Если перипетии моей городской жизни по большей части наводили на меня уныние, то всё, что происходило здесь, я восприимала философски – всегда лучше мёрзнуть в пещере на каменном полу, голодать или отбиваться от волков, чем просто лежать на дне пруда.
И есть дикие ягоды лучше, чем вообще не есть – какая никакая, а диетта, в конце концов!
Но только теперь я отчётливо ощутила, насколько своеобразен мой быт. Мне он может и подходил, а вот заглянул симпатичный парень – и даже нечем его накормить.
А Орион был не просто симпатичным. Он объективно куда больше походил на божество чем то, что привыкла видеть в зеркале я. Да и не говоря об этом в каждом его движении была такая странная загадочная плавная грация, что стоило мне занимаясь своими делами скосить на него взгляд через плечо, как я тут же замирала, забывая о том, что собиралась делать.
– Пойду-ка я грибов наберу, – предложила я, поняв, что никакой особенной еды у меня и нет. – А ты пока разожги костёр.
– Нет, – абсолютно равнодушно отозвался Орион, вставая вслед за мной.
– В… в смысле нет? – только услышав отказ я подумала, что как-то сама того не заметив взялась им командовать, а он ведь очевидно не из тех, кто привык выполнять чужие распоряжения. Мне стало неловко, стыдно, а следом и страшно – вдруг он уйдёт?
– Нет. Я пойду с тобой, – таким же ничего не выражающим голосом ознакомил меня со своим мнением Орион. И прозвучало это так, что никому бы спорить в голову не пришло.
Мы выбрались из-под водопада. Я помнила, что с одного берега реки у меня что-то наподобие болота и хотя там хватало сухих полянок чтобы потанцевать, но растительность внушала большие опасения и грибы могли оказаться ядовитыми от испарений.
С другой стороны реки никакого тумана не было, та часть леса на первый взгляд казалась абсолютно безопасной, но временами из зарослей доносились подозрительные звуки, и когда я заглядывала в тамошний посёлок мне рассказали, что в этом лесу обитают дикие духи природы.
С той стороны жили эльфы. Настоящие. И посёлок у них был совсем эльфийский, хоть экскурсии туда води. Но в остальном, помимо одежды и формы ушей, эти эльфы мало отличались от обычных знакомых мне людей.
Поразмыслив я пришла к выводу, что в эльфийском лесу грибы собирать всё же безопасней, да я и помнила что уже видела там пару грибниц. И было очень кстати, что Орион решил пойти со мной – что-то мне подсказывало, что его любые природные духи предпочтут обойти стороной.
Не обращая внимания на то, что солнце постепенно сползает к горизонту, мы не торопясь брели по лесу. От близости Ориона меня овевало странное спокойствие, хотелось опуститься на траву рядом с первым попавшимся деревом, опустить голову ему на колени и уснуть. И я не переставала гадать, отчего вдруг рядом с этим малознакомым молодым мужчиной ощущаю такое сродство? Как будто знаю его уже тысячу лет… «Восемьсот», – ехидно поправил кто-то внутри меня.
– И почему же ты решила основать храм именно для этой богини? – с улыбкой спросил меня спутник спустя какое-то время разрывая воцарившуюся между нами уютную тишину.
На несколько мгновений я растерялась, но вот если уж в чём у меня опыт был, так это в том как выкручиваться когда тебе задают неудобные вопросы. Профессиональный навык, что б его!
– Она меня спасла, – открыто посмотрев ему в глаза отозвалась я.
– Правда? Несколько сотен лет никто не мог похвастаться тем, чтобы его спасла Богиня Кастаньет.
«Богиня Кастаньет» – фраза ударила ножом под ребро. Кровь застучала в висках мешаясь со странными образами, которые на несколько мгновений наполнили моё сознание. Плещутся на ветру длинные яркие юбки, стучат кастаньеты, отбивая стремительный ритм.
Я сделала глубокий вдох и невинно поинтересовалась:
– Здесь её так зовут?
– Одно из её любимых имён, – склонив голову на бок и не переставая улыбаться откликнулся Орион. – Она любила бродяг и восточный ветер, шум моря, треск костров и шумные гуляния в ночном лесу… Ей поклонялись дикие эльфы и те, кто покинул дом в поисках счастья. И влюблённые… – мне показалось, что на последнем слове он заставил себя сдержать вздох, но прежде, чем я успела о чём-либо спросить, продолжил насмешливо: – Неужели ты так мало знаешь о той, чей алтарь решила беречь?
Я повела плечом.
– Она не дала мне умереть, и я решила посвятить себя ей. А что о ней пишут в книгах… Откуда мне знать? Там ведь и другое есть, так?
– Так, – Орион стиснул кулаки, мгновенно и резко помрачнел и не стал продолжать. Чувствуя, что продолжать разговор ему не хочется я качнула головой в сторону:
– Смотри. Вот и грибы.
Я присела на корточки, чтобы их собрать, и думала, что Орион последует моему примеру, но он остался стоять, абсолютно прямой, бросая отрывистые резкие взгляды по сторонам.
– Дай-ка нож, – попросила я, потому что давно уже видела у него на поясе богато украшенный, слегка изогнутый кинжал.
Орион молча снял ножны и протянул мне и я принялась срезать грибы. Только когда кинжал оказался у меня в руках я обратила внимание на огромный камень украшавший рукоядку и подумала, что здравомыслящий человек никогда не отдаст чужому такую вещь. Либо у Ориона подобного оружия было полно… либо он тоже по какой-то загадочной причине целиком мне доверял. От последней мысли по позвоночнику пробежало приятное тепло.
Я закончила своё дело, вернула ему оружие и мы направились обратно к пещере.
Оказалось, что разжечь костёр моему спутнику не потребовалось и получаса – он делал всё быстро и ловко, как будто только этим и занимался каждый день.
– Научишь меня? – спросила я подсаживаясь к нему.
Орион поднял на меня внимательный, полный светящихся искринок взгляд.
– Зачем? – поинтересовался он и в ответ на мой удивлённый взгляд продолжил: – Тогда ты справишься без меня.
Я растерялась, наверняка покраснела и вместо того чтобы что-то ответить принялась расставлять над огнём нанизанные на веточки грибы. Но снова, в который раз за несколько проведённых рядом с ним часов, мне стало так тепло, как будто я наконец вернулась домой.
Холодный ветер задувавший в пещеру и жёсткий пол – всё это не имело значения, так уютно как сейчас я не чувствовала себя никогда. «Или чувствовала?» – снова подсказал мне кто-то неожиданный вопрос.
Дождаться, когда грибы приготовятся, оказалось нелегко, костёр мерно потрескивал разбрасывая по стенам пещеры фантомные блики. И я сама не заметила, как пододвинулась к Ориону поближе, прижимаясь плечом и напрашиваясь на то, чтобы он меня согрел. Поняла что происходит только когда почувствовала как он напряжённо замер. Испугалась, что перешла какую-то невидимую черту, которую пересекать было нельзя. Ничего лучше не придумала как пожаловаться, сделав детский голосок:
– Мне холодно!
Орион мгновенно, без размышлений, обнял меня, и эта резкая перемена откликнулась под сердцем странным огоньком.
Я запрокинула голову вопросительно заглядывая ему в глаза, сама до конца при этом не зная, о чём пытаюсь спросить. Орион смотрел на меня так, как будто я была драгоценным цветком. Как будто стоит ему выпустить меня из рук и ветер унесёт меня, оборвёт нежные лепестки.
Растеряно выдохнув я пошевелилась, удобнее устраиваясь в его объятьях, широкий ворот блузки раскрылся, ткань сползла по плечу… И Орион заледенел, уставившись на ту непонятную татуировку, которая досталась мне от Танцующей богини.
Осознание того, что это не моё тело и смотрит он не на меня мгновенно болезненно резануло по груди, развеяло очарование момента. Но Орион как будто и не заметил моей реакции, молча смотрел на руну, полностью погружённый в мрачные мысли.
– Печать изгнанницы, – тихо сказал он.
Я сглотнула, уже во всю раздумывая, как объяснить присутствие этого знака на моём теле. Однако по всему выходило, что он знает о нём даже больше меня и я решилась спросить:
– Знаешь, что он значит?
Орион коротко кивнул.
– Его ставят тем, кто не угоден Пантеону. Как метку, которая должна предостеречь от них людей – и как узел, который скуёт силу, исходящую от небес.
Мне стало совсем неуютно, и я поспешила одёрнуть блузку и Орион медленно отвёл взгляд.
– Я бы не стал служить никому из богов, если бы такая была у меня, – глухо произнёс он.
– Мне кажется, моя богиня не виновата, – мягко произнесла я и Орион, вскинувшись, снова пристально посмотрел на меня.
– Нет. Точно нет. Я бы не удивился узнав, что Громовержец отмечает этим знаком всех, кто служит ей – просто за то, что они ходят по Илверону.
Впервые я вслух услышала слово, которым называли свою землю местные обитатели. Пока ещё я была так занята попытками разобраться в собственной божественной сущности, что толком не успела почитать о том, что творилось кругом на Земле. Но сейчас расспрашивать об этом мне не хотелось, тем более что я опасалась выглядеть ещё более странно чем выглядит обычная молодая девушка, которая почему-то решила жить в пещере и содержать храм всеми забытой богине. Ну да, если подумать, стесняться было поздновато… И тем не менее.
К тому моменту, когда я прокрутила в голове эти соображения, Орион уже как будто забыл о нашем разговоре. Он зевнул и принялся оглядываться по сторонам.
– И где ты положишь меня спать?
– Ой… – я замерла, охваченная новым приступом несвоевременной неловкости. – Вообще я набила лесной травой тюфяк. Один… – уже шёпотом закончила я. – Конечно, ты гость и я отдам его тебе! – тут же торопливо поправила сама себя.
– Не бери в голову, – когда Орион посмотрел на меня в глазах его снова искрились эти загадочные яркие смешинки. – Я уже спал просто на полу.
– Ну нет! – меня уже охватил заботливый азарт. – Раз тюфяк один и мы не можем его поделить, давай просто ляжем на него вдвоём.
И снова задумчивый, изучающий взгляд.
– Уверена? – тихо спросил Орион. – Ты видишь меня в первый раз.
Я закусила губу, но потом не выдержав произнесла тихо: