оглядываясь через плечо. — Веди своих мужчин, и не забудь о фургоне с монетами!
— Мы скоро будем, — крикнул в ответ Аулюс.
— Пожалуйста, Господин! — стенала, вцепившись руками в его сапог. — Пожалуйста, Господин!
— Нет, — пискнула я, увидев, что он вынул тарларионовый хлыст, — пожалуйста!
Хлыст полетел вниз, ко мне! Спина взорвалась болью. Меня ударили! Я прикрыла голову руками, закрыла глаза и, испуганно развернувшись, бросилась прочь. Отбежала я недалеко, только на длину натянувшейся и остановившей меня цепи. Мужчина, недолго думая, рывком цепи вернул меня обратно к стремени, и потянул ее вверх, намотав цепь на кулак, и выбрав слабину. Я, в ужасе наполовину задыхаясь и хрипя, задергалась на конце цепи. Я пританцовывала под ним на кончиках пальцев, голая, дрожащая, беспомощная, и он обрушил на меня один за другим три удара, а затем опустил хлыст еще раз, ради закрепления результата. Меня трясло от рыданий, боли и ужаса. Наконец, мужчина сбросил цепь с кулака и понукнул своего тарлариона, вслед за Пьетро Ваччи. После подобной экзекуции у меня даже мысли не возникло о том, чтобы сопротивляться и я послушно зашагала за ним следом.
— Сегодня вечером, — объявил Пьетро Ваччи, как будто и не заметил моего избиения, — тебя развлекут, как если бы Ты был Убаром!
— Гостеприимство Пьетро Ваччи известно, — усмехнулся Аулюс.
Мне было не до гостеприимства Пьетро Ваччи, меня волновала только одна мысль, чтобы Мируса не было в его лагере. Я надеялась, что он уже отправится в Брундизиум, успокаивая себя тем, что не мог же он ожидать, что меня приведут в лагерь.
— Я тут подобрал одну даму из Ара, — сообщил капитан наемников. — Возможно, тебе понравится просвещать ее в том, чем должна быть женщина.
— В этом на меня можешь рассчитывать, — заверил того Аулюс.
— А твоя малышка Тука — весьма соблазнительная штучка, — заметил Ваччи.
— Она — всего лишь рабыня, — отозвался Аулюс, — но, само собой, в течение вечера, она — твоя рабыня.
— Превосходно! — довольно улыбнувшись, воскликнул Пьетро Ваччи.
Я торопливо переставляла ноги рядом с боком тарлариона Аулюса, прикованная за шею цепью к его стремени.
— Хэй, парень! — крикнул капитан, восседавший на своем тарларионе. — Дорога в Брундизиум в другой стороне!
Наемник обращался к высокому мужчине, шедшему на север от Виктэль Арии в тени придорожных деревьев.
Фигура в тенях подняла голову. Я быстро встала на колени, едва тарларион был остановлен окриком наездника, опустив голову вниз к камням дороги Виктэль Арии. Я не хотела быть узнанной. Фигура принадлежала мужчине, которого я не смогла бы спутать ни с кем другим, даже в полумраке гореанских сумерек. Тарларион снова тронулся с места, продолжив свой неспешный поход на юг, к лагерю Пьетро Ваччи. Где-то позади, были мужчины Аулюса и его фургон с сундуком монет.
А не смогла бы ошибиться даже в темноте, мимо кого мы только что прошли. Он шел на север, а не на запад или северо-запад в сторону Брундизиума. Нет, он направлялся на север, к Венне, близ которой располагался лагерь черной цепи Ионика. Я отчаянно обеими руками вцепилась в цепь, впервые пожалев, что не могу снять ее со своей шеи. Конечно, в темноте он не должен был узнать меня. Конечно, я показалась ему всего лишь еще одной рабыней, всего лишь еще одной мягкой соблазнительной штучкой, не представляющей для него никакого интереса, стоящей на коленях в темноте посреди дороги с опущенной головой и прикованной цепью к стремени владельца.
Я не осмеливалась оглянуться назад. Но какой огромной показалась мне эта фигура, какой высокой и широкоплечей, какой целеустремленной и угрожающей, одетой в остатки рабочей туники. Но также, я был уверена, что теперь мужчина вооружен. Через его левое плечо был переброшен ремень, на котором весели ножны, ношение которых совершенно определенно предполагало наличие в них клинка.
— Возможно, — заговорил Аулюс, — прежде, чем Ты будешь готов увести девку в свою палатку, Ты мог бы выставить ее перед своими людьми.
— Это еще зачем? — поинтересовался Ваччи.
— Она кое-что смыслит в движениях рабских танцев, — пояснил Аулюс.
— Хм, моим парням это могло бы понравиться, — хмыкнул капитан наемников. — А еще я могу накидать в шлем остраки с пятью счастливыми, предоставляющими право на ее использование. Как думаешь?
— Превосходная идея, — заверил его Аулюс. — Твои люди будут довольны.
Я все же решилась оглянуться назад, и чуть не закричала от страха. Мужчина, который до этого направлялся на север, теперь туда шел не туда. Он изменил свой маршрут. Он больше не шел к Венне и лагерю черной цепи Ионика. Когда я оглянулась, он целеустремленно двигался на юг, держась позади и немного справа от фургона. Он был всего-то ярдах в двадцати позади меня.
— Кроме того, — добавил Аулюс, — к тому времени, когда ее доставят к твоей палатке, она будет отлично разогрета!
— Это точно, — засмеялся Пьетро Ваччи.
Я следовала за мужчинами, прикованная цепью к стремени одного из них. Как я смогу танцевать? Как я смогу служить солдатам вытянувшим жребий моего использования? Каким образом я смогу служить Пьетро Ваччи? Как мне быть, если позади меня идет мужчина, который, как сказала Тупита, «ждет своего часа»? Разве, в таком случае, рано или поздно, для меня этот час не настанет? Он достаточно терпелив, чтобы дождаться момента, когда мы останемся один на один? А я вот-вот окажусь совершенно беспомощной, растянутой на земле, и привязанной за руки и ноги к колышкам. Я слышала, что наемники иногда именно так закрепляют женщин. Впрочем, я едва ли буду менее беспомощной сидя в крошечной рабской клетке, сквозь прутья которой он мог бы легко просунуть свой меч и нанести мне хоть сотню ударов, или прикованной цепью к дереву.
Я снова бросила через плечо полный ужаса взгляд. Он не отставал!
Один удар его меча, и если бы он решил покончить со мной быстро, то моя голова отделяется от тела и летит на землю.
— Не могу дождаться, знакомства с ее танцем, — признался Пьетро Ваччи.
А ведь я даже не была уверена, что он захочет для меня быстрой смерти.
— Ты сам-то пользовался ей? — полюбопытствовал капитан.
— И даже несколько раз, — ответил надсмотрщик.
— И как она тебе? — спросил Пьетро Ваччи.
— Как рабыня, — засмеялся Аулюс.
— Рекомендуешь? — уточнил капитан.
— Само собой, — кивнул Аулюс.
— Так значит — рабыня? — протянул Пьетро.
— И превосходная, к тому же, — заверил его старший надсмотрщик.
— Великолепно! — воскликнул Пьетро Ваччи, потирая руки.
Я тешила себя надеждой, что после того как наемники во главе с их капитаном Пьетро Ваччи попользуются мной, они поместят меня в рабский загон, и предпочтительно с другими девушками. Я была уверена, что в лагере наемников просто не могло не быть других рабынь. Иначе это был бы не лагерь наемников, по крайне мере не гореанских наемников. Наверняка они ловили женщин то тут, то там, возможно, продавая некоторых из них, и тут же обзаводясь новыми. Скорее всего, некоторых из них, наиболее красивых или популярных, могли держать при отряде более или менее долго. Не исключено, что некоторые из солдат и офицеров могли даже иметь собственных рабынь, захваченных или купленных. Они как раз при мне говорили о некой «даме», которая, как я предполагала, если она еще была свободна, то, скорее всего, не была помещена вместе с рабынями. Правда спать ее придется прикованной цепью в ногах ее похитителя, по крайней мере, пока ее бедро не завело близкого знакомства с клеймом, а ее шея с ошейником. А еще я надеялась, что прутья в том загоне достаточно крепкие и близко установленные. И спать я хотела бы только в центре загона. В моей ситуации это было бы самое безопасное место. Возможно, присутствие других рабынь и железные прутья смогут меня защитить.
Оглянувшись назад, я снова убедилась, что он спокойно и неумолимо следовал за нами. Теперь-то у меня не осталось никаких сомнений относительно того, что Мирус будет ждать своего шанса.
— Ну что, Тука, — окликнул меня Аулюс. — Ты больше не будешь упрямиться.
— Нет, Господин, — заверила его я.
— А меня такое впечатление, что теперь Ты сама стремишься поскорее добраться до лагеря, — заметил он.
— Да, Господин, — признала я.
Глава 27Загон
Я лежала в центре загона и дрожала от страха, убеждая себя, что здесь я была в безопасности.