— Спасибо, Господин, — сказал я, получив имя.
Оно уже было моим на Земле. Однако теперь я носила его только как кличку рабыни. Это имело несколько иной смысл.
— Дорин, — позвал меня мужчина.
— Да, Господин, — отозвалась я, реагируя на свое имя.
— Теперь Ты должна лежать так, как Ты лежишь, пока не получишь разрешение изменить свою позу, — сообщил он мне. — Ты должна лежать в этом положении и лежать очень спокойно. Если Ты этого не сделаешь, то для тебя это может кончиться очень плохо. В особенности, ни в коем случае не смей делать резких движений.
— Да, Господин, — удивленно прошептала я.
Хендоу отошел к стене комнаты, где свисали три или четыре шнура. Я немного приподняла голову, стараясь подсмотреть за ним. Толстяк потянул один из шнуров, и я увидела, как в стене приподнялась одна из панелей, открыв низкую нишу, высотой приблизительно в ярд. Внутри было достаточно темно, но я смогла разглядеть, уходящий внутрь низкий темный туннель. Затем Хендоу возвратился и присел на третью ступеньку подле меня.
Он отложил плеть в сторону, впрочем недалеко, и аккуратно положил руку на мой ошейник.
— Господин?
— Молчи, — приказал мне мужчина.
Я замерла, но тут же дернулась, внезапно, почувствовав легкое прикосновение волос к основанию шеи.
— Господин! — выдохнула я.
— Лежи спокойно, — напомнил он.
В этот момент мне показалось, что я слышу, отдаленный звук, доносившийся из туннеля. Нет, не показалось, звук приближался. Быстро приближался. Сопение. Тяжелое дыхание. Скрежет когтей.
— Лежи спокойно, — предостерег меня Хендоу, буквально удерживая меня на месте, схватив рукой за ошейник.
И тут что-то ворвалось в комнату. Все же я непроизвольно дернулась, но была остановлена ошейником, вжавшимся в мое горло наполовину задушив меня.
— Если хочешь, держи глаза закрытыми, — сказал мужчина.
Независимо от того, что это было, оно осталось в комнате.
— Ему понадобится одна минуту, чтобы его глаза приспособились к свету, — сообщил Хендоу. — Но потом все пройдет очень быстро.
Странно, на мой взгляд, комната не была освещена слишком ярко.
— Думаю, что тебе понравится мой Борко, — с насмешкой в голосе сказал он.
— Кто это? — прошептала я срывающимся голосом.
— Держи ноги разведенными, — приказал толстяк. — Это — серый слин. Когда-то я взял его еще щенком. Приветствую тебя, Борко! Как Ты, старина?
Я взвизгнула и попыталась отползти назад, но крепкая мужская рука прижала меня к полу, беспомощную, полузадушенную, едва способную издавать звуки. Вот так, наши владельцы могут управлять нами с помощью ошейников. К моему ужасу, прямо через мое тело, к рукам моего владельца скользнуло невероятное животное. Его голова и челюсти были столь велики, что я, возможно, едва ли смогла бы обхватить их руками. Эта голова сидела на чрезвычайно сильном, энергичном, гибком теле, столь же толстом как бочонок длиной футов в пятнадцать, и, возможно, весившем не меньше тысячи фунтов. Его широкая треугольная голова напоминала змеиную, но была покрыта густым мехом. Это существо было млекопитающим, или было близко к млекопитающим. Глаза были как у кошки, с вертикальными зрачками. Подозреваю, что как и кошачьи они также быстро могли адаптироваться к перемене освещения. Шерсть вокруг его морды была серой, более серой, чем серебристая серость его остального меха. А еще у него было шесть лап.
— Хороший мальчик! — ласково проговорил мой владелец, потрепав эту огромную жуткую голову. — Вместе с ним мы через очень многое прошли, Борко и я. Он даже дважды спасал мне жизнь. Однажды, когда на меня неожиданно напал, один подонок, которого я как дурак считал своим другом. На память о моей глупости у меня остался вот это шрам, — сказал он, добродушно указывая на отвратительную кривую полосу на левой щеке. — Я велел Борку охотиться. И тот придурок не ушел. Борко в своей пасти принес мне кусок его мяса.
Я в ужасе смотрела, как мой владелец, прямо над моим распростертым телом, чешет, трепет и пихает эту огромную голову. Мне было ясно, что он необычайно любил то ужасающее животное, и возможно тот отвечал человеку тем же. Я видела глаза Хендоу. В них светилась необыкновенная привязанность. Он заботился о своем звере больше, чем о своих девушках, теперь я была в этом уверена. Возможно, это было единственное существо на свете, кому он доверял кроме себя, единственный, в ком он был уверен и на кого мог положиться, кроме себя, единственным из всех существ, кто доказал ему свою любовь и верность. Если это было так, то, скорее всего, было не так уж и невозможно, что он мог испытывать к этому монстру любовь и нежность, в которой он, однажды преданный другом, отказывал другим, как мужчинам, так и рабыням.
— А Ты знаешь, что общего между тобой и Борко? — поинтересовался он.
— Мы — оба ваши животные, Господин, — сглотнув комок в горле, ответила я.
— Точно! — кивнул Хендоу. — А знаешь ли Ты, кто из вас двоих ценнее?
— Нет, Господин, — сказала я.
— Борко, — сообщил мне толстяк, — Он закаленный охотничий слин. Он стоил бы в сотни раз больше того, что заплатили за тебя на тех торгах.
Я тихо лежала, боясь даже пошевелиться. Эти огромные челюсти, двойной ряд клыков, длинный темный язык приводили меня в ужас.
— Но я не продал бы его никому и ни за что, — заметил мужчина. — Он стоит для меня больше, чем десять тысяч, таких как Ты.
— Да, Господин, — прошептала я.
— Борко! — строго окликнул он своего любимца. — Борко.
Животное подняло голову и замерло, преданно смотря на своего хозяина.
— Изучи рабыню, — приказал он. — Изучи рабыню.
Вот тут меня охватил настоящий ужас. Я тихонько заскулила.
— Лежи спокойно, — предупредил мой владелец.
Животное начало задвигало мордой тыкая меня носом то тут, то там. Теперь до меня дошло, почему мне было приказано лечь именно таким образом.
— Слин, особенно серый слин, считается самым лучшим следопытом на Горе, — объяснил Хендоу. — Он — безжалостный и упорный охотник. Он может следовать за запахом недельной давности тысячи пасангов.
Я тоненько заскулила, почувствовав толчок морды фыркающего животного между моими бедрами.
— Пожалуйста, Господин, — простонала я.
Судя по ощущениям, зверь обнюхивал мое тело в районе талии и груди. Он внимательно изучал меня.
— Знаешь, на кого охотятся слины? — поинтересовался толстяк.
— Нет, Господин, — прохныкала я.
— В дикой природе они обычно охотится на табуков и диких тарсков, — сообщил он, — но они — умные животные, и их можно обучить охотиться на кого угодно.
— Да, Господин, — всхлипнула я
Хендоу прижал и удерживал мою правую руку, выставляя подмышку.
— А знаешь ли Ты, на кого обучен охотиться Борко? — спросил он.
— Нет, Господин.
Я почувствовала нос животного, легонько касающийся моего горла под подбородком, я затем переместившийся на боковую поверхность шеи. Мой хозяин прижал к полу мою левую руку, предоставляя животному обнюхать уже эту подмышку.
— Он обучен охотиться на мужчин и рабынь, — сказал Хендоу.
— Нет! — заплакала я.
Я дернулась, но мой владелец крепко удерживал меня за ошейник и левое запястье. Зверь ткнул свою морду мне в подмышку, а затем фыркнув пошел вдоль внутренней стороны левой руки, потом снова вернулся к подмышке, и двинулся вниз по левому боку. Парализованная ужасом я тихонько скулила.
— Попытайся не бояться, — посоветовал мужчина. — Это может возбудить Борка.
— Да, Господин, — всхлипнула я.
Наконец, голова животного убралась от моего тела.
— Дорин, — медленно и четко произнес мой владелец обращаясь к животному. — Дорин. Дорин.
Слин опять принюхался ко мне.
— Дорин, — повторил толстяк, усмехаясь. — Дорин.
Я дрожала. Животное снова убрало голову.
— Назад, Борко, — скомандовал мой владелец, и животное, не сводя с меня глаз, неторопливо отодвинулось назад. Я не осмеливался пошевелиться, только тряслась всем телом.
— Борко обучен понимать множество сигналов, — сказал Хендоу.
— Да, Господин, — прошептала я.
— И теперь он знает тебя, — сообщил он.
— Да, Господин.
— Чья Ты? — спросил мужчина.
— Я ваша, Господин, — мгновенно ответила я.
— Даже не вздумай пытаться убежать от меня, — предупредил он.
— Нет, Господин! — всхлипнула я. — Я не буду пытаться убежать!
— Борко, возвращайся в свою конуру, — скомандовал Хендоу слину. — Быстро!
Животное немного попятилось, развернулось, и через мгновение исчезло в тоннеле. Хендоу подошел у шнуру и, дернув его, закрыл дверцу. Я лежала на ступеньке и дрожала от пережитого испытания. Я не двигалась. Я просто боялась, пошевелиться. Мне пока не давали разрешения изменить положение.
— На колени у основания возвышения, — скомандовал мне хозяин.
Насколько могла быстро я поднялась в позу рабыни для удовольствий, только сейчас поняв, что я по прежнему сжимаю тот предмет одежды, что мне дали. Он было зажат в ладони моей правой руки все это время. Теперь он был влажным от пота, и отмеченным глубокими отпечатками моих ногтей.
Хендоу поднялся на вершину возвышения, по пути подхватив плеть, и занял свое место на большом стуле.
Он снова восседал наверху, смотря на меня сверху вниз, и поглаживая плеть, лежавшую у него на коленях.
— Возможно, теперь, Ты, земная женщина, гораздо яснее понимаешь, каково твое положение в этом мире? — то ли спросил, то ли сказал он. — Ты понимаешь меня, девка?
— Да, Господин, — ответила я.
— Встань, — приказал мужчина, и я поднялась на трясущиеся ноги. — Ты можешь одеться.
Я торопливо накинула на себя платьице, насколько смогла натянув его вниз, и замерла ожидая распоряжений.
— Да, — кивнул Хендоу, — Ты красивая.
— Спасибо, Господин, — отозвалась я, вспыхнув от удовольствия.
Я была ценным приобретением. Несомненно, я еще стану высокой рабыней.
— Мирус! — позвал толстяк, поднимаясь на ноги.