— Да, — растерянно кивнула я.
— В том направлении находится лагерь Пьетро Ваччи, — напомнил он. — Это также выведет тебя на дорогу Виктэль Арии.
— Господин! — воскликнула я.
— Ты все поняла? — уточнил Тэйбар.
— Да, — прошептала я.
— И помни, что в этом мире для тебя нет никакого шанса на побег или свободу. Ты — просто рабыня в ошейнике. Так что послушайся моего тебе совета, просто как можно скорее подчинись первому же встреченному тобой мужчине или мужчинам, которые, на твой взгляд, способны тебя защитить. Если же Ты не сделаешь этого сама, то тебя все равно поймают, но тогда Ты будешь считаться беглянкой, со всеми вытекающими печальными последствиями такой глупой неосмотрительности.
— Я — рабыня, Господин, — сказала я. — Я не хочу быть свободной.
— Ты и не будешь, — заверил он меня.
— Просто я боюсь, — призналась я, — ужасно боюсь.
— Не бойся, — успокоил меня Тэйбар. — Он не придет.
— О, Господин, — облегченно и радостно вздохнула я, — Господин!
Я почувствовала невероятное облегчение. Мое тело расслабилось. Я наклонилась вперед, к нему, к моему господину, и почти в то же самое мгновение меня парализовал обрушившийся на меня сзади внезапный, животный, оглушающий рев. Я кожей ощутила нависшее надо мной огромное тело. Тэйбар вскочил на ноги, и прямо над внезапно вспыхнувшим огнем ткнул мечом в темноту, сгустившуюся позади меня. Я обернулась и увидела над собой тело и челюсти монстра, потом две огромные, мохнатые лапы протянулись и сомкнулись вокруг Тэйбара. Я дико завизжала. Я находилась прямо между этим и моим владельцем. Не раздумывая, как мне и было приказано, я повалилась на бок. Потом, поднявшись на четвереньки, я отползла в сторону. Оказавшись в темноте, я обернулась назад. Костер разметало в мелкие брызги. Теперь крошечные яркие точки, разбросанные посреди опавших листьев, с трудом позволяли разглядеть темную массу, состоящую из двух фигур, одной гигантской звероподобной, и второй поменьше, человеческой, мужской, сцепившихся одна с другой. Масса покачивалась, переступала босыми лапами и обутыми в сандалии ногами, словно ища точку опоры, борясь за то, чтобы остаться на ногах.
Мой господин сказал, что зверь не придет, но откуда он мог знать это? Теперь до меня дошло, что он сказал это в точно определенное время, даже не посмотрев за мою спину! Он точно знал, что монстр там! Как только он произнес эту фразу, я, почувствовав облегчение, расслабилась, и тонус моего тела изменился. Вероятно мой вид, а возможно даже и запах дал сигнал зверю, что его присутствие не обнаружено, не подозревается, что мы не готовы, что мы считаем себя в безопасности, что сейчас самый подходящий моментом для нападения. Естественно, что вначале следовало избавиться от мужчины. Женщиной, безоружной и голой, можно было бы заняться позже, если вообще стоило тратить на нее свое время и силы.
Темная, состоящая из двух фигур масса, замерла около остатков костра, и теперь казалась почти неподвижной. Я подалась вперед, пытаясь хоть что-то разобрать, и радостно вскрикнула.
— Тука, — хриплым голосом позвал меня Тэйбар.
— Да, Господин! — закричала я.
— Разрешение… сбежать… отменяется…, - сообщил мне он, произнося слова медленно, по одному.
— Да, Господин! — воскликнула я.
На моих глазах длинные мохнатые руки гигантского животного, медленно расслабились, их хватка на теле моего господина исчезла. Туника Тэйбара была разорвана в клочья. Честно говоря, я не была уверена, сможет ли он стоять сам, не опираясь на тушу животного.
— Разведи огонь, — приказал мужчина.
Звук его голоса показался мне странным, глухим и резонирующим. Похоже, ему приходилось напрягаться даже для того чтобы просто говорить.
Я торопливо бросилась собирать рассеянные угли прежнего костра, сгребая их к кострищу, туда же полетели подобранные по пути ветки. Я проследила также за теми, пока еще крошечными огоньками, что вспыхнули в сухой листве в стороне от костра. Было нетрудно найти их все и погасить, просто засыпав их землей, или затоптав.
Потом, я занялась костром всерьез, натаскав несколько охапок хвороста, из кучи заготовленной заранее мной и Тупитой. Я мельком взглянула в глаза монстра, обращенные на меня. Трудно сказать осознавал ли монстр то, что видел. Его глаза показались мне невыразительными. Он все еще стоял на ногах. Из его груди торчала рукоять вбитого по самую гарду меча. Похоже, что зверь сам, прижимая к себе Тэйбара, своей же собственной силой вогнал сталь себе в сердце. Мой господин немного отстранился. Его руки и грудь были залиты кровью, но я надеялась, что от была кровь животного. Мужчина дрожал от возбуждения. Наконец, монстр осел на бедра, перед разгоравшимся огнем. Он покачал головой, медленно завалился на спину. Эфес меча при этом примерно на один дюйм выехал из его груди. Наверное, острие уткнулось во что-то твердое под его спиной. Животное медленно, словно нехотя, дотянулось до рукояти своими огромными шестипалыми руками или лапами. Но пальцы лишь коснулись меча, но так и не смогли сомкнуться на нем. Потом руки ослабли совсем, и упали на землю. Кровь хлынула из пасти зверя.
Мой господин посмотрел на меня. Он тяжело дышал. Его заметно потряхивало.
— Ложись на него, — приказал он мне, — на спину, головой вниз.
Я быстро бросила хворост, который так и держала все это время в руках, в костер, и легла на спину поперек туши животного. Меня саму затрясло от страха. Монстр все еще был жив. Я чувствовала его тепло, движения его тела во время вдохов и выдохов, сырость его крови под моей спиной. Оружие моего владельца по-прежнему торчало из его груди, слева от меня, прями около моей талии. Мужчина, тяжело дыша, уставился на меня. Потом, внезапно, грубо, отчаянно, нисколько не заботясь обо мне, раскинул мои ноги в стороны. Мы оба были живы! Мы выжили!
— Господин! — вскрикнула я, раздавленная и пронзенная, покорная его красоте, славе, натиску, его нетерпеливой, беспощадной, торжествующей мужественности.
Он взял рабыню, свою собственность, использовав ее для своего удовольствия, прямо на теле побежденного им еще живого животного. Трудно описать значение, сложность и эмоциональную мощь этого акта. Это был акт жизнеутверждающей агрессии, живучести, наслаждения и собственной значимости. Это было исторжение из себя страха смерти, это была благодарственная молитва судьбе и удаче, это было утверждение жизни, это был крик дикого верра в горах, прыжок рыбы через порог, рев ларла, шипении слина, крик тарна в небе. Только тот, кто стоял на самом краю смерти, знает истинную ценность жизни.
Потом, Тэйбар аккуратно поднял меня с тела животного, поцеловал и надолго прижал к себе.
— Завтра мы оставим лагерь, — сообщил он.
— Значит, Вы ждали именно его? — спросила я.
— Да, — признал Тэйбар.
— Он мертв? — с опаской посмотрев на монстра, спросила я.
— Мертвее не бывает, — заверил меня он, и, отпустив меня, подошел к туше, выдернул и вытер о мех животного свой меч.
— Значит, Вы не хотели оставлять врага за своей спиной, — поняла я.
— Я его и не оставил, — усмехнулся Тэйбар.
— Он мог последовать за Вами? — поинтересовалась я.
— Он бы последовал, — уверенно ответил мой господин.
— Вы знали, что он был где-то рядом, — предположила я. — Это из-за пыли на других, на тех, что остались на лугу.
— Я предполагал, что он задержится здесь, — кивнул мужчина. — А пыль убедила меня, что мое предположение было верно.
— Кажется, Вы что-то знаете об этих существах, — заметила я, вздрогнув, как от холода.
— Знаю, — признал он, — но очень немногое.
— Что Вы собираетесь делать с ним теперь? — спросила я.
— Надо оттащить тело на луг и положить рядом с остальными, — объяснил Тэйбар, — и символически похоронить, посыпав горстью пыли, как это было сделало с другими. Все же это вопрос обрядов и соответствующих церемоний.
— Это — всего лишь животное, — неуверенно сказала я.
— Нет, — покачал головой мужчина, — это — больше чем животное.
Я удивленно посмотрела на него.
— Он один из Народа, — сказал он.
— Да, Господин, — плохо понимая его фразу, ответила я.
— Останешься здесь, — приказал Тэйбар.
— Да, Господин.
Глава 34Любовь
— Господин хорошо знает, как использовать рабыню, — задыхаясь, проговорила я — Неужели он не окажет мне милосердия? Чего он хочет то меня? Я — всего лишь рабыня! Он собирается довести меня до безумия своей страстью?
— Помалкивай, — проворчал Тэйбар.
Я беспомощно извивалась в цепях любви, дергала их снова и снова, браслеты врезались в мои щиколотки, натирали кожу моих запястий. Существует множество вариантов таких цепей. Те, что были на мне — самые простые, взятые из фургонного ящика, как часть трофеев, которые мой господин разделил с Мирусом. Каждая состояла из двух браслетов, один для запястья, другой для щиколотки, соединенных между собой цепью длиной дюймов десять. Соответственно мои руки и ноги были попарно скованы между собой, правая с правой, левая с левой. Лежала я на спине. Еще одна цепь крепила меня за шею к соседнему дереву, отстоявшему от наших одеял на ярд.
— Ты тоже хорошо для меня станцевала, — заметил мужчина.
— Господи — и-ин! — вскрикнула я. — Госпо-о-оди-и-иннн!
Его язык был просто невероятен. Нежный, искусный, возбуждающий, неистовый, неотразимый.
— Горячая рабыня, — прокомментировал Тэйбар.
Горячая! Скорее пылающая и совершенно беспомощная! А он в этот самый момент, забавляясь со мной, немного отстранился. Мое тело сразу потянулось вслед за ним, жалобно и умоляюще.
— Разве так должна вести себя женщина с Земли? — осведомился Тэйбар.
— Я больше не с Земли, — всхлипнула я. — Я с Гора, и я — рабыня! Будьте милосердны, ваша беспомощная возбужденная рабыня умоляет вас!
Это животное только посмеивалось над моим замешательством, над моей беспомощностью и потребностями!
— Пожалуйста, пожалуйста! — упрашивала я.