Я смахнула непрошенные слезы. Вспомнила непокорные кудряшки сына, которые гладила в то утро, животик, с рисованным медвежонком на синей футболке.
Я должна найти его. Если есть шанс, малейшая надежда, я не смирюсь, я буду бороться. Мел научил сражаться за то, что дорого. Личным примером, отвагой и душевной силой. Как он отказывался от близости, не смотря на гормональные бури, на желание, которое сжигало изнутри, плавило внутренности, лишало связности мысли и воли. Он ни разу меня не обидел! А потом, как он меня спасал, как выручал станцию и как взялся за безнадежное дело — выяснить информацию, скрытую даже для капитана военного космического судна.
Я выдержу. Потому что Мел рядом. Поможет, поддержит, утешит.
А сейчас надо взять себя в руки, успокоиться и заняться чем-нибудь до появления командора.
Возвращаться к себе не хотелось. Мел предусмотрел все и даже больше. Стоило подойти к шкафу, как компьютер из стены предложил переместить туда мои вещи. Я согласилась. Знала, что прибудут они вместе с гардеробом. Стоило войти на кухню, как ящик по доставке еды выдвинул навстречу меню. И первым делом предложил креветочный салат, уху из судака и картофель, запеченный на противне. От такого угощения я отказаться не могла. И уже спустя минут десять, умытая и закутанная пока в дежурный синий халат, какие прилагались к каждой каюте космического судна — неважно военного или пассажирского — уплетала уху за обе щеки.
Ммм… Нежная рыба таяла на языке, раскрываясь палитрой вкуса. Кисловатые, ядреные, терпкие и сытные нотки смешивались во рту в нечто невообразимое. Боже! Я сто лет не ела настоящей ухи из судака!
Картошка в золотистой корочке, с коричневыми поджаренными бочками… Пропитанная укропом, солью и перчиком. Ум отъешь, как говорили во времена моей молодости.
Все отдашь, в трусах останешься, как выражалась когда-то бабушка.
Я чувствовала себя как дома. Чай с брусникой и клюквой довершил завтрак. Я осушила четыре кружки и отправилась к гардеробу. Его уже доставили автоматическим грузовым лифтом, а передвижные половые панели станции поместили шкаф рядом с командорским.
Кроме моего путешественника-гардероба там появились три униформы, похожих на военные. Синие туники с двумя рядами серебряных пуговиц впереди и брюки — в моем случае эластичные. Нечто вроде фривольного варианта формы Мела и других военных, с одной лишь разницей — на плечах отсутствовали погоны, а на груди — значок с первой буквой ранга.
Я вспомнила, что Дарелл упоминал про выдачу формы. Казалось, это случилось сто лет назад, в другой жизни. Интересно, как отреагирует Дарелл, узнав, что у нас с Мелом все хорошо? Разозлится? Взбесится? Впрочем, какая разница? Это проблемы Дарелла.
Так думала я, не предполагая, что землянин попытается сделать очередной ход конем и все разрушить.
Я решила, что переоденусь в униформу ближе к приходу Мела. А пока разместилась за его рабочим столом, и компьютер, теперь уже настроенный на мое ДНК, моментально включился.
Огромный виртуальный монитор растянулся перед глазами синим прямоугольником.
Посмотрим, что расскажет интернет про жаклинцев и их непотребное поведение.
Я как раз собиралась вбить в поисковик данные, когда зазвонил клайс — программа-аналог древнего скайпа. Только теперь возможности интернет-разговоров здорово расширились. Хочешь — вызови абонента в трехмерной проекции. Сядет рядом и начнет общаться, будто вы в одной комнате. Хочешь — настрой звук так, чтобы без наушников сообщения передавались только тебе. Хочешь, переведи весь диалог на браслет-компьютер. Броди по каюте, делай дела и общайся фоном. Нынешние технологии позволяли не видеться годами, но сохранять общение, обмен новостями и даже представлять, как выглядит теперь старый знакомый.
Но чем дольше я жила на станции, тем больше понимала — ничто, никакие сверхтехнологии, обманки для разбросанных по Вселенной гуманоидов, не заменят тепла человеческого тела. Дыхания родного существа в унисон с твоим, касания, настоящего, а не смоделированного программами — такое нынешние «интернет-переговорщики» тоже умели. Прогресс уже не двигался — летел, перемещался порталом, устремлялся вперед со скоростью света. Но не сделал одиночество в мертвых четырех стенах более комфортным, скорее предложил больше вариантов самообмана.
Прижаться, обнять живое существо, а не компьютерную модель, пусть даже высшего разряда, с полной передачей звуков, запахов, тактильных ощущений — вот настоящее удовольствие. Счастье, которого я так давно себя лишила. Радость, что подарил Мел, ничего не прося взамен.
— Добрый день, Мельнис! Надеюсь, еще помнишь меня? — голос Дарелла мгновенно разрушил идиллию, ворвался в мои грезы, мечты и воспоминания. Так вражеский бомбардировщик прилетает в цветущий мирный город. За секунды стирает жизни одних, ломает судьбы других, лишает надежды и будущего.
Я помолчала, в ожидании продолжения. Недовольный, ядовитый тон землянина не сулил ничего хорошего. Но что он может нам сделать? Ответ пришел незамедлительно. Оглушил, как взрыв в тишине ночного города.
— Я ведь не все тебе рассказал. Слышал, ты решил свою маленькую проблему. Более чем. Но ты вообще в курсе, что у Эрлина уже есть сын, и сын от единственной женщины? Я показал тебе лишь письмо, адресованное старшему отпрыску семьи Онил. Но не ответ на него. Ты не сможешь жениться на Велладе, пока не отыщешь сына брата. Или не докажешь, что тот умер. И самое пикантное, приятное для меня, что ребенок Эрлина живет на Рейрабе. Планете, что ощетинилась против Союза новым оружием. Попробуй-ка доберись туда заново! А если и доберешься, сможешь ли ты, честный военный, весь такой безупречный, идеальный, забрать ребенка у матери?
Смешок передался по связи отлично. У меня аж мурашки забегали по телу. Я собиралась вызвать Мела, рассказать ему, но подняв глаза, увидела френа. Он возвышался над монитором каменной глыбой — напряженный, взвинченный, как в дни нашего первого знакомства, почти дурной. И прежде чем успела сказать хоть слово, подскочил, обнял и прижал так, что ребра заныли.
— Ладушка! — прошептал Мел, и даже сейчас, в такую минуту наша близость сделала с его телом то же, что и всегда. — Это был контрольный в голову, как выражаются земляне. Руководство уже сообщило мне о ребенке брата. Скоро Рейрабу и еще две планеты жаклинцев превентивно атакуют наши войска. Скорее всего, сотрут с лица земли все и всех. Женщинам и детям предложат эвакуироваться. Но никто не знает — как они поступят. Будем надеяться, что мирные граждане покинут планету заблаговременно. Для этого созданы все условия. Поэтому…
— Надо попробовать добраться туда на каком-нибудь военном мини-истребителе? — вскинула я глаза на Мела.
Тот слегка отстранился и заглянул в лицо. Прочел мои мысли — уж слишком «красноречиво» я думала о грядущем — и выпалил:
— Только не ты! Ни за что на свете! Лада! Я не стану тобой рисковать. Сам полечу, возьму Нейдиса, я доверяю ему как себе и…
Я прикрыла рот френа ладонью. Он что-то промычал сквозь сомкнутые пальцы, но я перебила.
— Теперь мы одно целое. Я полечу с вами. Способности эльвеи вам очень пригодятся. А наш совместный дар продолжает развиваться. Уверена, я опять смогу им воспользоваться.
Мел усиленно замотал головой, насупился, словно упрямый ребенок. Но я прильнула к груди командора, слушая, как ошалело бьется его сердце, и прошептала, ласково, как умела:
— Прошу тебя, не оставляй меня.
— Ну вот что ты со мной делаешь, Лада! — возмутился Мел не своим голосом. — Зачем? Как я могу отказать, если так просишь и так говоришь? Признавайся! Ты нарочно?
Я улыбнулась и кивнула.
— Эльвеи такие ужасные манипуляторши! — возмутился командор и тут же принялся инструктировать. — Наденешь защитный мундир. Его не пробить ни лазером, ни плазменным оружием. Огонь и прочие старые технологии не возьмут ткань тоже. При малейшей опасности натянешь на голову тканный шлем — он как капюшон прикреплен к мундиру и сам прилипает к горловине в случае необходимости. Без меня никуда ни шагу. Держись только за моей спиной! Если не получится — за спиной Нейдиса! Операция назначена на послезавтра. Сегодня мы должны доложиться руководству. Уже почти добрались. Скоро посадка. Мы прошли всю полосу препятствий перед Брунгильдой-22. Досрочно. Я думал, провожусь до вечера. Теперь корабль проверяют в автономном режиме. Соответствует ли ДНК пассажиров заявленному, все ли в порядке и нет ли отсутствующих-лишних. Еще час-полтора и мы приземлимся на искусственной планете.
Он ткнул пальцем в окно-экран. Черт! Как же я раньше этого не заметила? Наверное, слишком погрузилась в собственные мысли!
Из прозрачной черноты космоса навстречу плыла диковинная планета. Серебристо-зеленые кляксы испещряли ее поверхность, лазурные ленточки змеились между ними, кое-где виднелись еще более нереальные участки цвета стали.
Я повернулась к Мелу. Он приобнял за талию, привычно напрягаясь от нашей близости, задышал чаще, но подвел к окну-экрану и пояснил:
— Здесь особенная разновидность растительности. Искусственно выведенная. Отражает вредное излучение, плюс красивый серебристый отлив на листьях и травах. Горы стального цвета из-за особенной металлической руды. Планета не совсем искусственная. Скорее измененная. Но процент изменений выше, чем положено по закону.
Я покосилась на Мела. И тот пожал плечами.
— У военного ведомства свои привилегии. Это не мирная база или колония. Каждый миллиметр планеты готов к нападению. Растительность не для красоты такая. А в горах скрывается оружие.
Планета неспешно подплывала к кораблю. Я отчетливо понимала, что это мы движемся, но выглядело с точностью до наоборот. Вдалеке освещал Брунгильду-22 Красный карлик. Я знала наверняка — звезда близко к планете, иначе ее света не хватило бы, чтобы растения зеленели, а база покрылась бы вечными льдами. Но казалось, что Брунгильда-22 очень далеко от своего «Солнца».
— Планету освещают дополнительно несколько искусственных источников внутри атмосферы, — пояснил Мел. — В ядро вживлен источник обогрева.