— Нет, — покачал головой Мирус. — Ты не тот тип танцовщицы. Ты слишком красива и слишком заметно, что Ты полна потребностями. Ты должны оставаться такой, как Ты есть, уязвимой, горячей и восхитительной.
— Спасибо, Господин, — с облегчением вздохнула я. — Еще раз Вы поиздевались над рабыней.
— Ты возражаешь? — осведомился он.
— Нет, Господин, — ответила я.
Как будто имело какое-то значение, против чего могла бы возражать рабыня!
Мужчина улыбнулся.
— Это всего лишь один из способов поиграть со мной, — пожала я плечами.
— Ты все еще горишь? — поинтересовался Мирус.
— Да!
— Ты все еще умоляешь?
— Да, да и еще раз да! — выкрикнула я.
— Ну, тогда, — на миг задумался он, — думаю, что теперь мы можем отправить тебя в твою конуру, с цепью запертой вокруг талии, ну Ты помнишь ее, там еще браслеты сзади.
— Пожалуйста, нет, Господин! — заплакала я.
Но вместо того, чтобы приказать мне уйти, Мирус вдруг присел и сгреб меня в свои руки. Я запрокинула голову и закрыла глаза. Его мощь ошеломила меня. Как никогда прежде я ощутила свою слабость и мягкость, потерявшись в его объятиях.
— Развяжите меня, — срывающимся голосом взмолилась я. — Позвольте мне обнять Вас!
— Нет, — отрезал мужчина.
Его голос, вдруг стал каким-то хриплым и наполненным желанием.
Мне оставалось только прикладывать отчаянные усилия, чтобы удержать руки за спиной!
Мужчина опрокинул меня на спину. Никакой нежности. Прямо на каменные плиты коридора, рядом с расшитым бисером занавесом. Мое тело само прыгнуло ему навстречу, с благодарностью прожимаясь к мужскому телу. Я была счастлива, почувствовать его вес на себе. Я была раздавлена, расплющена. Наверное, завтра моя спина будет в синяках и ссадинах оставленных шершавым неровным камнем. Наружу рвался мой крик блаженства и осознания моей неволи.
— Самое время преподать тебе твою неволю, — прорычал мужчина.
— Я подчиняюсь! — простонала я. — Я подчиняюсь!
— Ты развязана, — наконец произнес он столь долгожданные слова.
Я мгновенно вытянула руки из-под спины и вцепилась в него.
— Ты просто невероятная рабыня для удовольствий, — прохрипел Мирус.
— Господин! — всхлипнула я.
— Тебе нужен только этот мир, и ошейник чтобы высвободить твои способности, — сказал он.
— Да, — прошептал я. — Пожалуйста, пожалуйста.
Я была в полном восторге, как женщина и как рабыня.
— Господи-и-ин! — приглушенно вскрикнула я.
— Кажется, женщина с Земли уже называет мужчину Господином, — усмехнулся Мирус.
— Да, Господин! Да-а-а, Господи-и-ин! — с трудом выговорила я.
Конечно, я называла его «Господином»! Он, как и все другие были моими «господами», и теперь, не только согласно законам природы, но также и, по юридическим законам.
В его руках я чувствовала себя ошеломленной, и не могла поверить в то, что мне посчастливилось ощутить. Из меня рвался неудержимый тонкий жалобный крик, словно умоляя о пощаде, о небольшой паузе, о мгновении милосердия.
И мужчина сжалился надо мной. Он предоставил мне время прийти в себя.
Я, сквозь слезы, смотрела на Мируса. Да, мне всегда, даже на Земле, хотя я, одновременно, страшилась этого, хотелось оказаться во власти мужчин, столь сильных, столь внушительных и господствующих, перед которыми я, согласно всем законам, писанными и неписаным, могла бы быть только рабыней. И вот теперь я оказалась на Горе, где мои тайные желания сбылись, я окружена именно такими мужчинами, и я в ошейнике.
Я тихонько простонала.
— Оххх, — пораженно отозвалась я, выгибаясь дугой.
— Возможно, теперь Ты земная женщина, наконец-то готова к рабскому оргазму, — усмехнулся Мирус.
— Господин? — удивилась я.
— У тебя необыкновенно отзывчивое тело, — пояснил он. — Так что, даже, несмотря на то, что Ты очень недолго пробыла рабыней, возможно, Ты все же уже готова к такому оргазму.
— Да, Господин, — пробормотала я.
Я в ужасе попыталась вспомнить те ощущения, которые я испытала только что, и которые оказались всего лишь намеком, просто прелюдией к по-настоящему сильным ощущениям.
Неужели он сможет сделать со мной такое? Неужели кто-то вообще способен сделать это со мной?
— Ты слышишь меня? — спросил Мирус.
— Да, Господин, — ответила я, попытавшись отстраниться от тех ощущений, что прокатывались по моему телу, но это было очень нелегко сделать, будучи пленницей его объятий.
— Думаю, что Ты можешь быть готова к своему первому рабскому оргазму, — повторил мужчина.
— Я не понимаю, Господин, — призналась я.
— Как мне кажется, пришло время тебе узнать, что это такое.
— Да, Господин, — всхлипнула я, и вдруг…, - Ай! А-а-ай О-О-Огхх!
Это снова накатило на меня, подняло и куда-то понесло. Наверное, мой взгляд в это мгновение стал совершенно диким.
— Нет, — отрезал мужчина. — Больше никакого милосердия.
Я стонала, извивалась, дергалась, вскрикивала.
— Как приятно держать тебя в своих руках, — прорычал мой мучитель.
— Не отпускайте меня, — молила я. — Пожалуйста, не останавливайтесь!
Теперь я сама не хотела, чтобы он остановился.
— А Ты небезынтересна, — заметил Мирус.
Опять мое тело начало исторгать из себя приглушенные неконтролируемые крики. Мое лицо стало мокрым от слез.
— Что-то не так? — полюбопытствовал мужчина, не останавливаясь ни на секунду.
— Нет, не-е-ет! — прорыдала я.
— Ты хочешь, чтобы я остановился?
— Не-е-ет! — отчаянно выкрикнула я.
— Нет, что? — издевательски любезно спросил Мирус.
— Нет Господин, Господи-ин, Господи-и-иннн! — провыла я. — Про-о-остите-е-е меня-я-я-а, Господи-и-ин!
Меня затрясло, я ошеломленно вскрикнула, и начала издавать беспорядочные тонкие, беспомощные звуки.
Что интересно, еще в доме моего первичного обучения, я заметила, что женщины самых разных типов, например, уроженки Земли и Гора, издают практически идентичные звуки, находясь в состоянии оргазменного экстаза. Эти звуки следует отличать от обычных вскриков, которые действительно в основном связаны с культурой, воспитанием и происхождением. Теперь я с удивлением обнаружила, что именно такие звуки рвались на волю из моего извивающегося тела.
— Охх! — тихонько выдохнула я расслабляясь.
И вдруг…, я вцепилась в лежащее на мне мужское тело. Во мне снова начало разрастаться, расширяться, разгораться это ощущение. Теперь оно испугало меня.
— Господин!
— Ничего не бойся, — прошептал он мне. — Твое тело оттачивается и обучается.
Я снова задыхалась, извивалась и кричала.
— О, да, — протянул Мирус, — Ты доставишь своим владельцам огромное удовольствие.
Владельцам, подумала я? Да понимает ли он то, что он делает со мной! Может ли он быть не осведомлен о том, что я сейчас ощутила?
— О, да, Ты преуспеешь в этом, — продолжил он. — Ты, мое необыкновенно страстное маленькое животное.
— Я надеюсь, что я мои владельцы останутся довольны мною, — тяжело дыша, проговорила я.
Неужели он не знал того, какие ощущения он только что заставил меня пережить?
— Вот теперь я уверен, что Ты по-настоящему готова к первому из твоих рабских оргазмов, — сообщил мне Мирус.
— Господин?
— Вызов их в рабыне — это одно из удовольствий обладания рабыней, — объяснил он.
— Простите меня, Господин. Вы доставляете мне огромное удовольствие. Но я даже не понимаю того, о чем Вы говорите, — призналась я.
— Сначала, — сказал мужчина, — Ты будешь способна только к слабым рабским оргазмам, но не бойся, Ты еще вырастешь и преуспеешь в этом.
— Я не понимаю, — пожаловалась я.
— Ты очень красива, нежна и находишься в моих руках, — заметил он.
— Да, Господин.
Я была благодарна ему за то, что он старался говорить со мной столь доброжелательным тоном.
— Ты голая. Ты в ошейнике. Ты в собственности, — перечислил он.
— Да, Господин, — прошептала я.
— Кто Ты? — спросил Мирус.
— Я — рабыня, Господин, — ответила я, озадаченная его вопросом.
— И Ты отдаешь себя своим владельцам полностью, всю без остатка?
— Да, Господин, — чуть слышно шепнула я.
Я знала, что не имела ни права, ни возможности солгать относительно этого. Гореанские рабовладельцы или, по крайней мере, большинство из них, весьма квалифицированы, и читают женщин, так же легко, как открытую книгу. Мой Господин, Хендоу, пугающе опытный специалист в этом вопросе. Впрочем, я не думала, что смогла бы одурачить Мируса или любого другого в данных вопросах. Когда самые тайные мысли девушки могут быть прочитаны так же легко, как номер лота рабыни, написанный на ее груди, единственное что ей остается — полная честность. А учитывая, что от гореанской рабыни всегда требуется полное и безоговорочное подчинение, то в таких суровых обстоятельствах и нее остается только выбрать один их двух вариантов действий, умереть или стать по-настоящему истинной, полной рабыней, в душе, в уме и в поведении. Выбор невелик, и подавляющее большинство предпочитает выбрать второе — действительность истинной неволи.
— А теперь приготовься отдаться мне полностью, — велел Мирус.
— Да, Господин, — простонала я, внезапно пораженная тем, что начала понимать оргазм в его природной форме мужского доминирования, усиленный, расширенный и углубленный в рамках института полного женского рабства. Я отдалась, не только как женщина мужчине, но и как рабыня господину!
В тот момент, я больше не слышала шума таверны находившейся за занавесом. В тот момент существовали только я и Мирус.
— Позвольте мне кончить! — взмолилась я.
— Жди! — приказал он.
Я была его полной пленницей!
— Пожалуйста! — задыхалась я.
Я голая. Я в руках мужчины, сандалии которого я была готова вылизать.
— Господи-и-ин! — простонала я.
Могло ли что-то, что все еще оставалось во мне от гордой женщины с планеты Земля попытаться сопротивляться этому?
— Господи-и-ин! — закричала я.