– Ты странно на меня смотришь, – смущенно говорит малышка.
– Как? – провожу ладонями по ее обнаженной спине, с удовольствием наблюдая, как Аня открывает губы на резком вдохе.
– Не знаю. Странно.
– Хочешь поплавать в озере?
– Можешь просто окунуть меня? Не уверена, что получится встать.
– Слабачка, – усмехаюсь я.
– Что?!
Аня опускает голову и кусает меня, за что получает пару шлепков по заднице от всей души.
– Ай-ай! Больно же! Там где дрябло, там и нежно… – бурчит она.
– Там действительно нежно, – сжимаю в руках ее попку, – но пока еще не дрябло.
– Пока еще? – выгибает бровь.
– Будешь дальше худеть и все обвиснет.
– И тогда ты меня бросишь?
Снова она подводит разговор к началу скользкой дорожки. Протест вылезает наружу, скручивает руки и жжет горло. Не можешь, не обещай. Если пообещал, расшибись, но сделай. По-другому никак.
– Малышка, что ты хочешь от меня услышать? Что все это навсегда? Что мы никогда не расстанемся? Это два самых лживых слова: навсегда и никогда. Это невозможно пообещать, а те, кто так делает, обычные балаболы, которые первые же и предают.
Аня отводит взгляд и сжимает губы. Черт! Знал ведь, что отношения это полнейшая жесть, и все равно влез.
– Эй, – хватаю ее двумя пальцами за подбородок. – Аня, я с тобой. Здесь. Сейчас. Только твой. Что еще нужно?
– А завтра? Что будет завтра, Никит?
– Да похер на завтра, есть только сейчас. Завтра мы можем не проснуться, на Землю свалится метеорит или начнется восстание машин. Зачем жить будущим, которое ты толком не контролируешь, если можно жить настоящим?
– Да, я понимаю, но… Мы ведь сами выбираем будущее.
– О'кей. Выбираем будущее. Тебе нравится профессия, на которую ты учишься?
– Ну-у-у…
– Ты ведь ее выбрала. Выбрала свое будущее. И как? Кайфуешь?
– Это совсем не то…
– Погоди-погоди. Вот твое будущее и тебе придется жить с этим выбором, от которого ты не можешь отказаться, потому что… Что? Родители против? Жаль потраченного времени? Сил? Или страшно начинать все сначала? И у меня есть вопрос… Нафига так жить? Без возможности чувствовать жизнь и быть ее хозяином, а только лишь следовать намеченному пути. Всего одному. Знать, что тебя ждет и ненавидеть это. Вот и весь выбор, вот обещания. Аня, живи со мной сейчас. В этом моменте. Думай, передумывай, а потом еще. Я не требую от тебя верных решений и поступков с первого раза. Ошибайся, путайся, это нормально. Будем ругаться и спорить, пока ты не охрипнешь от стонов и криков. Пока нам обоим не надоест или кому-то из нас. Я не знаю, что случится завтра, но я живу в настоящем. Принимаю решения здесь и сейчас. Беру, если хочется, и ухожу, если все бесит. Сейчас меня бесишь ты, но уходить я не собираюсь. Лучше выкину тебя в окно, чтобы ты охладила голову, а потом нырну за тобой, чтобы снова зажечь. Что плохого в такой жизни?
– Так и знала, что ты пришелец.
– А ты глупая малолетка, которая до сих пор бросается в крайности. Либо навсегда, либо никогда. Между этими понятиями миллионы вариантов. Зачем заморачиваться на поиске верного, если можно выбрать желаемый?
– Я просто боюсь, что все закончится.
– Блять! Аня… Ты понимаешь, что все может закончиться из-за охелярда разных причин? Одной из которых можешь быть и ты.
– Нет. Этого точно не случится.
– Откуда такая уверенность?
– Я просто знаю.
– Ты не можешь этого знать. Зачем трахать себе мозг? Я принимаю эту возможность, но не собираюсь зацикливаться на ней. Мне не нужны твои обещания, вообще ничего не нужно. Ты сейчас со мной – вот, что важно. Ты пришла сама, сделала этот выбор на сегодняшний день, а завтра пошлешь меня куда подальше. Скажешь, что хочешь быть космонавтом и найти себе другого инопланетянина, например. Я сейчас не могу тебе ответить, что буду делать и что чувствовать, но если надо, то и ракету построю, чтобы полететь за тобой. Я решу это завтра, когда все случится, а сейчас…
– Я поняла, – перебивает малышка и подтягивается наверх. – Поняла, Никит… – шепчет она, прикасаясь к моим губам и закрывая глаза.
Болезненная пульсация в висках медленно отступает. Оказывается, объяснять свою точку зрения непросто. Да мне и не приходилось, потому что всегда было плевать, понимают меня или нет, но Никитина… Она должна знать, кто я.
– Знаешь что? – говорит Аня, и я снова напрягаюсь.
Может, реально выкинуть ее в окно? Хотя бы пару минут будет тихо.
– Удиви меня, – саркастично отзываюсь я.
– Я все-таки хочу искупаться, но боюсь глубины.
– Надень мою футболку.
Поднимаюсь с дивана и подхожу к стеклянной секции, которая выходит на середину пруда. Снимаю защелки сверху и снизу, открывая потайную дверь. Это была моя идея, и сейчас она как нельзя кстати.
– Ты же не собираешься прыгать? – слышу за спиной взволнованный голос.
– Конечно, нет.
Хватаю Аню и прижимаю к себе, падая вниз. Всего пара секунд, и нас поглощает прохлада, затыкая рот мелкой пищалке. Выныриваем на поверхность, и я получаю в лицо каплями воды:
– Ты больной! Нафига так делать?
– Я бы тебя еще полчаса уговаривал, а так, смотри… Мы уже здесь. Ничего не случилось. Расслабься.
– А если бы…
– Аня!
Она неуклюже держится на воде и сверлит меня взглядом. Сколько можно уже?! Хватаю ее за руку и тяну на себя, помогаю уцепиться за шею и гребу в направлении секретного места. Уже через три минуты мы оба можем стоять на ногах.
– Что это? – спрашивает Аня, поднимая подбородок.
– Изначально хотели сделать большой остров, вместо нескольких беседок, но Расул передумал, а эту подложку так и не вытащил. Говорит, сама рассосется.
– Круто.
Капли воды на ее лице отражают лунный свет, губы растянуты в улыбке. Вот так лучше. Аня запрокидывает голову и всматривается в ночное небо, а я не могу перестать смотреть на нее.
– Снова ждешь падающую звезду? – спрашиваю я, медленно подбираясь.
– Нет. Желания исполняют не звезды.
Малышка чувствует мое приближение и вытягивает руки, чтобы ухватиться за плечи. Она обнимает меня, пронзая дрожью кожу.
– Холодно?
– Нет, – тихо произносит Аня, все еще глядя вверх.
– Ты дрожишь.
Она опускает голову и обнимает крепче, сжимая бедра… Ох, черт! Спать мы сегодня не будем.
– Хочешь расскажу, что я загадала тогда, когда мы были здесь в первый раз? – малышка соблазнительно водит губами по моему подбородку.
– Давай.
– Лучше покажу…
Просыпаюсь от духоты, но чувствую себя чертовски бодрым и свежим. Даже вспомнить не могу, когда в последний раз спал так крепко. Открываю глаза и понимаю, что-то не так. Где эта мелочь ненасытная? Оглядываю беседку. Ни вещей, ничего. Становится не по себе. Даже хуже…
Одеваюсь и выхожу под палящее солнце. Делаю ладонью козырек и шагаю к дому, где должна быть вся шайка. На кухне меня встречают Вася и Макс с бледными лицами и грустными глазами. О-о-о… Страдальцы.
– Где Аня? – сходу бросаю я.
– Все уже уехали, – отвечает Макс, а Вася мычит в поддержку.
– Куда?
– Домой…
Что за?..
Вытаскиваю телефон из заднего кармана и вижу сообщение от матери, которое пришло несколько часов назад.
ХХХ: «Никита, я так хочу увидеть тебя еще раз. Пожалуйста. Нам есть о чем поговорить. Ты же знаешь, что я люблю тебя.»
Закрываю сообщение и набираю номер Никитиной. Бабы обязательно должны исполнять? Это вообще лечится? Слушаю длинные гудки, не берет трубку. Звоню еще раз, автоматический голос озвучивает приговор – абонент временно недоступен.
– Собирайтесь. Мы уезжаем, – говорю ребятам и выхожу на улицу.
Нервно прикуриваю сигарету, перебирая в голове варианты расправы. Возле машины вижу недовольного Расула.
– Я все оплачу, – произношу я, не желая выслушивать, что и как сломали эти дебилы.
– Ты мне ничего не должен, – говорит он и хмурится еще больше. – Никита, если твоя девушка плачет, то ты виноват даже тогда, когда не виноват вообще никто. Ясно тебе?!
– Что?
– Не можешь сделать ее счастливой, отдай ее тому, кто сможет.
Вася и Макс залезают в машину, а я растерянно смотрю в мудрые глаза человека, которого безусловно всегда уважал, но сейчас вообще не понимаю, о чем он говорит.
– Никита, ты никогда никого не слушаешь. Я знаю, что у тебя была непростая жизнь, в которой тебе приходилось все время бороться, но она только началась. Хватит уже воевать. Пойти навстречу кому-то, это не слабость. Слабость – это потерять все, чтобы сохранить видимость силы.
Молча сажусь в машину, ощущая, как внутри меня начинается капитальный ремонт. Рушатся стены и вылетают стекла, рассыпаясь на мелкие осколки. Жму на педаль газа, сжимая руль до хруста в пальцах.
Слабость – это все время искать оправдания, вместо того, чтобы искать решения.
Подлетаю к двери своей квартиры и вставляю ключ, но… Он не входит до конца. Замок прежний, а это значит Аня вставила свой ключ с внутренней стороны.
– Аня! – зову я и громко стучу кулаком в дверь. – Я знаю, что ты там! Открывай!
– Уходи… – слышу тихий слабый голос, который завязывает в узлы вены и мышцы.
– Что происходит?!
– Наступило завтра, Никита… Просто наступило завтра…
POV Аня
Короткий сигнал, точно удар по ненасытному любопытному монстру. Беру в руки телефон Никиты и читаю сообщение, которое выливается ведром холодной воды на голову.
Никаких обещаний. Никакой определенности и… Никакого доверия.
Так вот зачем Никита оставляет дверь всегда открытой? Чтобы иметь возможность уйти в любой момент. К кому? К той, кто пишет? Сколько нас у Клима? Вот таких дебилок, которым он заливает про «здесь и сейчас».
Как удобно, придумал же… Молодец. Наслаждаться моментом и проповедовать свою религию без будущего. И никаких претензий, ведь он ничего не обещал.
Я не могу так…
Думала, что попробую его понять, постараюсь остаться рядом и выдержать все порывы ледяного ветра. Решила, что смогу удержать его, но разве можно поймать стихию? Можно ли удержать в руках ветер? Нет. Он появляется и исчезает, когда захочет. Может ласково коснуться, а может содрать с тебя кожу…