Иногда его драконейшество даже удивлял. Например, когда Дири снова попытался ускакать, я инстинктивно схватила его за хвост, покрытый еще не успевшими затвердеть кожистыми шипами. Виаренок подскочил от неожиданности, развернулся и с разбега вспорхнул мне на руки, из-за чего я чуть не шмякнулась прямо на застеленный лоскутными полотнами пол. Удержал Ленард, который подхватил меня (а точнее, нас) сзади. Я успела только на него обернуться, когда услышала:
– Стоп! Снято.
Так в истории Теарин появилась дополнительная сцена, продолжить которую оказалось не так уж легко. Как выяснилось, войти в импровизацию гораздо легче, чем из нее выйти, но Гроу категорически отказался убирать дубль, где я хватаю Дири за хвост. Не говоря уже о том, что мне не влетело в очередной раз за «выпадение из реальности Теарин».
Впрочем, судя по довольной физиономии Его Ледяного Драконобесподобия, выпадения не было. Вообще по Гроу легко понять, когда что-то идет не так: он превращался в злобного дракона, как происходит разгон аэроэкспресса, за пару секунд. Если дракон был спокоен, можно было выдохнуть… ненадолго, но думать о том, что и как сделать лучше. А вот если дракон щурился и снисходительно кивал, значит, уже получилось лучше некуда.
С начальными сценами мы провозились до глубокого вечера, но отсняли все. Кроме той первой, с Эрганом, но играющий его актер сегодня на съемочной площадке даже не появлялся. До новых павильонных сцен с Даармархским не добрались, чему я, признаться, была искренне рада. Мне хватило одиннадцатой, которую я бегло просмотрела во время грима, считая, что до нее мы не скоро доберемся, и первые четыре дубля запорола только потому, что путалась в словах. Виноват в этом был частично Гроу, потому что читать сценарий, которого у меня нет, как-то проблематично.
Когда, закончив последнюю сцену, услышала: «Стоп. Снято!» – я вздохнула с облегчением.
Ненадолго, потому что в следующую минуту меня огорошили сообщением:
– Завтра в шесть утра встречаемся на четвертом терминале Зингспридского телепорта.
– Чего? – поинтересовалась я у Рихта, который не ушел со съемок, даже когда стало понятно, что ему ничего не светит.
– Будем снимать сцену в Саолондарском ущелье. Изначально планировалось, что завтра мы выдвигаемся на основные съемки в Лархарру, но там пока какие-то сложности.
Пока я выразительно моргала, пытаясь переварить услышанное, Гроу ткнул мне в сторону выхода:
– Через час. В моем кабинете.
Через час в твоем кабинете я тебе все выскажу, подумалось мне.
И про съемки в Лархарре, и про Саолондарское ущелье, а заодно и про методы вербовки. Про сценарий добавлю еще, драконоподобное ты прямоходящее.
– Мне казалось, такие сцены уже давно снимаются на фоне, – заметила я, не особо торопясь в сторону гримерной, где меня должны были развоплотить.
– Гроу сторонник реалистичности.
– Драконов тоже ты укрощать будешь?
Рихт рассмеялся:
– Нет, драконов будет рисовать «Хайлайн».
При воспоминаниях о драконах и о «Хайлайн» у меня неожиданно возникла одна идея. Заодно и проверим, насколько Гроу хочет меня в качестве Теарин.
– Ладно, – помахала рукой пробегавшему мимо Ленарду, который явно торопился домой. – Мне, пожалуй, пора. Превращение Теарин в Танни дело не быстрое.
– Я могу подождать, – произнес Рихт.
От неожиданности даже замерла. Он смотрел на меня сверху вниз, но не так, как это делал Гроу, исключительно из-за роста. Смотрел, слегка обжигая своими «ночными» глазами, в темноте которых отчетливо выделялись зрачки. Только они и были темнее, чем эти невероятные глаза.
– Не стоит, – сказала я. – Мне здесь еще час торчать. А потом еще не представляю, сколько у Гроу. Сдается мне, я хочу переделать половину контракта.
– Он согласился переделать контракт?! – Рихт приподнял брови.
– Вообще-то нет, но иначе не соглашусь я.
– Что там такого написано?
– Что я должна принести себя в жертву Великого Бога Гроу во имя киноискусства.
Рихт покачал головой и рассмеялся:
– Не соглашайся.
– Даже не собиралась.
Удивительно, но расставаться с ним не хотелось. И сбежать не хотелось тоже, как тогда, когда я поспешно захлопнула дверь за Лэргом.
– Ладэ-э-э! – Голос Геллы прокатился по павильону, впитав в себя все оттенки язвительности. – Между прочим, рабочий день не только у тебя закончился.
Она ткнула в часы-напульсник, а потом резко развернулась на пятках и скрылась в коридоре. Я посмотрела ей вслед и пожала плечами.
– Похоже, мне правда пора.
– Увидимся завтра. – Рихт кивнул. – Удачи тебе в обсуждении контракта с драконом, Танни Ладэ.
– А тебе удачно выспаться, – фыркнула я. – Шесть утра!
– Это не самые ранние мои съемки.
Что, бывает еще раньше?
Ужас.
Мы распрощались, и я направилась в сторону гримерных, стараясь не думать о странной улыбке, которая не сходила с губ. Впрочем, стоило кое-что вспомнить, как она тут же растаяла, и в гримерку я вошла, попытавшись сунуть руки в карманы. Вместо джинсов на мне оказались сценические шаровары, поэтому ладони просто скользнули по ткани.
– Явилась, – сообщила Гелла. – Спасибо, что не завтра.
– Слушай, у тебя какие-то проблемы? – поинтересовалась я.
– Это у тебя проблемы со временем, – огрызнулась она. – До завтра, девочки.
Гелла вылетела за дверь раньше, чем ассистентки успели ответить.
Я же устроилась на стуле, искренне стараясь не думать о предстоящей встрече с Гроу. Потому что в его присутствии у меня по телу бегают огненные мурашки, мозг отключается, а пятая точка хочет приключений.
Так, ладно.
Глубоко вздохнули, глубоко выдохнули. В конце концов, я не иртханесса, и притяжения, как у Ильеррской к Даармархскому, у меня быть не может. Значит, все поправимо.
Если не считать того, что я никогда и никого так не хотела раньше.
Эта мысль припечатала меня с силой рухнувшей скалы.
А следом прилетела еще одна: я собираюсь продать душу дракону.
Драные наблики.
Эти драные наблики крутились у меня в голове, пока я летела на аэрокаре по съемочному городку, пока поднималась на лифте и пока шла по коридорам к кабинету Гроу.
Стучать не стала, даже если там находится Мелора, меня это вряд ли удивит.
Мелоры не обнаружилось, зато восседал за столом Гроу, который кого-то только что послал по мобильному. Буквально. Развернулся ко мне и указал на соседний стул, одновременно глубоко затянувшись. Сигаретный дым развеивался прямо над столом (вытяжка здесь отменная), но я до сих пор помнила его аромат: горьковато-соленый, терпкий, с нотками шоколада. Помнила отчетливо на горящих губах, которые чуть не облизнула. Во рту пересохло, а температура разом взлетела градуса на три.
Мозг.
Я сказала: «Мозг!» У меня тут деловые переговоры, между прочим.
Прошла в кабинет, устроившись на «предложенном» мне стуле, сбросила сумку на соседний.
– Прежде чем мы начнем обсуждать контракт, у меня есть одно условие.
Гроу приподнял брови, но ничего не сказал.
– Я хочу отвечать за группу, создающую спецэффекты для Ильеррской.
Он прищурился, наклонил голову и стал еще больше похож на дракона.
– А жить ты когда собираешься, Зажигалка?
– А тебе не положить ли пять тонн чешуи?
Да, какой-то у нас не совсем деловой разговор получается.
– Не-а. Поскольку ты играешь в моем проекте, мне не положить. Мне нужно, чтобы на Ильеррской ты выкладывалась на все сто.
От взгляда, который я даже пристальным назвать не могла, скорее изучающим и ленивым, по коже побежали искорки.
– Я и выкладываюсь на все сто. – Сцепила руки на столе. – Или ты считаешь иначе?
– Считал бы иначе, тебя бы здесь не было. Почему ты хочешь ее сыграть?
– Наверное, об этом стоило спросить до того, как ты меня пригласил на роль.
– Наверное. Но я спрашиваю сейчас.
Вот теперь возникло такое чувство, что меня просвечивают, как в медицинской капсуле полного обследования. Только вместо снимка ребер, позвоночника и прочих косточек выдадут заключение по Ильеррской. Хотя сдается мне, заключение он сделал еще давно. Кстати, об этом.
– Ты меня за этим в ВИП-ложу звал?
Гроу подался назад и затянулся.
– Ты не ответила.
– Ты тоже.
В глазах дракона едва уловимо мелькнула искорка раздражения.
– Сложно нам с тобой будет, Зажигалка.
– Ничего, восемь месяцев потерпим. Если договоримся.
Он снова прищурился:
– Да, из-за этого. Меня впечатлил твой танец.
– А меня впечатлила Ильеррская.
Наши взгляды столкнулись, и я подалась назад, повторяя его жест. Расцепить руки и тут же не закрыться снова было сложно, но у меня получилось.
– Так что насчет моего условия?
– Хочешь рисовать спецэффекты?
– Не поверишь, – хмыкнула я. – Я этим всю жизнь занимаюсь. И когда съемки закончатся, намерена заниматься дальше.
А ведь и правда Ильеррская для меня – как… сцена, несколько дублей которой через восемь месяцев навсегда останутся в прошлом, а жизнь продолжится совершенно в ином ключе. Точнее, в привычном. Танцевать я буду только для себя, а вот рисовать для всех. То есть для заказчиков. Создание спецэффектов, оживающих на страницах электронных каталогов, на праздниках и мероприятиях, в кино и мультфильмах – это то, чем я хочу и буду заниматься.
– Ты удивительно продуманная девочка, Танна Ладэ.
Он умудрился произнести мое имя так, что все внутри полыхнуло. Даже отделенная от него столом, я почувствовала себя мороженкой, забытой на пляже.
– Жизнь научила, – заметила я. – Так что? Будем дальше тратить твое личное время в бесплатном режиме или ты мне потом выставишь счет?
– Не будем. – Гроу снова подался вперед. – Предположим, что я соглашусь и сделаю пару звонков.
Мне одной здесь чудится маленькое такое, незаметненькое «но»?
– В качестве жеста доброй воли.
Ну кто бы сомневался.
Дальше отодвигаться было некуда, а на последнем движении (когда он затушил сигарету) ноздри его чуть дрогнули.