– А тебе разве не надо на работу? – вяло удивилась я.
– Совру про деловую встречу. Это пустяки. Не бери в голову, Вика.
Его заботливый тон и нежные прикосновения надломили что-то внутри меня, и слезы потекли по щекам. Я сердито шмыгнула носом. Всю ночь не проронила не слезинки, держалась, но стоило появиться Дену – и «поплыла».
– Ну пойдем же! – он встал и потянул меня, чтобы поднялась на ноги.
– Он умрет! – я покосилась на отца, продолжавшего лежать неподвижно.
– Нет. Он не умрет. Я слышал, о чем общалась твоя мама с медсестрой. Жизнь уже вне угрозы. Твоему старику просто предстоит долгое лечение. Если ты поспишь и наберешься сил, он будет только рад.
– Нет! Ты не понимаешь. Это же инсульт. Посмотри на него!
Я начала вырываться, не желая уходить от постели больного.
– Все излечимо, Вика! – процедил Ден, и я почувствовала, что его хватка стала сильнее. – Ты веришь мне? Слышишь? Я говорю тебе, что кризис миновал.
Верю ли я ему? Верю ли я мужчине, который разбил мне сердце своими неосторожными клятвами в вечной любви?!
– Я не… – я растерянно покачала головой, – я не знаю…
– Все. Хорош истерику устраивать, – Ден подхватил меня на руки и куда-то понес.
Я даже не представляла, столкнулся ли он в коридоре с моей мамой, и как она на это отреагировала. Футболка Дена пахла свежестью и стиральным порошком. Я вцепилась в нее, уткнувшись носом в его плечо и обильно орошая ткань слезами. Наверно, это было чертовски неприятно, но он ничего не сказал.
Когда Ден усадил меня в свою машину и собственноручно пристегнул ремнем безопасности, я ощутила, что сотрясаюсь от мелкой дрожи. Через несколько секунд он уселся за руль и посмотрел на меня долгим взглядом. Я не отводила глаз от его встревоженного, но такого мужественного лица.
– Папа умрет, – в который раз сорвалось с моих губ.
– Нет! – Ден повернулся, обхватил мое лицо ладонями и приподнял к себе, продолжая пристально разглядывать. – Твой старик не умрет. Клянусь, что с ним будет все хорошо.
Я грустно усмехнулась.
– Ты не можешь этим клясться. Это не в твоей компетенции. Ты что, Господь Бог, чтобы решать, кто умрет, а кто – нет?
Ден помрачнел.
– Ты права, я не Бог. Но я точно знаю, о чем говорю, в отличие от тебя.
– С такой же уверенностью ты клялся, что любишь меня, что никогда не оставишь, – боль начала прорываться из моей груди все сильнее вместе с потоком обвинений. Словно кто-то убрал невидимый барьер, заставлявший сдерживаться раньше. – И чем все закончилось? Ты любишь раздавать пустые обещания, Овчаренко!
– Я. Люблю. Тебя! – почти прорычал он мне в лицо, обдавая какой-то неистовой яростью, сквозившей не только во взгляде, но и в тоне голоса.
– И, тем не менее, ты меня бросил! – выкрикнула я не менее яростно.
– Да!
– И теперь ты хочешь, чтобы я поверила твоим новым обещаниям?!
– Да!
– Почему ты решил, что я это сделаю?!
– Потому что я люблю тебя! – на скулах Дена заиграли желваки. – И ты любишь меня.
На этот аргумент я не нашлась, что возразить. Только прошипела:
– Тогда прекрати давать обещания.
– Хорошо, – он отпустил мое лицо, отвернулся и положил руки на руль. – Просто пойми, Вика, я не желаю тебе зла. Я прекрасно знаю, что такое потерять родителей, и могу представить, что с тобой происходит.
Я прижалась щекой к прохладной обивке сиденья и продолжала рассматривать профиль Дена. Вот дерьмо. Он же потерял в детстве мать. Понятное дело, что Ден знает, каково это.
– Ты был тогда ребенком… – зачем-то произнесла я вслух.
– Да, – он кивнул, – и поэтому мой старик успешно врал мне, что она вот-вот выздоровеет. Так и говорил: «Да придет твоя мамка, никуда не денется».
Пальцы Дена сжались вокруг руля, костяшки побелели.
– Говорил, хотя знал, что врачи уже поставили на ней крест, – продолжил он глухим голосом, – никто не хотел возиться с алкашкой. Ее просто оставили догнивать последние дни. А мой старик потчевал меня светлыми сказками. Не хотел, наверно, слушать мое нытье. Просто врал, не подумав, что в день похорон я окажусь неготовым.
– Так и получилось? – тихо спросила я.
Ден медленно кивнул, глядя прямо перед собой.
– Так и получилось. Когда я увидел гроб, словно в ледяную прорубь нырнул. Не мог поверить, что это правда. Даже когда заглянул в него.
Я сглотнула, представив себе маленького мальчика, который до последнего верил, что мама жива. Потом зажмурилась, вспомнив кое-что еще, и простонала:
– Черт, какая же я дура! Прости меня. Я же тебе про маму столько дерьма в школе наговорила…
– Это ничего, Вика, – ровным тоном отозвался Ден. – Ты же не знала. Никто не знал. Но теперь ты знаешь, поэтому пойми меня. Я не стал бы врать тебе, если бы услышал, что твой отец при смерти. Я бы помог тебе подготовиться. Но это не так. Твой старик пойдет на поправку, и у вас все будет хорошо.
Я оставалась сидеть неподвижно и слушать его голос.
– Вика… – я почувствовала, что Ден наклонился ко мне, и открыла глаза. Его лицо было очень близко, хотелось коснуться его губами.
– Ты поэтому психанул, когда узнал, что я не призналась про гипермаркет?
Он прищурился.
– И поэтому тоже.
Я промолчала и повернулась на сиденье, откинувшись затылком на подголовник. Ден выпрямился, завел мотор и тронул машину с места. Тяжесть давила мне на грудь, едва позволяя дышать.
– Я никогда не говорила папе, что люблю его, – произнесла я.
– У тебя еще будет такая возможность, – приглушенно отозвался Ден, сосредоточившись на дороге.
– Я не уверена, что смогу ему это сказать вслух. Вообще, всегда была уверена, что не люблю его. Он меня раздражал своими вечными придирками. Словно я виновата, что родилась не сыном, а дочерью. Но сегодня поняла, что все равно его люблю.
Ден молчал и не смотрел на меня больше.
– Это ведь всегда так? – спросила я скорее у самой себя, чем у него. – Мы по-настоящему понимаем, что любим, только когда потеряем человека?
Он пожал плечами.
– Я поняла, что люблю тебя, только когда ты ушел.
На его губах заиграла кривая ухмылка.
– А как же Антон?
Я вздохнула и с трудом выдавила из себя:
– Думала, что он может тебя заменить. Но нет. Не смог. Каждый раз, когда мы с ним… когда у нас с ним что-то было, я представляла, что это ты. По-другому просто не могла.
Оу. Неужели я сказала это?!
Вот теперь Ден повернулся и уставился на меня своими глазищами так, что я испугалась.
– Смотри на дорогу, а то вмажемся куда-нибудь.
Он послушно перевел взгляд от моего лица. Я могла лишь гадать, какие чувства вызвало в нем услышанное признание. Впрочем, усталость навалилась с новой силой. Я лишь пообещала себе, что немного отдохну и поверю словам Дена о том, что все будет хорошо. Поверю в который раз, хоть уже и зарекалась так делать.
Из объятий сна вырвало прикосновение чего-то прохладного. Я встрепенулась, обнаружив, что Ден только что опустил меня на кровать. Двух секунд хватило, чтобы понять: мы – у него дома. Обстановку квартиры в стиле минимализма я бы ни с чем не перепутала. Работал кондиционер, поэтому темное шелковое постельное белье показалось на ощупь прохладным. Я узнала этот комплект, потому что сама его купила когда-то, решив внести разнообразие в спартанскую берлогу холостяка.
Ден заметил, что я пришла в себя, но ничего не сказал. Он занимался тем, что снимал с меня босоножки. Разобравшись с крохотными застежками, отбросил обувь к двери. Потом склонился, уперевшись руками в постель по обеим сторонам от меня.
– Отдыхай, – услышала я его тихий голос.
Меня переполняли странные чувства. Боль и тревога за отца смешивалась со страхом одиночества и отчаянным нежеланием отпускать Дена. Я боялась, что потеряю его, хотя видимых причин для этого в данный момент не было. Просто все в моей жизни настолько запуталось, что я не могла предугадать, что ждет за следующим поворотом судьбы.
– Почему ты не поехал ко мне? – тоже полушепотом спросила я, не в силах отвернуться от сияющих глаз Дена, взгляд которых скользил по моему лицу.
– Потому что только здесь я уверен, что тебя никто не потревожит. Хочу, чтобы ты выспалась, как следует. Мне пора на работу, так что будет тихо и спокойно.
Я закусила губу, ожидая, что он вот-вот выпрямится и покинет меня. Но Ден продолжал нависать надо мной. Между нашими телами оставалось пространство, но жар постепенно охватывал меня, как будто я оказалась в раскаленной печи. Каждая моя клеточка так истосковалась по прикосновениям Дена!
Словно прочитав мысли, он наклонился и коснулся моей щеки легким поцелуем.
– Спи, Вика. Ты сама похожа на привидение.
В ответ я потянулась и легонько, одними губами, прихватила нижнюю губу Дена. Из его груди вырвался протяжный прерывистый выдох.
– Ты скучал по мне? – спросила я, снова встречаясь с ним взглядом.
Ден покачал головой, давая понять, что не находит подходящих слов.
– Каждый. Чертов. День, – ответил он серьезным голосом.
Внизу моего живота рождалось знакомое напряжение. Черт возьми, я так давно его не чувствовала. Я казалась себе безжизненным трупом, не способным уже откликнуться на ласки ни одного мужчины. Но стоило Дену Овчаренко оказаться надо мной в по