И вдруг, без какого-либо предупреждения, его с головой засосало в страшное болото. Все его отчаянные попытки выбраться из трясины приводили только к дальнейшему погружению. Отец в прошлом несколько раз вытаскивал его из неприятных ситуаций. Эта была гораздо хуже. Затем умер дядя и произошла отвратительная история с Джули. Потом была ужасная ложь Кларе. Внезапно его недостатки, которые до недавнего времени казались безобидными шалостями юности молодого человека, который все никак не мог остепениться, затронули других людей. Причинили вред. Джули. Кларе.
Джули ускользнула от него и теперь была счастлива с Дэном. С Кларой же они были накрепко связаны. Он вдруг вспомнил, как сказал ей во время той злосчастной прогулки в парке, что она, должно быть, хотела бы проснуться в Бате и обнаружить, что прошедшие несколько месяцев оказались дурным сном. Клара просто согласилась с этим.
Клара. Фредди закрыл глаза. Сначала ей портил жизнь отец своей эгоистичной, чересчур оберегающей любовью. Теперь — муж, у которого даже не было оправдания в виде любви.
Клара.
Фредди больше не мог переносить одиночество. Слишком много мыслей теснилось в голове, когда он был один. Ему было нужно общество других людей. Самым очевидным местом для поиска компании был, конечно, один из клубов. Но если он пойдет туда, то всегда есть опасность быть вовлеченным в карточную игру. Он решил положиться на свою выдержку и поднялся. Дома он больше оставаться не мог.
Фредди не возвращался домой два дня, а затем появился только для того, чтобы принять ванну, поспать и переодеться. В последовавшие за этим дни и недели он частенько забывал делать даже это, погрузившись в череду пьянок, карточных игр, посещений всех более-менее респектабельных борделей и даже одного-двух борделей другого плана. Его спутниками все чаще становились малознакомые люди, а не друзья. Его образ жизни стал слишком диким, беспокойным и распущенным даже для ближайших друзей, вроде лорда Арчибальда Винни.
Однако для его собственного спокойствия все это было недостаточно безумным. Мысли продолжали вторгаться и прокрадываться в его сознание каждый раз, когда Фредди ослаблял защиту, а иногда даже сквозь нее. Иногда он вспоминал, что ему не удалось последовать собственному простому решению привести в порядок свою жизнь. Но потом он упрямо убеждал себя, что смог бы это сделать, если бы по-настоящему захотел. Иногда Фредди вспоминал, что женат. Его супруга жила в деревне, совсем недалеко. Он хотел написать ей письмо, настоятельно посоветовать заботиться о своем здоровье и дышать свежим воздухом при всяком удобном случае, который подарит зимняя погода. Но кто он такой, чтобы давать ей советы по поводу здоровья и свежего воздуха? Кто он такой, чтобы посылать жене какие-либо наставления? Она почти наверняка повиновалась бы. Но кто он такой, чтобы требовать послушания?
Сон стал для Фредди самым ненавистным занятием. Во сне ему являлась Клара. Он просыпался и протягивал к ней руки, а находил или головную боль и пустоту рядом с собой, или, хуже того, голую незнакомку. Он стал наказывать шлюхам, которых нанимал, ни в коем случае, под страхом его гнева, не давать ему спать.
Он потерял счет дням и неделям. Фредди понятия не имел, сколько прошло времени между отъездом Клары и прибытием в его дом графа и графини Биконсвуд. Они появились сразу после полудня, чисто случайно застав Фредди дома, где он отмокал в горячей пенной ванне.
— Скажи им, что меня нет дома, — приказал он дворецкому, на стук которого его камердинер открыл дверь. — И что в ближайшее время пусть меня не ждут. — Фредди провел рукой по подбородку, заросшему трех- или четырехдневной щетиной, — точно он припомнить не мог, — и закрыл глаза, которые резало от усталости.
— Слушаюсь, сэр, — ответил дворецкий, а камердинер потянулся, чтобы закрыть дверь.
— Подожди, — передумал Фредерик. Боже, он же обещал навестить тетю еще несколько недель назад. Несомненно, большая часть семейства скоро соберется, если уже не собралась, на чертову свадьбу… На какой же день она назначена? Боже, какая неразбериха! Он все вокруг превратил в хаос. — Проводи их в гостиную, если они согласятся подождать около получаса, пока я не приведу себя в порядок.
— Слушаюсь, сэр, — поклонился дворецкий.
В хорошеньком же виде он предстанет перед гостями, десять минут спустя размышлял Фредерик, встав голым перед зеркалом и потянувшись к одежде. Волосы следовало постричь еще две-три недели назад; лицо такое же бледное, как было раньше у его жены; под налитыми кровью глазами залегли темные тени. Даже последовавшее за этим осмотром бритье не смогло сильно улучшить картину. Он выглядел так, словно собирался рухнуть и проспать без перерыва не меньше недели. На самом деле он выглядел совершенно измотанным.
Прекращая довольно неутешительное изучение собственного отражения и отворачиваясь от зеркала, Фредди подумал, что внешний вид не всегда обманчив.
Светская беседа о погоде была немного неуместна, но именно об этом заговорил Фредерик после того, как поприветствовал гостей с сердечностью, которая заставила его внутренне содрогнуться и ощутить порыв выйти из комнаты и войти в нее заново. Супруги ответили ему тем же. Граф Биконсвуд согласился, что погода действительно была слишком прохладная, а графиня добавила, что бодрящий воздух также отлично располагал к прогулке.
— Фредди, — наконец сказала графиня, едва сдерживаясь, первой из присутствующих признав, что их визит был не совсем, вернее, совсем не был обычной данью вежливости. — Фредди, я больше не могу это терпеть. Я так и сказала Дэниелу, он со мной согласился и предложил привезти меня сюда. Так не пойдет. Это просто невыносимо.
Перед тем, как завести разговор о погоде, Фредерик усадил гостей, а затем сел сам. Теперь он поднялся и отошел к окну, повернувшись к гостям спиной.
— Полагаю, мы квиты, Джули. Не думал, что может быть что-то ужаснее того, как я поступил с тобой. Но я ошибся. Я понимаю твое желание отомстить. И даже могу признать, что заслужил более серьезное наказание, чем то, которое тогда получил. Один удар Дэна едва ли можно назвать справедливым наказанием. Но, по крайней мере, твоя месть могла бы быть направлена только на меня. А не на невинного человека, который в своей жизни страдал больше, чем можно вынести. Однажды ты сказала, что никогда не простишь меня. Теперь я отвечаю той же монетой. Я не могу простить тебя за то, что ты причинила боль Кларе. Так что мы квиты, и я прошу вас удалиться.
— Фредди! — Сейчас она напоминала прежнюю Джули, полную негодования и готовую драться. — О чем, ради всего святого, ты толкуешь? Дэниел, о чем он? Хотя я догадываюсь. Клара кое-что прояснила, когда мы несколько дней назад навестили ее в Эбури-Корт. Ты считаешь, что я ей все рассказала? Ведь так, Фредди? Ты действительно думаешь, что я способна на такое. Ты, должно быть, повредился в уме! Если бы я хотела отомстить, то разбила бы тебе нос. Я всегда так поступала, и ты должен знать это лучше других.
Джули никогда не была злопамятной. Об этом он как-то не подумал.
— Клара призналась, что ты ей все рассказала о том, что случилось в Примроуз-Парке.
— Да, она так думала, — сердито ответила графиня. — Мы с Камиллой поняли, что в театре Клара ощутила некоторую связь между нами, Фредди. Но она понравилась нам, и мы хотели подружиться с ней, а не навредить. Мы пришли сюда, чтобы сказать ей, что после смерти дедушки ты сделал мне предложение из вежливости, потому что считал бесприданницей. Что, когда я вышла замуж за Дэниела, ты расстроился, уехал в Бат и из-за чувства неловкости не хотел со мной встречаться. Это все, что мы сказали ей, Фредди.
Фредерик прижался лбом к прохладному стеклу и закрыл глаза.
— Полуправда иногда может быть опаснее лжи, — вступил в разговор граф. — Если бы Камилла и Джулия обсудили это сначала со мной, Фредди… Но все мы крепки задним умом. Они хотели сделать как лучше. И не собирались вносить разлад между тобой и твоей женой.
Клара. Он набросился на нее в парке в припадке самоедства и повернул все против жены.
— Я поняла, что что-то пошло не так, когда Клара уехала в деревню почти сразу после нашего визита, хотя она обещала навестить мать Дэниела. Несколько дней назад мы съездили к ней, Фредди.
Тысячи вопросов возникли у него в голове. Как она? Счастлива ли? Или несчастна? Фредди так и стоял с закрытыми глазами.
— Она поняла, что не все знает, — продолжила графиня. — Мы ничего не добавили к истории, только снова уверили ее, что ты не любил меня. Я знаю, что Клара всегда этого боялась.
Боже! Боже милосердный! Почему бы им просто не уйти?
— Она неплохо выглядит, Фредди, — тихо добавил граф.
Хоть что-то хорошее. Ему не удалось ее сломить. Но даже теперь его охватил приступ ужасающего эгоизма, словно Фредди почувствовал бы какое-то удовлетворение, услышав, что Клара похудела, побледнела и впала в отчаяние.
— Фредди, — графиня коснулась его руки. — Прости, что я стала причиной недоразумения.
Фредерик засмеялся, но не изменил позу и не открыл глаз.
— Ты извиняешься передо мной, Джули?
— Да, и предлагаю свое прощенье. Думаю, оно тебе необходимо, Фредди. Я прощаю тебя за все. Конечно, прощаю. Ты все равно был не настолько испорчен, чтобы осуществить свои планы. Если помнишь, когда Дэниел, Камилла и Малкольм добрались до нас, ты вез меня домой. Ты не нанес настоящего вреда, а, пожалуй, даже ускорил процесс нашего с Дэниелом воссоединения. Как только я остыла, то сразу тебя простила и сказала бы тебе об этом, если бы ты, идиот, так позорно не сбежал. Никогда не предполагала, что ты спасуешь перед необходимостью держать ответ, Фредди. Несколько недель назад я сказала, что никогда не прощу тебя за женитьбу на Кларе. Но это действительно не мое дело, как не устает убеждать меня Дэниел.
Фредерик сглотнул. И еще раз. Боже, как он жаждал, чтобы они ушли. Иначе он опозорится прямо перед ними.
— Тогда в Примроуз-Парке случилась очередная глупая выходка. Только Богу известно, сколько их было за эти годы, Фредди. Давай все забудем и снова станем друзьями. Ох, глупый идиот, как мы можем ими не быть, если дружили всю жизнь?