Глава 28Колодец
— Ты в порядке? — услышала я голос Тупиты и открыла глаза.
— Тупита! — воскликнула я и сразу застонала.
— Да, я, — прошептала женщина, успокаивающе погладив меня по лбу. — Лежи. Не пытайся подняться. Ударил он тебя сильно.
— Где я? — спросила я, когда земля подо мной перестала качаться.
— Сама посмотри, — вздохнула она, сдвигаясь в сторону.
Я посмотрела вверх, щуря глаза против света. Далеко надо мной, словно в конце некого вертикального туннеля, я увидела, круглое окно диаметром футов семь или восемь. Поперек отверстия лежало ошкуренное круглое бревно, с которого свисала веревка. На веревке в нескольких футах ниже бревна покачивалось ведро. Над горловиной также виднелись остатки, главным образом каркас, того, что когда-то, скорее всего, было небольшой двускатной крышей. Сквозь остатки этой крыши на синем небе, к своему удивлению я смога разглядеть, крошечные яркие точки — звезды. Свет солнца, обычно днем забивавший их свечение, с этого места, не мешал видеть их.
С трудом поднявшись, я встала на колени среди сухих опавших листьев, прикрывавших гальку.
— Тела!? — удивилась я.
— Тука, — прошептала девушка.
Она стояла на коленях в нескольких футах от меня. Она все еще носила, теперь испачканный, крошечный тонкий прямоугольник красного шелка, в котором она ходила в палатке Аулюса. Это было все, что Аулюс разрешал своим женщинами, носить в своей палатке, не считая их ошейников.
— Ты в порядке? — поинтересовалась я.
— Да, — кивнула он.
Я поцеловалась с Тупитой и с подползшей ко мне Телой.
— А это Мина и Кара, — сказала Тупита, указывая на двух других девушек, сидевших прижавшись к одной их стен.
На девушках были надеты остатки рабочих туник. На их щиколотках по-прежнему оставались кандалы с цепями такой длины, чтобы они не смогли бегать, но при этом могли разводить ноги, не доставляя неудобств охранникам. Железо осталось и на их запястьях.
— Они — те самые девушки, которые пропали из лагеря? — спросила я у Тупиты.
— Да, — кивнула моя подруга.
— Это — Тука, — представила меня Тупита этим двум девушкам.
Те кивнули, едва двигая головами. Они показались мне через чур спокойными. Похоже, обе были напуганы, почти шокированы происходящим.
— Поприветствуйте ее, — подсказала им Тупита.
— Приветствую, Тука, — прошептала первая.
— Приветствую, Тука, — эхом повторила вторая.
Обе девушки немного пошевелились. Цепи тихонько лязгнули, отозвавшись на их движение.
— Мина, — позвала я.
Одна из рабынь посмотрела на меня.
— Ты видела того, кто вас захватил? — поинтересовалась я.
Она только отрицательно качнула головой.
— А Ты, Кара?
— Нет, — ответила та, задрожав всем телом.
— Скорее всего, это было животное или животные, — вместо девушек ответила мне Тупита. — Они не знают. Их вырубили сзади, одну за другой. Признаться, я сомневаюсь, верят они мне или нет, когда я рассказываю им о животном. Тела видели его у палатки Аулюса, когда оно завязало ей рот, перед тем как перевернуть ее на живот, чтобы связать по рукам и ногам. Я тоже его видела, два дня назад, но в темноте и на какое-то мгновение. Когда я возвращалась из палатки Пьетро Ваччи в рабский загон. Оно выскочило из-за деревьев и схватило меня. Прежде, чем я смогла закричать, рот мне заткнули, а через пару инов я уже была связана.
— Тебя использовал Пьетро Ваччи в своей палатке? — осведомилась я.
— Два дня назад, — ответила Тупита.
— Тебя освободили от цепи, — заметила я.
— Мужчин, точнее большинство из них тоже освободили, — сказала она. — Только в отличие от них, я и девушки других цепей, должны просто ждать, чтобы увидеть, кем будут наши новые владельцы.
— Само собой, — кивнула я, — мы же кейджеры.
— Неужели это, правда было животное? — спросила меня Мина.
— Да, — ответила я.
— Ты видела его? — уточнила она недоверчиво.
— Можешь не сомневаться, — заверила я ее.
— Еду — ломти хлеба и фрукты, нам бросают ночью, — рассказала Тупита. — Воду, тоже после заката, опускают в ведре. Потом сразу забирают.
— Нас что, будут поить только один раз в день? — удивилась я.
— Да, — кивнула Тупита, — так что напивайся под завязку.
— Как я сюда попала? — поинтересовалась я.
— Сквозь твои связанные спереди руки была продета сдвоенная веревка, — объяснила она. — Когда Ты оказалась внизу, и мы смогли поддержать тебя, один конец веревки сбросили вниз, а за другой вытащили наружу. А путы с тебя уже мы сняли.
— Какого рода были путы? — спросила я.
— Пеньковая веревка, — сообщила Тупита.
— Как-то странно, что у животного оказалась такая веревка, не находишь? — поинтересовалась я мнением Тупиты.
— Так оно и есть, — признала она.
— А что это за место? — осведомилась я, оглядываясь.
— Похоже на заброшенный колодец, — ответила Тупита, — но он был несколько изменен.
— Как это? — не поняла я.
— Дно колодца, под нами, не земляное, песчаное или мягкая грязь, как это обычно бывает, а завалено, скорее всего, на высоту нескольких футов, большими камнями. Мы не смогли даже приподнять их. Да даже если бы и смогли, здесь нет места, чтобы сложить их. Можно считать, что под нами скала.
Я понимающе кивнула. Это место больше не было простым колодцем, пусть даже и заброшенным. Практически, теперь оно являлось ямой для содержания пленников.
— Но если это действительно животное, — заговорила Мина, — что ему нужно от нас?
— Очень может быть что, то же самое, что и от съеденного эдила в окрестностях Венны, — хмуро предположила Тупита
— То есть, оно держит нас здесь, чтобы потом съесть, — прошептала Мина.
— Возможно, — кивнула Тупита.
Мы все задрожали. Все мы ясно себе представляли, что вероятность того, что нас держали именно для такой цели, была очень велика. Это место действительно вполне могло бы быть своеобразной кладовой.
— Но, насколько мы все знаем, — поспешила успокоить нас Тупита, — пока никого отсюда не забрали, и тем более не съели.
— Оно может держать нас про запас, — предположила Мина.
— Мину и Кару поймали несколько дней назад, — продолжила Тупита. — Так что период возврата закончился, если это кого-то еще интересует. Теперь любой, кто найдет их, может заявить на них право собственности.
Безусловно, они по-прежнему оставались, и даже теперь, рабынями Ионика, но его право собственности в данный момент было таково, что, если возникнет спорный случай, то оно не имеет преимуществ перед новым собственником. Этот пункт в гореанском законе очевидно мотивирован соображением, что у рабыни всегда есть некий владелец. В случае смерти рабовладельца рабыня, как и другая собственность, переходит наследникам, или, если таковых не имеется, то государству.
— И их не съели, — добавила Тупита.
— Пока не съели, — поправила ее Мина.
— Обратите внимание вот на что, — предложила Тупита. — Все мы здесь — женщины.
— Ну и что, — не поняла ее Мина.
— А вам не кажется это интересным? — поинтересовалась Тупита.
— А ведь и правда! — воскликнула я. — Это вполне может быть то же самое животное, которое, ограбило эдила.
— Я бы этого не исключала, — кивнула Тупита.
— Значит, у него имеется понятие о покупательной способности денег, — сделала я логичный вывод, — и возможно какой-то способ использовать их.
— Согласна, — кивнула Тупита.
— Ты мне сказала, что когда меня опустили в яму, я была связана пеньковой веревкой, — вспомнила я.
— Так и было, — подтвердила Тупита. — Вон там валяется.
— О чем вы обе говорите? — спросила озадаченная Мина.
— Мы думаем, — сказала Тупита, — если, конечно я не ошибаюсь, что, хотя это животное может питаться людьми, и вполне могло бы съесть и нас с вами, но, возможно, оно так не сделает, потому что мы были посажены сюда не в качестве еды.
— Я не понимаю, — призналась Мина.
— Оно может работать с людьми, — объяснила Тупита. — Если так, то, скорее всего, это работорговцы.
— Но вы же не знаете это наверняка, — заметила Мина.
— Нет, — признала Тупита. — Но посмотри вокруг себя. Разве Ты не замечаешь здесь ничего интересного? Неужели Ты не видишь, что мы все, вполне можем представлять интерес для мужчин?
Я смущенно опустила взгляд. Из всех девушек в яме, я одна была совершенно голой. У Мины и Кары оставались клочки рабочих туник, а у Тупиты даже большая часть ее туники, разве что немного разорванная, возможно, в момент захвата ее животным. На Теле был грязный узкий прямоугольный шелковый лоскут.
— Лично мне кажется наиболее вероятным, — сказала Тупита, — что нас здесь держат не для еды, хотя такое животное или животные, могли бы съесть нас, а для передачи работорговцам нашего собственного вида.
— Точно, я вспомнила, — воскликнула я, — в темноте, прежде чем оглушить меня, оно поставило меня перед собой на колени!
— Замечательно! — обрадовалась Тупита. — Значит, теперь я уверена, что нам следует вставать перед этими животными на колени, и вести себя с ними точно так же, как мы вели бы себя с мужчинами. В таком случае они могут правильно рассматривать как рабынь, и, следовательно, они могут ожидать от нас соответствующее подчинение.
Мы даже поцеловались с ней, вновь обретя надежду.
— И что же нам теперь делать? — спросила Мина.
— Ты носишь ошейник и цепи, — напомнила Тупита. — Ты — кейджера. Как Ты думаешь, что Ты должна делать в подобной ситуации?
Мина по-прежнему непонимающе смотрела на нее.
— Будешь сидеть, и ждать, — пояснила Тупита.
— А как это животное смогла пройти в рабочий лагерь? — полюбопытствовала я.
— Оно вырыло ход под забором, — ответила Тела. — Оно не ударило меня сразу в палатке, возможно опасаясь, что владелец или Ты могли услышать. Животное протянуло меня под стеной палатки. А через некоторое время добралось до кустарника, скрывавшего вход в туннель. Затем протащив меня под землей, оказавшись с другой стороны проволочного ограждения и убедившись, что вокруг никого нет, оно ударило меня по голове, и я потеряла сознание.