— Лично я, заметил, что Ты весьма желанна, — пояснил Тэйбар. — Я бы даже сказал, что Ты — мучительно соблазнительна.
Я отпрянула, загремев цепью. Как он смеет говорить, столь открыто, на сексуальные темы? А еще, меня напугал его интерес ко мне, как к женщине.
— Однако, — продолжил мужчина, — Ты являешься для меня особенной по другой причине.
— По какой именно? — спросила я.
— В твоем захвате для меня был определенный символизм, — объяснил он. — Я решил, что Ты самый подходящий объект для моего последнего захвата женщины вашего мира.
— Мне кажется, что Вы меня ненавидите, — пробормотала я.
— Да, — кивнул мой похититель, — так оно и есть.
— Но за что, что я вам сделала? — озадаченно спросила я.
— Ты — «современная женщина» и, будучи таковой, Ты являешься извращением человечества, пагубным фатальным извращением, злонамеренно вредным к важности человеческой сексуальности, причем вредным для обоих полов, как для мужчин, так и для женщин, что вредит не только качеству жизни людей, но, в конечном итоге, ставит под вопрос само существование их как части природы.
Я пораженно смотрела на него.
— Ты — «современная женщина», — сказал он, — Ты и тебе подобные губите мужчин.
— Нет! — запротестовала я.
— Конечно же нет, могу заверить тебя, что погубить здешних мужчин у тебя, «современная женщина», не выйдет. Здесь, Ты будешь служить им, полностью, дрожа от страха, старательно, прилагая к этому все свои способности.
— Никакая я не «современная женщина», — возмутилась я. — И никогда ей не была. В моем сердце я, скорее, первобытная женщина. Я та, кому следовало родиться во времена древней женщины жившей в пещере, любящей и нуждающейся в любви женщины! Я оказалась чужой, грустной, потерянной, несчастной в моем мире!
— Лгунья! — рявкнул он, в ярости замахиваясь на меня плетью.
Я испуганно отпрянула, пораженная его громким голосом и угрозой веявшей от его фигуры.
— Оказывается, Ты весьма умна, Ты, лживая шлюха! — прошипел мужчина. — Ты очень быстро схватываешь, тебе не занимать хитрости, а следовательно, Ты очень опасна!
— Пожалуйста, — взмолилась я.
— Не надейся, что тебе удастся обвести меня вокруг пальца, я вижу все твои мелкие хитрости!
— Почему Вы думаете, что я одна из «современных женщин», которых Вы презираете, — спросила я, — потому что я могу говорить ясно, потому что я могу думать, потому что я читаю книги? Неужели Вы думаете, что настоящие женщины, любящие и нуждающиеся быть любимыми женщины, не могут делать все это? Неужели Вы думаете, что Вы можете любить, а они не могут?
— Они унижают такие вещи, — бросил он, — Для них это не более чем безделушки и украшения.
Я заплакала.
— Возможно, благодаря этим мелочным украшениям, этим средствам потешить свое тщеславие, Ты станешь забавнее и интереснее в своем ошейнике.
— В ошейнике? — растерянно переспросила я.
— Разве Ты не видела того, что было сделано с мужчинами на вашей планете? — спросил Тэйбар и, не дожидаясь моего ответа, продолжил: — Если Ты не одна из тех, кто довел ситуацию до подобного финала, то что Ты сделала, для того чтобы вернуть все на круги своя? Молчишь? Таким образом, Ты, по крайней мере, соучастник или сообщник в этих преступлениях.
— Нет! — попыталась протестовать я.
— С твоего молчаливого согласия творились эти преступления, следовательно, Ты виновна в них, — заявил он.
— Нет! — воскликнула я.
— Что Ты думаешь о мужчинах своего мира? — спросил Тэйбар.
— Я презираю их! Они — слабаки! — неожиданно для самой себя выкрикнула я. — Они сами заслужили то, что мы забрали у них их же мир. Они сами заслужили то, что были отстранены словами и предписаниями, смещены вымышленной законностью, низведены уставами и лозунгами на периферию власти. Они сами стали скованными и ущербными, как какие-нибудь калеки или кастраты. Они сами превратили себя в ничто, лишили себя гордости и власти. Они сами, имея потенциальные возможности своей неиспользуемой мужественности, готовы следовать нашим приказам и повиноваться нам!
_ Я понимаю, это так, что твоя позиция, мотивирована твоей ненавистью, ревностью и завистью к мужчинам? — предположил Тэйбар.
— Я так не думаю, — ответила я. — Я не хочу быть мужчиной. Наоборот, я хочу быть женщиной. Полагаю, что мой гнев и мое расстройство мотивированы вовсе не их мужественностью или тем, что я не мужчина, что, кажется, имеет место у многих женщин, если поверить врачам в этом вопросе. Скорее мое презрение вызвано нехваткой мужественности в них самих. А если в мужчинах нет мужественности, то как я сама могу быть полностью женщиной.
— Ты, по-своему, умная шлюха, — усмехнулся мужчина. — Впрочем, я в этом никогда не сомневался. Как ловко тебе удалось перевернуть все с ног на голову! Вот только меня тебе не обмануть этими мелкими уловками. Вы все завидуете мужчинам, тому, что вам не быть одним из нас, и потому пытаетесь уничтожить нас.
— Нет! — запротестовала я.
— Да, — отмахнулся он, — Ты — «современная женщина», и, как и другие, тебе подобные, с радостью уничтожила бы мужчин, если бы смогла. Я считаю тебя, и других таких, как Ты, виновными. Виновными в ужасных преступлениях против будущего человеческого рода на вашей планете. Ничего, очень скоро Ты обнаружишь, что мужчины, я имею в виду мужчин моего мира, не склонны закрывать на такое глаза. Здесь тебе предстоит изучить, и я советую тебе сделать это побыстрее, что они не считают целесообразным толерантно относиться к подобным намерениям, а тем более попыткам, иначе, боюсь, твоя жизнь в этом мире может оказаться через чур короткой.
Я задрожала.
— Здесь, — продолжил Тэйбар, — моя молодая, прекрасная, очаровательная и надменная шлюшка, тебе придется научиться тому, чем должна быть женщина в действительности. Я доставил тебя сюда, чтобы Ты вкусила жизнь красотки, полную унижений и прислуживания. Это будет самой лучшей расплатой за твое преступление. Именно это и было моим намерением, и именно это доставит мне наибольшее удовольствие. Здесь, тебе больше не светит быть «современной женщиной», это для тебя в прошлом. Теперь Ты будешь женщиной другого сорта.
Я испуганно смотрела на стоящего передо мной мужчину.
— Ничего, мы с тобой вместе отомстим мужчинам Земли, — сказал он.
Я опустила голову. Конечно, в некотором смысле, я была «современной женщиной», и, с его точки зрения, меня можно было признать виновной в описываемых им преступлениях. И можно не сомневаться, я буду наказана. Несомненно, мужчины имеют право мстить мне.
Я снова подняла глаза на своего похитителя. Как выяснилось, он доставил меня сюда, в свой мир, из соображений справедливости и правосудия, по крайней мере, это была одна из побудивших его причин.
— Доброе утро, мисс Уильямсон, — вдруг сказал мужчина.
— Доброе утро, — прошептала я.
Опять он произнес мое имя как-то странно, так, что я даже не была уверена, что это было действительно мое имя. Оно звучало несколько иначе, чем я привыкла слышать. Внезапно я испугалась, а что если они могут назвать меня как угодно, почти как собаку.
Но, как невероятно привлекателен он был для меня! Какой слабой он заставил меня почувствовать!
Я всегда полагала, что была довольно умной женщины, однако перед этим мужчиной, перед таким мужчиной, я просто не могла не почувствовать, что вся моя интеллектуальность не стоила ничего. Как это уже было со мной прежде, в библиотеке, я ощутила, что он, с его властностью, умом и мужеством, превосходил меня во всем, и в действительности я могла, в лучшем случае, занимать место животного у его ног.
— Замри, — приказал мне Тэйбар, присев передо мной, и поигрывая плетью, которую держал в руке.
— Что Вы собираетесь сделать? — обеспокоенно спросила я.
— Держи позу, — предупредил он.
Я поправила свое положение, постаравшись максимально улучшить его. Я стояла на коленях, опираясь ягодицами на пятки, выпрямив спину, положив руки на бедра и широко расставив колени.
— Что Вы собираетесь сделать? — снова поинтересовалась я.
У меня был повод для беспокойства, горячие отметины от его плети на моем теле все еще напоминали о себе саднящей болью.
— Запрокинь голову, — скомандовал мужчина. — Больше.
Теперь я смотрела вертикально вверх, в потолок.
— Это — проверка, — пояснил он.
— Ай! — внезапно вскрикнула я.
Я отшатнулась, дернулась и, звякнув цепью, завалилась на бок. Я отползла от него насколько позволила мне натянувшаяся цепь. Мне бы хотелось оказаться от него как можно дальше, но не могла, цепь не пустила. Я, плотно сжала колени, обхватив их руками, и в ужасе уставилась на него.
— Хорошо, — ухмыльнулся мой похититель. — Все как я и предполагал.
Я не могла поверить в то, что он это сделал.
— Ты чувствительна и полна жизни, — сообщил он мне, снова наматывая ремень плети на рукоять. — Так я и думал. Твое тело, его изгибы, предполагают изобилие женских гормонов. Это бросит тебя во власть мужчин.
Его прикосновение было полностью неожиданным для меня.
— Животное! — бросила я. — Животное!
Его прикосновение было мягким, но в тоже время, очень целеустремленным. Очевидно, моя реакция сказала ему то, что он хотел знать.
— Животное! — заплакала я.
Я не могла даже предположить то, что он собирался сделать. У меня не было возможности подготовить себя к его прикосновению, возможно, поэтому мне не удалось продемонстрировать свою инертность. Внезапно я испугалась. Что если такие мужчины, просто не разрешают женщине инертность, что если на нее, в буквальном смысле, возложена обязанность быть чувствительной, безоговорочно, возможно даже под угрозой наказания, жестокого наказания, или даже хуже, быть чувственной во всей ее горячей, сладкой и уязвимой открытости? Как это произошло сейчас, захваченная врасплох, я была вынуждена показать себя, показать этому животному, этому льву в человеческом обличии, свою отзывчивость. Мое лицо полыхало от стыда, наверное, я была красной как рак.