Прежде чем успеваю открыть рот, Гроу говорит:
– Ты в курсе, что здесь подземное море?
Он произносит это таким шепотом, что на нас косятся даже проверяющие. То есть охрана, которая стоит перед и за сканирующими капсулами (подозреваю, сканирующими до кишок), как будто Гроу интересуется, хорошо ли я спрятала бомбу.
– Здесь – это где? – спрашиваю таким же шепотом.
Мне почему-то плевать, что охрана нервничает. Я вот, например, тоже нервничаю, мне можно, а им нельзя?
– Тут, – палец Гроу утыкается в пол, когда он уже стоит за сканирующей капсулой, – и там. Он указывает в сторону гор за стеклянной стеной.
– Купаться пойдем? – интересуюсь я, когда прохожу следом.
Нам надевают браслеты: нас посчитали.
– В следующий раз. Я не захватил плавки с начесом и маску.
На этом я не выдерживаю и начинаю ржать. Громко, на весь коридор, и охрана косится на меня уже совсем подозрительно. Ну да, истеричная девица из Аронгары, по слухам, способная спалить до фитилька весь этот их Йиблра… Нет, я не буду это произносить даже в мыслях.
– Ладно, – говорю я, отсмеявшись, – а если серьезно? Подземное море? Под Хайрмаргом?
– Под северной частью, – говорит Гроу, – оно тянется под городом и коротким участком пустоши и под землей вливается в океан.
– Чудненький задел для фильма-катастрофы, – говорю я.
– На этот случай в Хайрмарге тоже есть щиты.
За спиной в коридоре раздаются голоса, я оборачиваюсь: Леона и Рэйнар, Рон и его секретарь, которая прищурилась и смотрит на меня, Ярлис. Такое столпотворение мне доводится видеть не каждый день, поэтому я отворачиваюсь, и взгляд скользит по стеклянной стене, цепляется за этажи высоток и падает вниз.
Очень некстати вспоминается сон.
– Танни, – говорит Гроу, – все закончится быстрее, чем ты думаешь.
– Когда меня в детстве водили к врачу, тоже так говорили.
– Никому нельзя верить? – спрашивает он. Вроде как смеется, но смотрит мне в глаза.
– Никому, – подтверждаю я, пока мы идем к лифтам.
Хотя очень хочется.
Очень.
Но я один раз уже поверила.
– Я хочу на смотровую площадку Грайрэнд Рхай, – сказала, чтобы сменить тему. – Всегда хотела.
– Можем подняться вместе. Сегодня.
– Можем.
Наверное, стоило сказать, что именно это я хотела бы предложить, добавить, чтобы это «можем» не звучало как одолжение, но в эту минуту меня догоняет Ярлис.
– Я так и не успел поблагодарить вас, эсса Ладэ.
– Местрель, – говорю я. Мне снова хочется смеяться, но это уже нервное, и, наверное, если я сейчас снова начну хохотать на весь коридор, в мою вменяемость не поверят даже после свидетельств всех собравшихся, вместе взятых.
– Да, конечно, – Ярлис поправляется, как будто это само собой разумеющееся, – я все еще не могу к этому привыкнуть.
– Не поверите, но я тоже.
Сказал бы мне кто-то, что я стану говорить с папашей Мелоры, как со старым знакомым, я бы покрутила у виска пальцем. Но мне никто такого не говорил, меня вообще ни о чем таком не предупреждали – в смысле что я стану иртханессой, и все такое.
На этот раз Гроу перехватывает мою ладонь раньше, чем искорки успевают во мне зародиться, и уводит к лифтам. Может, со стороны это и смотрится стремно (я ведь уже не маленькая девочка), но его ладонь – это единственный оплот, который мне сейчас помогает держаться. Даже несмотря на то, что здесь Рэйнар и Леона, и Рон… который тоже очень внимательно на меня смотрит, я все равно держусь только за Гроу. То есть за нас. То есть нас больше нет, но…
Кажется, я окончательно запуталась.
– Заседание проходит внизу, на первом этаже, – информирует нас Гроу. – Остальные уже на месте.
Только тут я вспоминаю о Тергране, но спросить ничего не успеваю: лифт падает вниз. Он летит по стеклянному желобу, мы летим вместе с ним, мое сердце где-то на уровне (то ли слегка отстает, то ли забегает вперед). Гроу снова переплетает наши пальцы, а я вдруг понимаю, что у меня катастрофически мало времени, чтобы в последний раз спросить – почему?
Почему он решил, что я без него справлюсь?
Идиотская формулировка, но другая мне в голову не приходит. Меня штормит и тошнит так, что кажется, я сейчас блевану огнем.
– Ребята, мы вас догоним, – сообщает Гроу, когда лифт останавливается.
– У нас десять минут, – напоминает Рэйнар.
– За десять минут можно развязать войну, – сообщает Гроу и увлекает меня за собой в коридор, в первую попавшуюся переговорную. Эта переговорная чем-то напоминает ту, что была в «Гранд Пикчерз», когда я пришла на собеседование. Мне кажется или мы вернулись к тому, от чего ушли?
– Тебе надо успокоиться, Танни, – говорит он.
Можно подумать, я сама этого не знаю!
– Иртханы чувствуют не только пламя, они чувствуют перепады эмоций. Особенно такие сильные, как у тебя.
– Не сказать, что ты меня прямо сейчас утешил…
Он улыбается:
– Ты же боец, Танни Ладэ.
– Если ты сейчас скажешь «маленький бронированный флайс», я тебе врежу.
– Да, драться ты умеешь, – говорит Гроу, а потом неожиданно притягивает меня к себе.
Поцелуй выбивает из меня остатки мыслей, в груди раскрывается огонь, но этот огонь совершенно точно не опасен. Он сталкивается с его, сплетается, сливаясь воедино в какой-то сумасшедший поток, и точно так же сейчас сливаются наши рты. Он меня целует, или я его целую – все это сейчас не важно, потому что в потоках огня мы совершенно точно единое целое, и где-то в глубине моего существа (человеческого) я отчаянно пытаюсь ухватиться за последнюю попытку быть единым целым без него.
Увы, но нет.
Это не только драконица, это я… и никакое пламя тут ни при чем. С самого начала, когда я обжигалась об него снова и снова, оно было ни при чем: сейчас то, что течет по моим венам, – это не огонь. Это чувство.
С которым я не представляю, что делать.
Поэтому молча облизываю губы, когда отстраняюсь, чтобы сделать вдох.
– Целуешься ты тоже потрясающе, – говорит Гроу, – но помаде твой конец.
Он проводит пальцами по моим щекам, а после отстраняется. Я хочу что-то сказать, но не знаю что, а Гроу кивает в сторону двери.
– У нас еще будет время все обсудить, – говорит он, – потому что по большому счету на смотровой площадке Грайрэнд Рхай делать вообще нечего.
У нас осталось сколько там минут? Я не знаю. Поцелуй стер время, как он стер часть прошлого, которое не давало мне спокойно дышать. Ту часть, в которой мне казалось, что меня тянет к нему исключительно как драконицу к перспективному самцу.
Нет, меня по-прежнему тянет к нему как Танни к Гроу.
Стало ли мне легче?
Нет.
Зато поцелуй стер еще и большую часть волнения, я бы сказала, всю, и меня уже не потряхивает, как сухую колючку на ветру. И вот от этого мне определенно легче.
Поэтому, когда мы подходим к залу, я совершенно спокойна.
Спокойна настолько, что чувствую огонь внутри себя не инородной субстанцией, а частью себя. Частью, которой я могу управлять и которая всего лишь продолжение меня.
В просторном зале за длинным столом собрались главы держав и союзов, и стоит нам с Гроу войти, все взгляды устремляются на нас. Испытующий – Инаиры дель Эртертхард: впрочем, я даже не могу сказать, что его много мне достается, преимущественно она смотрит на Гроу. Леона, Рэйнар, глава Ферверна стоят рядом, остальные уже сидят.
Рон здесь, а вот его девушки нет, куда она по дороге «отсеялась» – большой вопрос, но в остальном все понятно: это заседание исключительно для иртханов.
Отдельные ряды для «подсудимых» выглядят примерно так же, как в Аронгаре, и меня безумно тянет сесть рядом с Роном. Хотя вообще-то мы с ним не подсудимые, а вот…
Терграна вводят под конвоем, и в эту минуту мне кажется, что все это нереально. Все это, включая его взгляд, бьющий навылет прямо в сердце. Я часто представляла себе эту встречу, но сейчас просто отворачиваюсь, потому что понимаю, что не могу на него смотреть. Не могу, как ни пытаюсь.
– Все в сборе, – констатирует факт глава Ферверна. – Прошу всех занять свои места.
Секретарь-протоколистка, высоченная и прямая как палка сексапильная блондинка, поправляет очки и пуговку на блузке.
Я опускаюсь на стул рядом с Роном: ни дать ни взять нашкодившие школьники перед учебным советом. Краем глаза ловлю улыбку, его: «Привет, Танни», – и улыбаюсь в ответ.
Охрана тоже заходит в зал, опускаются жалюзи, и дневной свет ламп невыносимо режет глаза. Аэростулья беззвучно пружинят, когда собравшиеся опускаются на них. Терграна сажают через проход от нас. Флаг Ферверна (снежная звезда на темно-синем фоне) кажется чужеродным и опасным.
– Местр Гранхарсен, – пока-еще-глава-Ферверна повышает голос. – Мы вас ждем. На вашем месте.
– Мое место рядом с ней. – Гроу усаживается на соседний стул, игнорируя вытягивающуюся физиономию правителя Ферверна. Да что там, физиономии у всех вытянулись знатно. – Начинаем.
Я поворачиваюсь к нему, чтобы сказать спасибо, но меня перебивает глава Ферверна:
– Заседание объявляю открытым.
Он садится, подтягивает к себе планшет. Раздается странный щелчок, и в уши ударяет глухим мощным звуком, как приглушенными басами из-за стенки с хорошей звукоизоляцией. На уши словно кладут ладони, а потом резко отнимают, чтобы припечатать снова, изо всех сил. От боли темнеет перед глазами, я вижу, как дрожат стены, как изгибаются переломанной чешуей жалюзи, как жалами осколков разлетаются стекла.
И понимаю, что куда-то лечу.
Адекватным кусочком расщепившегося сознания я понимаю, что сейчас будет очень больно, но мне не больно. Мне вообще не больно, а еще я ударяюсь спиной, но словно ударяюсь в какую-то подушку, как в подстеленный мат на танцевальных тренировках.
Беззвучно.
Рывок вперед. И назад.
Только локоть цепляет ударом о стену, а остальное…
Остальное приложилось о Гроу.
Я не представляю, как он это сделал, но я в его руках, и вот он совершенно точно здорово приложился всем, чем только можно. И не только он.