— Валя! — послышалось радостным восклицанием на другом конце связи.
— Кирюша? А где папа?
Не то, чтоб я не рада была слышать крестницу, но ведь сам же написал про ЧП!
— Папа рядом, — отозвалось это картавое чудо. — Но я тебе его не дам, — добавила обиженно.
Невольно улыбнулась.
— И почему?
— Он плохо себя вел.
— Вот как? — сделала вид, что удивилась.
Как и поняла одну простую вещь: нет никакого ЧП, просто кое-кого оставили наедине с ребенком, и он, чтобы передохнуть, решил скинуть ее на меня.
— Да. Он меня не кормит. И косички делать не хочет. И краситься. И наряжаться.
Пока дочь сдавала непослушного отца, я, закусив губу, старалась не рассмеяться.
— Это он зря, — поддержала девочку. — Нужно его обязательно наказать.
— Эй! — раздалось возмущенное на заднем плане.
— Обвиняемому слово не давали! — заметила я важно.
— Да, не давали, — скопировала мой тон Кирюшка. — Стой в углу и не рыпайся.
И я все-таки рассмеялась, представляя лицо Артура в этот момент. Так и вижу, как он проклинает тот день, когда решил записать меня в крестные для своей дочери.
— Да, пап, ты наказан. Никаких разговоров, — приказала уже я.
Вышло не очень достоверно, потому что веселье из голоса никуда не пропало.
— Но мы готовы тебя простить, — добавила, — если ты… а что нам нужно, Кирюш?
Ребенок призадумался.
— Вкусняшки! — выдала по итогу радостно.
— Ну нет, вкусняшки он нам и так купит. Давай что-то другое. Как насчет похода в зоопарк? — предложила. — Прямо сейчас!
— Да-а! Зоопарк! Ура-а! Мы идем в зоопарк! Прямо сейчас!
Послышался шорох упавшего телефона, а затем:
— Валя! — взвыл друг уже в динамик. — Я не для этого тебе писал!
А то я не знаю…
— Что? Ты хотел, чтобы я отвлекла твою дочь от истязаний тебя прекрасного. Я отвлекла. Что не так?
— Да эта прогулка теперь до ночи же затянется!
— Ничего, тебе полезно, — нисколько не прониклась чужими страданиями. — Где Дашка, кстати?
— С сестрой до вечера гуляет. У них поход по магазинам и кино, и еще что-то такое.
— Ясно. Ну, удачи тебе, что тут скажешь? — хмыкнула.
— Ты, как всегда, умеешь поддержать, — проворчал Артур на мои слова.
— Не благодари, — отозвалась, продолжая посмеиваться.
— Я тебе еще это припомню, — пообещал друг.
— И я люблю тебя, дорогой, — пропела довольно, отключая вызов.
Так, улыбаясь, и обернулась от окна. Чтобы тут же замереть на месте, чувствуя, как меня с головой захлестывает паника. В дверях стоял Тенгиз и, судя по его виду, не только прекрасно расслышал мои последние слова, но и сделал все возможные выводы на этот счет.
Да вашу ж… задницу!
Глава 28
Ну, почему с этим невыносимым мужчиной все через колено вечно?
Даже по телефону ни с кем невозможно поговорить, чтобы не стало хуже.
И Тенгиз еще молчит, ничего не говорит.
А я между прочим нервничать начинаю!
Достаточно вспомнить то, что он раньше вытворял на фоне ревности. Там не то, что щепки летели, весь лес в пепел обращался в тот же миг. В смысле, везло парням, если невредимыми успевали сбежать, а не то травмпункт им на следующие несколько недель был обеспечен. И это только за комплимент и улыбки в мой адрес! А тут я сама в любви другому призналась…
Наверное, стоило пояснить. Но стоило ли?
В конце концов, если он мне настолько не доверяет, есть ли смысл стараться и вообще пытаться возрождать эти отношения?
Может в восемнадцать лет мне такая ревность и казалась прикольной и милой, но в двадцать семь — только одна мысль о подобном исходе напрягала. Сказала бы, что это из-за того, что Артур мой друг, но стоило представить себе кого-нибудь другого, легче не становилось. Звук щелчка затвора двери и вовсе отдался в разуме громким набатом.
Тенгиз сделал шаг ко мне, и я невольно напряглась. Он стянул с себя пиджак, кинул его на рабочий стол, прямо поверх всего, после чего сделал еще несколько шагов, пока не приблизился вплотную. И вроде ничего такого, а у меня вся жизнь с Артуром перед глазами пронеслась. Мозг лихорадочно стал придумывать, как лучше объясниться. Желательно так, чтобы еще и друга не потерять. А то как я буду без них с Кирюшкой?
Тенгиз поднял руку, я затаила дыхание. И, кажется, вовсе разучилась дышать, услышав короткое:
— Поможешь?
Не сразу до меня дошло, что Ахалая просит избавиться от запонок и расстегнуть манжеты на рубашке. А когда дошло… Давно я не чувствовала такого облегчения.
— Ты не злишься? — уточнила, берясь за первую деталь аксессуара.
Пальцы давно забытым действием подцепили прохладный квадрат из платины, оформленный без особых изысков, и принялись вынимать его из петель.
— А должен? — удивился Тенгиз.
Кажется, искренне.
— Нет, — ответила честно.
— Тогда к чему вопрос? — выгнул он брови.
— Помнится у тебя всегда был короткий разговор с соперниками, даже если они и не являются ими. А мне совсем не хочется, чтобы из-за меня пострадал мой друг, — призналась, как есть.
Тенгиз поджал губы в недовольстве.
— Скажем так, твоему другу повезло, что его здесь нет, — тоже не стал отрицать очевидного Ахалая. — И да, лучше бы тебе больше не кидаться такими словами в адрес других мужчин, — предупредил мрачно.
Поджала губы и промолчала. Сжала в руках снятую запонку и перешла к другой руке. Но прежде чем приступила к снятию второй, Тенгиз перехватил мою ладонь. Подняла на него осторожный взгляд.
— Я знаю, что в некоторых вопросах бываю излишне жестким и даже жестоким, непримиримым. И я бы мог тебе сказать, что я постараюсь себя сдерживать, но правда в том, что это будет обман. Ты, как и прежде, приоритет. И никто. Никто, кроме меня, не смеет даже просто смотреть в твою сторону, не говоря о чем-то большем.
Держащая мою рука потянула меня вперед, вынуждая плотнее прижаться к мужскому телу, пока взгляд черных глаз прожигал насквозь своей непримиримостью.
— Поняла меня? — уточнил Тенгиз полушепотом в губы.
— Поняла, — выдохнула, чувствуя на них чужое обжигающее дыхание. — Мне это не нравится.
— Я знаю. Как и ты знала изначально, с кем строишь отношения. Если тебя не устраивало, зачем соглашалась?
Очень хотелось ответить, что он мне выбора не оставил, но правда в том, что Тенгиз бы и не настаивал, если бы я не давала повод. А я давала. Местами неосознанно, но, как известно, незнание не освобождает от ответственности. Да и… хотела я, глупо самой себе врать. Ему — еще тупее.
— Ты прав, — согласилась с ним. — Знала. И тогда. И сейчас. Но это не значит, что я согласна мириться с твоими тиранскими замашками. Учись сдерживаться, — усмехнулась.
Тенгиз отзеркалил мою эмоцию.
— Ну я же здесь, а не там, где он.
Вот вообще ни разу не успокоил!
— Потому что накладно бросать меня одну, вдруг еще кого любимого найду, пока ты отсутствуешь? — предположила, старательно отсекая от себя плохие мысли.
— Что-то вроде того, — улыбнулся мужчина.
Я тоже улыбнулась, подняла ладонь, которую он удерживал в своей, оставляя на его пальцах легкий поцелуй.
— К нему тебе точно не стоит ревновать, — прошептала, опуская руку. — Я крестная его дочки. Ничего кроме.
— По вашей переписке так не скажешь.
— Может быть, когда-то давно у нас и было кое-что, и это оставило свой отпечаток на нашем общении, но это не значит, что я вдруг прыгну на его член, потому что мне внезапно стало скучно. Тем более, когда у меня уже есть, на чей прыгать, — хмыкнула, освобождаясь из его хватки и вернулась к снятию второй запонки.
— На который ты не запрыгнешь, пока я не буду официально свободен, я помню, — вздохнул Тенгиз, отстраняясь, и забирая у меня снятое.
— Верно. Поэтому в твоих же интересах разобраться с этим как можно скорее, — тоже отступила от него подальше, вопреки желаемому.
— Мотивация двухсотого уровня.
— Видишь, какая я полезная?
— Со всех сторон.
Я на это только улыбнулась как можно милее и невиннее. Тенгиз проворчал что-то на своем едва слышно, но более никак не показал, что ему не по нраву сложившаяся ситуация. Отошел к рабочему столу, бросив на него, рядом с пиджаком, платиновые квадраты.
— Когда я решу ситуацию с Этери, в тот же миг ты станешь моей женой, — заметил он далеким от шутки голосом.
— Звучит, как угроза.
— Констатация факта. Но ты можешь воспринимать, как тебе угодно.
Я на подобное обещание только глаза закатила. Вечно ему нужно все усложнять.
— А если я откажусь?
Тенгизу мои слова явно не понравились. Поняла это по напрягшимся плечам.
— А ты откажешься? — обернулся он ко мне.
В черных глазах застыл лед спокойствия. Обманчивое впечатление, потому что я прекрасно знала, что скрывается под его толщиной. Буря из многочисленных эмоций. Вот и отвернулась, чтобы не видеть их, когда я озвучу свой ответ.
— Возможно, — уставилась в окно, обняв себя обеими руками. — Ты слишком торопишь события, Тенгиз.
За спиной послышались его шаги, замерев ровно за моей спиной. На талию скользнули горячие ладони, крепко, но осторожно прижав к своему обладателю.
— Нет, — ожидаемо не согласился он со мной. — Я слишком их тормозил с самого начала. Больше я такой ошибки не допущу, — выдохнул в мой затылок, вызвав толпу мурашек вдоль всего позвоночника.
А может, это слова так на меня действовали. Не разобрать. Да и не хотелось. Хотелось обернуться и обнять мужчину. Не стала себе в этом отказывать. Обхватила обеими руками его талию, прижавшись щекой к груди, где внутри размеренно билось чужое сердце. И мое тут же с лёгкостью подхватило этот ритм. Подстроилось. Став с ним единым целым.
— Я тебе уже говорила, но все равно: спасибо, — произнесла едва слышно. — Что отпустил меня тогда, — пояснила через паузу. — Мне это было нужно.