POV Аня
Не помню, когда в последний раз испытывала такое пробирающее чувство страха. Как будто голову окунают в ледяную воду, а под ноги сыпят раскаленные угли.
Никита…
Я не видела его таким, наверное, никогда. Пустая оболочка. Без души. Без чувств. А все после встречи с той женщиной, с его матерью. Не уверена в этом на сто процентов, но внешняя схожесть говорит сама за себя. Когда Никита посмотрел на меня, там в больнице, за холодным спокойствием я разглядела настоящие чувства. Точнее, всего одно – боль.
Прижимаюсь к его груди, втягивая носом любимый запах вперемешку с остатками жаркого дня и полевых цветов. Я не могу его отпустить. Не хочу. С момента его возвращения я пыталась насильно выдавить из него все признания, забыв, что совсем недавно сама хранила тайну, о которой никому не хотела рассказывать.
А Никита – сплошная тайна.
Так почему я решила, что его нежелание подпускать меня ближе отличается от моего? Почему уверила себя, что он должен мне что-то доказывать, а я ему нет?
У всех есть секреты, но никто не обязан раскрывать их, чтобы купить доверие. Это как-то мелко, разве нет? Разве доверие не заключается в том, что ты остаешься рядом с человеком просто потому, что это именно он? Потому что он смог доказать, что достоин. Не сказать, а именно доказать. Например, не осудил за глупость, когда ты готова была сожрать себя с потрохами. Помог выбраться из дерьма, что ты сама создала, и защищал тебя, забыв о своей безопасности.
Как же долго до меня доходило…
Теперь моя очередь попытаться помочь Никите. Он, конечно, морально сильнее любого из знакомых мне людей, но все-таки… Хоть я и зову его демоном и инопланетянином, он обычный человек. И я хочу верить ему без оглядки. Готова взять его за руку и идти следом, закрыв глаза.
Только бы он позволил мне это сделать.
– Успокоилась? – спрашивает Никита, поглаживая волосы на моем затылке.
– А ты?
– Как твоя рука?
Типичный Никита и его маневры, чтобы уйти от ответа.
– Нормально. Жахнули укол, дали мазь. А еще померили температуру, давление, послушали сердце и легкие. Ты конкретно напугал эту тетку. Как ты узнал, какая у нее машина?
– У нее на столе лежали ключи и брелок с маркой автомобиля.
– Да ты просто Шерлок Холмс.
– А ты – глупый Доктор Ватсон.
– Эй! Ватсон не глупый. Шерлок без него вообще бы ничего не добился.
– Ты так считаешь?
– Да! Ты же смотрел сериал?
– Не-а.
– Можем поехать домой и исправить это прямо сейчас, – предлагаю я, отстраняясь.
Никита прищуривается, внимательно меня разглядывая:
– Ты волнуешься за меня или за то, что я могу натворить, если мы вернемся к ребятам?
– Ты хочешь туда вернуться?
– А ты?
Запрокидываю голову, хватая здоровой рукой Никиту за шею.
– М-м-м-м… – мычу я и сжимаю пальцы, имитируя удушье. – Все-таки с тобой невозможно разговаривать.
– Я бы поел мяса с костра.
Бинго! Хоть какой-то ответ.
– Тогда вперед.
– Вперед, – говорит Никита, но вместо того, чтобы отпустить, крепче обнимает меня за талию, а второй рукой надавливает на затылок.
Поцелуй мучительно медленный, нежный и осторожный. Распадаюсь на кусочки в каждом касании и восстанавливаюсь в коротких перерывах шумного дыхания. Это первый поцелуй после нашей долгой разлуки, который не пропитан сомнениями. Танец чистой энергии цвета наших душ, его тьма и мой тусклый серый. И вопреки всем законам и правилам, соединяясь, эти две сущности становятся мерцающими и прозрачными. Сливаются в большое облако, обволакивающее тела и успокаивающее мысли.
Не нужно слов, чтобы понять, он скучал не меньше, чем я.
Возвращаемся на базу. Солнце медленно тонет в озере, создавая поистине удивительную природную композицию: предзакатное небо, свежий запах зелени с осадком пресной воды и тихое умиротворение. Направляемся с Климом на задний двор, откуда доносится веселый смех. Замедляю шаг, поддавшись легкой панике. Как нам теперь вести себя? Кто мы друг другу?
– Нервничаешь из-за своего парня? – говорит Никита оборачиваясь.
– Он не мой парень.
– В смысле?
– В прямом. Мы не встречались.
– Тогда я сам разберусь, – уверенно произносит он и берет меня за руку, утягивая за собой.
Ребята сидят за большим столом, который заставлен тарелками и пластиковыми стаканами. Первым нас замечает Вася и включается сирена:
– Солнце мое! Слава всем богам! О великий Ра, спасибо! Спасибо, что вернул мою Анюту!
– Вася, – сквозь смех отвечаю я. – Это была всего лишь пчела…
– Да при чем здесь пчела! Ты уехала с этой зверюгой! – он бросает на Никиту суровый взгляд.
Суровый по версии Васи, а значит, это моська недовольного шарпея. Закатываю глаза, потому что его даже кузнечик бы не испугался.
– Че, Вась, синяки почти прошли? Новые нарисовать?
– А ты мне тут не угрожай! Рисователь фигов! Хоть бы сообщение написали, что с вами все хорошо. Три часа вас не было!
– Голубая мамочка включилась, – усмехается Никита, отпуская мою руку.
Ловлю на себе удивленные взгляды. С меня словно срывают одежду, предмет за предметом. Подавляю неловкость и ищу глазами свободное место за столом.
– Мот, – жестко произносит Никита. – Есть разговор…
Поворачиваю голову. Никита подходит к Матвею, у которого на лице красуется нехилая гематома. Матвей собирается встать, но тяжелая рука опускается на его плечо, удерживая на месте.
– Сиди, тут все свои, – говорит Никита, скашивая на меня взгляд.
Что он, черт возьми, задумал?
– Мы с Аней встречаемся, так что… Отвали от нее, лады?
– Я… – Матвей бледнеет, а у меня пропадает дар речи.
– Она со мной, – твердо произносит Никита.
– Да я уже понял…
– Отлично. Ты вроде нормальный парень, давай просто отдыхать. И это, – Никита показывает на его щеку, – без обид, о'кей?
Парни жмут друг другу руки, а я стою с открытым ртом.
Что?! Даже не так. Че-е-е-е?!
– Опупеть! Вот это новость! – вопит Вася, вскакивая с места. – За это надо выпить! Нет! Нажраться! Я готов обблевать весь берег. Дважды! Вареные сосиски мне в…
– Вася! – останавливаю его, потому что он своими восторгами заставит сейчас всех выплюнуть только что съеденный ужин.
– Знаешь что, девочка моя!? Я, между прочим, ждал этого больше, чем вы сами!
Хмурю брови, вспоминая его постоянные отговорки:
– Да где ты был, когда я была девочкой?!
Вася затыкается, ребята разражаются громким хохотом. Никита обнимает меня за шею, наклоняя голову к уху:
– Неплохо, малышка. Ты его уделала. А я, кстати, присутствовал, когда ты стала…
– Никита! – пихаю его локтем. – Может мы уже поедим?
– Да. Силы тебе пригодятся, – он кусает меня за щеку.
– Я сейчас разрыдаюсь от этой милоты…
– Вася!
Настроение легкое, как воздушный шарик, перебрасываем его друг другу за столом, слушая забавные истории и просто прикалываясь. Звезда вечера, конечно же, Василий Ясно Хренушка. Рот у него не закрывается, он учит Ника с Андрюхой своему фирменному «би-е-е-е-а-а-чь» и рассказывает тысячу и одну байку про ситуации в «Раю». Димон воркует с Катей, Регина с Матвеем по началу куксятся, но уже через час вливаются в общую тусовку, забывая про обиды. Спасибо коньяку за это.
И все клево. Правда. Душевно и весело, но один из нас все еще витает в облаках печали. Макс пытается следить за общим безумием и подыгрывать, но в его глазах такая тоска, что иной раз пропадает всякое желание продолжать этот балаган.
Когда солнце окончательно садится, наш гениальный генератор идей придумывает новую забаву – купание голышом. Вася раздевается и несется к берегу, остальные идею с обнаженкой отвергают, а вот с купанием принимают на ура. За столом остаемся только я, Никита и наш грустный друг.
– Я в этой фигне не силен, малышка. Попробуй поговорить с ним, – шепчет Клим. – Ты ведь как-то упоминала, что нормальным людям это помогает.
Он поднимается, забирая с собой тепло, и обращается к Максу:
– Мне нужно с Расулом кое-что обговорить. Кислый, ты за нее головой отвечаешь, никаких заплывов без одежды, пока меня нет.
– Конечно, Клим. Васю усмирить я смогу, – отзывается Максим, выдавливая улыбку.
Остаемся вдвоем, но я не знаю, с чего начать. Кручу в руках стакан с соком, гоняя мысли в голове и пытаясь подобрать правильные слова.
– Рад за вас, – Максим первый нарушает тишину.
– Еще рано, – усмехаюсь я, – но спасибо.
– Берегите то, что у вас есть. И никого не пускайте в… – он запинается и опрокидывает в себя рюмку коньяка.
– Что у тебя случилось?
– Клим тебе рассказал?
– Нет. Я подслушала ваш разговор в кабинете. Ну… Его часть.
– Вы друг друга стоите, – хмыкает Максим.
– Макс, мы же друзья. На тебя смотреть больно. Выговорись, должно стать легче.
– Обещаешь?
– Не узнаешь, если не попробуешь.
– Да че тут рассказывать? Меня бросила невеста.
– Почему?
На лице Максима появляется злобный оскал. Он хватает бутылку и наливает себе обезболивающего:
– Почему? Потому что я, как оказалось, ее недостоин…
– А она что африканская принцесса? В каком смысле недостоин?
Максим печально вздыхает и опускает голову.
– Может быть… – медленно произношу я, – стоит попытаться снова добиться ее? Что-то сделать? Если она нужна тебе, нельзя сдаваться.
– Добиться? Да я все три года только и делал, что ее добивался. Каждый день пилил себе кости и полоскал мозги в кислоте, чтобы быть рядом, но этого всегда было мало. Все не так. Недостаточно! Вместо универа я устроился в бар, чтобы были бабки, чтобы иметь возможность водить ее по кафе и покупать шмотки. Я хотел радовать ее. Я ее безумно любил или люблю… уже даже не знаю! Потому что вместо благодарности и хоть какой-то отдачи, получал всегда лишь претензии…
Сжимаю руки под столом и молчу. Он уже начал говорить, так пусть выплеснет все.