– Сегодня я поведу.
Никита растягивает губы в улыбке и показывает белоснежный ряд зубов:
– Держи крепче штурвал, малышка.
Легонько толкаю его до тех пор, пока не усаживаю на диван. Не отрывая взгляд от тьмы, которая, как ни странно, придает сил, сажусь ему на колени. Лицом к лицу. Касаюсь шеи, чувствую кончиками пальцев влажные волосы на затылке.
– Ты плавал в озере?
– Нет. Принимал душ. Но мы можем поплавать позже, если захочешь, – Никита сжимает мою талию. – Если у тебя останутся силы.
Делаю плавную волну телом, упираясь коленями в мягкие подушки дивана, и опускаю голову. Никита скользит ладонями под мою футболку. Дыхания сталкиваются, взгляды сплетаются. Хочется разрушить все и взлететь, но сладкая пытка в замедленном действии приносит удовольствие, которое хочется растянуть.
– Я… – шепчу, прикрывая глаза, – так по тебе скучала, Никит. Каждый день.
Искреннее признание выпускает наружу чувства. Целый батальон, который снес бы с ног кого угодно, но только ему навстречу несется еще один. В два раза больше.
– Аня… – рычит Клим и прижимает меня к себе, жестко целуя.
Его пальцы путаются в волосах, продолжаю чувственный танец у него на коленях. Мне нравится гулять босиком по краю обрыва, где в мягкой траве попадаются колючие сухие ветки, которые впиваются в ступни и заставляют тихонько стонать и выдыхать ругательства. Нравится жар огня, который поднимается из глубины. Нравится пьянящее предвкушение.
– Малышка, сбавь обороты, – произносит Никита и спускается поцелуями по моей шее, удерживая за бедра.
– Не хочу, – запрокидываю голову, предоставляя больше простора для его губ.
– Решила меня извести?
Зубы смыкаются на коже, и Никита приподнимает бедра, выбивая из меня громкий стон.
– Я уже забыл, какая ты, – удовлетворенно произносит он и целует место укуса.
Опускаю подбородок и встречаюсь с ним взглядом:
– Так вспоминай.
– Давай все-таки я поведу, малышка? Обещаю, пущу тебя за штурвал чуть позже.
– Да, капитан…
Никита на мгновение прикрывает глаза, играя желваками и шумно вздыхает. Он поднимается со мной на руках и аккуратно ставит на ноги.
– Повернись, – приказывает он.
Кручусь на месте останавливаясь к нему спиной.
– Руки вверх.
– А у тебя есть пушка, для таких приказов? – сердце бьет даже по голосовым связкам, голос дрожит.
– Есть кое-что покруче.
Клим толкается бедрами мне в ягодицы, и я вскидываю руки, закусывая нижнюю губу до боли, чтобы сдержать восхищенный стон, который волнующей вибрацией тонет в животе.
Футболка улетает на противоположный диван.
– Не шевелись.
Киваю, не отдавая отчета, что Никита не может видеть мое лицо.
– Не слышу ответа, – его дыхание спускается вниз по позвоночнику.
– Хорошо…
Ловкие пальцы ныряют за резинку шорт и тянут их вниз, оставляя болтаться на щиколотках. Горячие ладони поднимаются по ногам с внутренней стороны. Дергаюсь от легкой щекотки и получаю укус в правую ягодицу.
– Ай! Никита! – пищу я.
– Не удержался, – хрипит он и вновь вырастает за моей спиной, опуская руку на живот и притягивая к себе.
Никита усаживает меня между своих разведенных в стороны ног, облокачиваясь на спинку дивана. Его правая рука ползет по животу вниз, пальцы касаются края белья, и у меня сводит ступни и колет ладони. Веки опускаются, когда я чувствую его прикосновение.
– Не закрывай глаза, – хриплый голос щекочет ухо, и я подчиняюсь. – Посмотри.
Тихие стоны ноющего удовольствия слетают с моих приоткрытых губ. Левая рука Никиты подбирается к груди и отодвигает мягкую чашечку спортивного бюстгальтера.
– Красиво, правда? – произносит он. – Черт! Какая же ты…
Обжигающая волна зреет внизу живота и набирает силу. Дыхание превращается в хаотичные вдохи и выдохи. Запрещаю себе моргать, чтобы не пропустить ни одной секунды и запомнить все до мельчайших деталей. На несколько мгновений улетаю в бесконтролье, и прихожу в себя, чувствуя тяжелое дыхание, касающееся виска. Было офигенно, но я знаю, это еще не все, на что он способен. На что способны мы оба.
Поворачиваю голову, чтобы поймать любимые губы для поцелуя и передать всю нежность и благодарность, о которой, наверное, никогда не смогу сказать.
Ерзаю в его руках и встаю на ноги. Он смотрит снизу вверх, и мне нравится его взгляд. Темный, голодный, с толикой восхищения и гигантским желанием. Раньше я этого не замечала. Кровь быстрее бежит по венам, подгоняемая бешеным стуком сердца.
– Я хочу тебя, – произношу смело.
На губах Никиты появляется хитрая улыбка. Он ныряет рукой в карман шорт, достает презерватив и кладет на диван.
– И я весь твой, малышка, – разводит руки в стороны.
Мой? Вряд ли таким, как Никита, можно по-настоящему обладать, но если он сам дает мне такую возможность… Пусть только на сегодняшнюю ночь или на несколько часов, я не могу ее упустить. Я сдалась ему уже давно и не переставала принадлежать, даже когда он уехал. Не полностью, но частичка души, темное маленькое пятнышко в районе груди, оно его. Только его.
Делаю шаг вперед и раздеваю Никиту, не забывая подкармливать голодного зверя, чтобы не выпустить его раньше времени. Хочу все сделать сама. Хочу показать ему, какой могу быть, какой в большей степени он меня сделал. Открытой. Смелой. Не стесняющейся собственных желаний, жаждущей быть счастливой здесь и сейчас, вопреки предрассудкам и правилам.
Замираем полностью обнаженные, глядя друг на друга. Я у него на коленях, сильные руки сжимают мою талию. Опускаюсь вниз и теряю голову, сердцебиение ведет отсчет до взрыва. Растягиваем момент, чтобы впитать как можно больше страсти, которая витает в воздухе.
– Скажи это еще раз, Никит.
– Лучше покажу.
Он глотает мой крик, прижимаясь к губам. Раскачиваюсь на волнах удовольствия, меняя угол и темп, исследуя ощущения и эмоции. Вкус табака на языке, теплые ладони, проворные пальцы. Быстро и плавно. Жестко, а после нежно. Поцелуи, укусы. Все смешивается в один большой коктейль, который обжигает внутренности и разом ударяет в голову.
Оказываюсь на спине и уже ничего не могу контролировать. Вес его тела, влажная кожа, терпкий запах смешанный с летней ночью. Стоны. Хрипы. Никита прижимается к моим губам, когда я выгибаюсь дугой от переизбытка ощущений. Парим вместе, и плевать, сколько нам осталось до встречи с землей. Нет ничего важнее, чем его шепот…
– Что ты сказал? – переспрашиваю, потому что в таком состоянии не могу полностью доверять слуху.
– Что ты охеренная.
– Нет, – улыбаюсь я. – Повтори полностью.
– У тебя и во время оргазма уши закладывает?
– Есть немного. Так что нечестно разговаривать со мной в такой момент.
– Я сказал, – он наклоняет голову, глядя на меня изподлобья, – что ты моя охеренная девочка. Есть возражения?
– Нет, но есть вопрос.
– Секс, а потом разговоры? Класс… – вздыхает Никита.
Обхватываю его за шею, мешая подняться:
– Сколько у тебя с собой презервативов?
– Хочешь еще? Все-таки пес был настолько плох?
– Мне провести сравнительный анализ прямо сейчас?
– Лучше я просто оторву ему хер и запихну в глотку!
Округляю глаза, потому что его интонацию не назовешь шуточной. Наверное, не стоит продолжать эту тему, но не я ее начала.
– Никита, ты сам меня бросил, а теперь качаешь права? Я же не спрашиваю, с кем и сколько раз у тебя был секс!
– И правильно.
– Вот и ты прекрати копаться в моем прошлом!
– Хорошо, – сжимает зубы. – Ты права.
Никита поднимается с дивана, натягивает боксеры и хватает со столика пачку сигарет. Подходит к окну и щелкает зажигалкой, желтый огонек освещает напряженные острые черты лица.
Вот так в секунду рушится волшебство. Как же меня это достало…
Поднимаю с пола его футболку и надеваю. Медленно подхожу к нему и обнимаю со спины, прижимаясь щекой к горячей коже. Может, нам пора перестать сражаться, а попытаться быть заодно?
– Я с ним не спала. Мы даже не целовались. Я никого не хотела. Возможно, если бы ты не приехал, все могло быть по-другому, но сейчас вот так, поэтому…
Он кладет руку на мои ладони, сцепленные у него на животе:
– Аня…
Не могу распознать интонацию, то ли сожаление, то ли недовольство…
– Не надо, Никит. Я знаю, что ты не хранил мне верность, и не должен был. Мы ведь расстались, и ты не собирался возвращаться. Я все знаю. Это не просто принять и неприятно об этом думать, вообще-то это реально бесит, но я… Попытаюсь, ладно? Просто давай не будем больше возвращаться к этой теме. Ты ведь сам предложил начать все заново, и я хочу этого. И…
Меня прерывают горькие сумасшедшие губы, Никита срывается с цепи. Это уже не страсть, не жажда секса. Такое ощущение, что он хочет проглотить меня, стать как можно ближе. Словно пытается донести то, о чем не может сказать.
Глава 10
POV Никита
Чувствую ее повсюду. В каждом вдохе, в каждом сокращении мышц. Аня окутала меня, пробралась под кожу и заняла все свободное пространство. И мне так спокойно, нет волнений или злости. Это нирвана, и совсем не хочется думать о сроке ее годности.
На что ты готов ради нее?
Вот единственный вопрос, который то и дело всплывает в мыслях. Ответ на него очевиден – на все. Но мое «все» и ее «все» – могут жесть как отличаться. Отсюда и новый вопрос.
Чего ей будет достаточно?
– Жарко, – произносит Аня, отрывая голову от моей груди.
– Так слезь с меня.
– Не хочу, – улыбается она, глядя в глаза.
Она стала смелее. И сильнее. Ее перемены радуют, хотя… Это даже не перемены, она всегда такой была, просто прятала часть себя за стеной страха перед обществом.
Ее образ в свете луны отпечатывается в сознании. Плавная линия плеч и тонкая шея, покрытая следами моих эмоций. Растрепанные мной волосы, пухлые губы, которые я целовал бесчисленное количество раз и горящие синие глаза, полные того, что я не хочу называть, но уже с трудом могу отрицать. Слышу щелчки мысленного фотоаппарата. Ничего я еще не хотел запомнить так сильно.