Ты уверена, что хочешь остаться со мной?
И тогда я увидела страх, который он так умело скрывал. Страх потерять меня. Это был взрыв в сознании. Да, он чокнутый. Вспыльчивый и жестокий. Грубый и резкий. Но я именно таким его узнала, таким полюбила. Хотелось бы сказать, что со мной он становится другим, нежным и ласковым, просто зайчик. Ага, сейчас… Со мной он такой же козел. Может быть чуточку мягче. Но мы совпали. Не сразу, но зацепились надломленными душами и соединились так крепко, что не разорвать.
Мне жаль, что его прошлое было таким болезненным. Жаль, что оно конкретно пошатнуло его психику, сделав из обычного мальчика дикого зверя, полного ярости. Я злюсь на его мать, ненавижу отчима. Больно осознавать, что кто-то так мучил его, но это уже случилось. События тех лет не изменить и не исправить. Единственное, что я могу, так это… Быть с ним. Рядом. Всегда. Быть его поддержкой, ровно как и он моей. Я не собираюсь менять его, лечить и спасать. Это невозможно, но кое-что я могу. Любить. Вот такого. Моего городского психа. Просто любить.
Когда мне позвонила Вика, я сразу почувствовала подставу, но не смогла остаться в стороне. Не хотелось взваливать все на плечи Никиты, заставлять его бороться в одиночку. Особенно, зная о его методах. Нельзя сказать, что я удивилась появлению Глеба. Скорее, начала счастливо улыбаться, увидев его избитую рожу. Ему точно было хуже, чем Никите.
Тяжело было сдерживать себя во время хорошо срежиссированного концерта под названием «Никита негодяй и страшный человек». Глеб так жалостливо рассказывал о том, каким Никита был трудным ребенком, как родители от него натерпелись. Заявил с полной уверенностью, что на самом деле Никита вернулся в город, чтобы получить наследство. Я слушала с каменным лицом, все больше и больше желая встать и врезать по опухшей от синяков и ссадин морде наглого лжеца, но мне вовремя пришло несколько сообщений.
Я его загадала: «Нравятся страшные сказки, малышка? Надеюсь, ты еще не начала бить моего сводного брата. Если нет, то и не надо»
Я его загадала: «Я уже еду. Побереги силы. Устроим маленькое шоу»
Я его загадала: «Включишь истеричку и дашь им ту реакцию, которую они хотят. Я подыграю»
Тогда я еще не понимала суть плана, но… Я верила ему. На сто процентов. Поэтому сделала то, что он сказал.
Губы пекут от поцелуев. Никита прижимает меня к машине. Тело к телу. Так близко, что можно врасти друг в друга. Он не желает останавливаться или отпускать. Его ладони на шее, затылке, в волосах…
– Идем домой, – сбивчиво произношу я.
– Нет. Сначала прокатимся.
– Кстати! Что это? – поворачиваю голову, рассматривая белое чудо.
– Моя новая тачка.
– А где предыдущая?
– Оп-па! Так ты на машину повелась?
– Ну не на тебя же! – хохочу я, и тут же получаю укус в шею, как наказание.
– Запрыгивай, малышка.
Никита открывает для меня дверь и обходит машину. Сажусь на сидение. Странные ощущения, непривычно. Тяну на себя ручку двери, но…
– Сильнее хлопай! Это же ВАЗ!
После пары провальных попыток, Никите приходится нагнуться и захлопнуть дверь самому:
– Слабачка.
– Мне придется подкачаться, чтобы проделывать этот трюк. А где ремень безопасности? Или он не нужен? Сколько она едет? Километров сорок?
Разносится грозное рычание обиженного мотора. Машина дергается и вылетает со двора, под мой ошарашенный визг:
– Я поняла-поняла, Никит! Хватит! Помедленнее-е-е…
– Тебе не угодишь. То быстрее, то медленнее.
Поворачиваю голову, темные глаза обещают мне слишком много. Пытается напугать? Идиот… Я согласна на все. Принимаю расслабленную позу, поднимая ногу и упираясь пяткой в сидение:
– И как тебе в роли проигравшего?
– Я не проиграл, – уголки его губ поднимаются и на лице появляется самая обалденная и обезоруживающая улыбка на свете.
– Но они считают, что…
– Аня, сколько раз тебе повторять? Класть я хотел на мнение других людей. Важно, что думаю и знаю я. Для меня никогда не было в приоритете, быть круче других. Доказывать им что-то. Такая блевань… Никто не поймет тебя. Никто не порадуется так же искренне, как ты сам. Всем плевать. Их волнуют только они сами, а меня только я.
– Только ты?
– Ну, еще одна малолетка, которая трахает мой мозг, чаще чем член.
Никита настоящий романтик… Что тут скажешь? Ему бы подписи на валентинки придумывать.
– Так в чем соль? Где ты Володю с Сергеем откопал?
– Малышка, ты же понимаешь, что они бы не отстали? Вариантов было два. Я мог бы отправить их в гости к Люцику или…
– Заставить поверить, что они добились своего и свалить в закат. Они радуются, что молодцы, а мы кладем на них огро-о-омный болт, – заканчиваю логическую цепочку.
– Базар у тебя, конечно, – усмехается Никита. – Но в целом да. Все верно. Правда, если ты не против подождать меня пару десятков лет, я могу все-таки…
– Нет!
– Ладно, —он беспечно пожимает плечами, словно мы обсуждаем нормальные вещи, а не убийство людей.
Псих… Я, конечно, не настолько больная, чтобы желать смерти ребятам, но их подлянки бесят. Оставлять их с победой и умиротворением даже обидно, но Никита прав, это никогда бы не закончилось. Зачем продолжать бессмысленную бойню, когда можно наслаждаться своей жизнью?
– Куда мы едем? – спрашиваю я, глядя на дорогу.
– В банк.
– Едем грабить банк?
– А ты бы согласилась?
– Только если у нас есть план, а не просто: «Руки вверх! Деньги в мешок!»
– Не сегодня, малышка.
– Тогда зачем нам туда?
– Открой бардачок.
Несколько мучительных минут уходят на борьбу с маленькой дверцей. Никита искоса наблюдает за мной, но не помогает. Забавляется? Как весело! Эта машина ненавидит меня. Получаю по коленке куском пластмассы и заглядываю внутрь бардачка. Вынимаю пухлый белый конверт и распахиваю глаза, глядя на толстую стопку купюр:
– Что это?
– Деньги, познакомьтесь, это Аня. Аня, это деньги.
– Да хватит острить! Откуда?.. – и до меня доходит. – Машина… Ты продал машину. Но зачем?
– У тебя же есть номер карты твоих родителей?
– Что?! Но…
– Выкупим твою свободу.
– Никита, ты не должен…
– Я уезжаю завтра.
Сердце заходится в бешеном ритме. Уезжает? Завтра? А это что? Последний широкий жест? Прощальный? Нет! Он же не может… Или может? Не получается поймать спасительный канат, который удержит от падения в логово нездорового отчаяния.
– Так! – грозно произносит Никита. – Стоп водопад! Я тебя реально ремнем бить начну и на горох ставить. Честное слово, если ты не прекратишь рыдать из-за всякой фигни, то…
– Это не фигня, – мой голос похож на жалобный писк.
Машина сворачивает вправо и резко останавливается. Никита отпускает руль и сжимает пальцами мои щеки, заставляя смотреть только на него:
– Я хочу, чтобы ты поехала со мной. Вернешься в конце лета, чтобы продолжить учебу или, если хочешь, можешь перевестись на заочку. Или вообще забрать документы и поступить в другой универ на ту специальность, которую выберешь сама. Продадим квартиру и уедем к морям, после того, как у меня закончится сезон на базе у Михалыча. Есть еще несколько наводок по работе. Посмотрим, где нам понравится, туда и рванем.
– Ты хочешь, чтобы я поехала с тобой?
– Тебя к ЛОРу сводить? Что со слухом?
– Со слухом все в порядке, а вот с головой проблемы. Мне показалось, что ты только что раскинул план нашего совместного будущего.
– Он не окончательный. Это лишь возможные варианты.
– Я люблю тебя.
Никита расслабляет руку на моем лице и поддевает указательным пальцем подбородок:
– Я знаю. Теперь мы можем ехать в банк?
– Но я не могу принять…
– Аня, это всего лишь бабки. Заработаем еще. Не выдумывай проблемы.
– Ты – моя проблема!
– А ты – малолетняя тупая истеричка!
– И ты собираешься жить с ней!
– Ну, я же псих.
Сверлим друг друга взглядом. Искры отскакивают от стекол и вонзаются в кожу. Надеюсь, нашего заряда хватит надолго.
POV Никита
– Аня! Где переходник для зарядки?
– Откуда мне знать?
Поворачиваюсь в сторону балкона. Аня сидит в пластмассовом кресле, ноги сложены на перила балкона, руки раскинуты в стороны. Принимает солнечные ванны. И так уже сорок минут. Вообще страх потеряла.
– Может, ты оторвешь свою задницу и поможешь мне?
– Не-а…
– Ладно… Я сам. Найду, а потом скину тебя в бассейн прямо с балкона.
– Договорились.
Сучка мелкая. Как только мы уехали из города, у малышки включился режим экономии энергии. Ленивая, капец. Но ей реально нужно отдохнуть, я понимаю. И все равно она частенько меня выбешивает своим пофигизмом.
Обвожу взглядом нашу новую студию. Обстановка привычная, но вид из окна куда лучше. Горы, лес. Слышно, как шумит река. Михалыч с пониманием отреагировал на то, что я вернулся из отпуска не один, и выделил нам номер. Сказал, что со мной он заработает куда больше бабла, чем потеряет, вычеркнув эту студию из списка сдающихся. И я стараюсь оправдать его ожидания.
– Посмотри в красной сумке. Я туда все из тумбочки складывала, может и переходник твой попал.
– Солнышко мозги нагрело и они заработали?
– Бе-бе-бе…
Нет. Ошибся. Интеллект скатился до уровня пятилетки. Надеюсь, это пройдет, потому что я уже реально готов всыпать ей ремня, поставить в угол и… А это уже не детский контент.
Открываю шкаф и вытаскиваю красную сумку. Провода, наушники, еще какая-то ерунда. Сколько же у девчонок хлама… Внимание привлекает яркая упаковочная бумага на прямоугольной коробке. Подарок? От кого? Или кому?
– Эй! – направляюсь к балкону с находкой в руках. – Это что?
Аня лениво поворачивает голову и приспускает очки. Она распахивает глаза и чуть было не падает со стула, роняя ноги и теряя равновесие.
Мне не нравится ее реакция.