Я вскинула на него глаза: кажется, расширившиеся на пол-лица.
– Витхар, но нам же готовили две спальни, – сказала я.
– Вторая только на случай, если ты не согласна. Или если ты к этому не готова. Пока.
Я покачала головой.
– Я готова, – произнесла еле слышно.
Настолько еле, что Витхар переспросил:
– Ты…
– Я готова, – повторила хрипло, но уже громче. – Я остаюсь. С тобой.
Он сжал меня в объятиях с такой силой, что я ойкнула, но тут же расслабил руки. Потянул покрывало, сбрасывая его на пол, укрывая меня более легким и тонким, шелковой лаской скользнувшим по коже.
– Ты не представляешь, что это для меня значит, – произнес он.
– Так расскажи мне, – попросила я.
Мы говорили, глядя друг другу в глаза. Говорили и не могли наговориться, и лишь когда солнце поднялось над океаном, я захотела спать.
По-прежнему лежа в его объятиях, отмечая каждую черточку родного лица, дышала все ровнее и легче. Витхар тоже боролся со сном, но лишь когда его веки сомкнулись, я закрыла глаза.
Чтобы расстаться с ним до нового дня нашей жизни, в котором мы проснемся больше, чем мужем и женой.
В котором мы станем парой.
Четыре года спустя
– Местари, позвольте, я заберу? – Служанка, которая приехала со мной из Ильерры, а теперь еще и будущая няня, склонилась ко мне, но я покачала головой:
– Спасибо, Эста, я не устала.
– Но местар сказал, вам нужно помочь…
– Всего лишь помочь одеться, – произнесла я, не сводя глаз с личика дочери.
Она была потрясающая. Крохотная, сжатый кулачок вцепился мне в палец, и кажется, отпускать его не собирались. Двух дней от роду, Аирана Даармархская уже проявляла характер, достойный отца и матери, вместе взятых. Она отказывалась со мной разлучаться, а когда ее пытались забрать, кричала так, что я тут же принимала ее обратно на руки. Причем не важно, кто: на отца она смотрела, как и на всех остальных, то есть стоило Витхару ее взять, криков было на все покои. Поэтому ему приходилось довольствоваться тем, чтобы устраиваться рядом с нами на постели и целовать крохотные пальчики. Это дочь ему снисходительно позволяла.
Речи о том, чтобы пригласить кормилицу, даже не шло. Витхар прекрасно знал, что я никому не доверю свое сокровище. Поэтому у нас с Аираной все было чудесно: она ела и спала, а я на нее любовалась. Роды прошли успешно, поэтому лекарь разрешил мне вставать уже к вечеру дня ее рождения. Ненадолго.
Сегодня нам с Витхаром предстояло показать ее горожанам. Несмотря на наш разговор на свадьбе, он все-таки отстроил новый дворец в черте города: за это время Аринта еще разрослась. Фактически границы пустошей стерлись – Витхар остался верен себе, и драконы в Даармархе «вошли» в города только после моего появления. Я видела, что даармархцы с трудом привыкают к тому, что огромный зверь может усесться прямо на площади (правда, с необычайной осторожностью), но знала, что со временем это станет обычным делом, как и в Ильерре. Граница с Ильеррой оставалась границей, у Сарра и Лирхэн родилась вторая дочь, и брат временами присылал письма, в которых говорил, что не представляет, где ему найти теперь уже двух настолько достойных мужчин.
Бертхард по-прежнему был главнокомандующим: он обучил преемника и собирался уйти в отставку, но Сарр его не отпустил. Сказал, что он нужен ему и Ильерре. Мы с Бертхардом обменялись короткими письмами спустя год после моей свадьбы – я писала о том, что в неоплатном долгу за то, что он сделал, и что он всегда будет желанным гостем в Даармархе. Он отвечал, что сделал меньшее из того, что был должен. Больше мы с ним не общались.
Стеклянные шторы колыхнулись с мелодичным звоном.
– Не помешаю? – Гаяр вошел в комнату с букетом аррензий.
– Проходи. – Я улыбнулась.
Сестренку он уже видел, но сейчас все равно осторожно приблизился и заглянул в крохотное личико.
– Смешная, – сказал еле слышно, чтобы не разбудить. – И очень красивая. Как ты.
По части комплиментов он превзошел собственного отца, и, судя по тому, что я наблюдала, у него не было отбоя от девочек. На приемах молоденькие иртханессы строили ему глазки так, что я с трудом сдерживалась, чтобы не рассмеяться.
– Спасибо, – ответила я. – Подержать не предлагаю, потому что иначе мы напугаем весь дворец.
Гаяр фыркнул, готовившая мое платье Эста тоже. О нраве Аираны слухи еще только начинали ходить, и я с трудом представляла, что же будет дальше. Что касается Гаяра, мы с ним подружились. Еще в тот год, когда случился этот кошмар с Мэррис: мой огонь уже пришел в норму, но я все равно продолжала заниматься с ним наравне. А потом предложила Витхару обучать Гаяра письму и вычислениям.
Вот так незаметно, день за днем, мы сблизились с его сыном. Разумеется, я сразу установила границы в первую очередь для себя: Гаяр никогда не станет считать меня матерью, но это было нам и не нужно. Достаточно было уже того, что мы достаточно тепло общались, а спустя несколько лет и вовсе стали друзьями.
– Хорошо! – Вот сейчас он явно чувствовал себя неловко: все-таки малышка на моих руках его смущала.
– Надеюсь, ты будешь ее защищать, когда она подрастет, – произнесла я.
– Буду! – воскликнул он горячо, но тут же понизил голос: – Разумеется, буду!
– Гаяр, мы хотим, чтобы ты вышел к горожанам вместе с нами.
Вот теперь он замер и словно окаменел.
– Зачем?
– Потому что мы семья.
У мальчика дрогнули губы:
– Это отец придумал?
– Мы вместе. Я тоже очень этого хочу.
– И мне можно будет звать тебя мамой?
Я слегка опешила. Мне всегда казалось, мы избегали этой темы, изящно обходили ее стороной, но…
– О чем тут ведутся такие серьезные разговоры? – В спальню к нам шагнул Витхар. – Гаяр, цветы в вазу – и к себе одеваться как положено случаю.
Мальчика как ветром сдуло. Вслед за ним, перехватившую мой взгляд, сдуло и Эсту.
– Он хотел назвать меня мамой, – тихо сказала я, глядя на Витхара снизу вверх.
Мне это казалось настолько же нереальным, как мое счастье несколько лет назад.
– У него еще будет для этого время, – сказал он, опускаясь рядом с нами и легко целуя дочь в темный пушок на макушке, из-за чего она недовольно заурчала, но палец мой так и не отпустила. – Очень много времени.
Мы с Витхаром долго обсуждали этот момент и пришли к выводу, что Гаяр станет его наследником. Вообще-то разговор об этом завела я: видела, как его сын взрослеет на глазах. Как он старается, не выказывая ни малейших претензий и не выделяя себя среди других хаальварнов. Словом, если можно было представить себе настоящее мужское поведение, то это было оно.
Витхар сказал, что назовет его наследником в тот самый день, когда представит горожанам нашего малыша. Тогда мы еще не знали, кто это будет, но я понимала, что из Гаяра выйдет сильный правитель. Сильный и достойный, его пламя уже сейчас укрощало драконов: пламя десятилетного мальчика! Он взял от отца его силу и жесткость, поэтому я пыталась справиться с мыслью о том, что Гаяр хочет быть моим сыном.
Если честно, я этого не ждала.
– Теарин, – мягко напомнил Витхар, – нам пора собираться. На площади уже собралась такая толпа…
– Она спит, – сообщила я.
– И это нас спасет… возможно, – улыбнулся он. – Давай-ка…
Он осторожно подхватил Аирану под моими руками, мягко разжал крохотные пальчики, поправил ленточку Мирры – оберег-подарок от Лирхэн, которую я носила при себе всю беременность.
– Вот и все. Теперь ты можешь одеваться и приводить себя в порядок.
Она спала! Она действительно спала у него на руках.
Невероятно!
– Тебе повезло, – сказала я, когда Витхар подал мне руку, чтобы помочь подняться.
– Не ревнуй, Теарин.
Я вскинула брови: правда, глядя на него и малышку, я не могла понять точно, кого и к кому.
– Теперь у меня две самые прекрасные девочки на свете… – произнес Витхар, и в этот момент Аирана открыла глаза.
Эста влетела в комнату под вопли одной из самых прекрасных на свете девочек.
– Ничего, – сказал Витхар, вручая ее мне. Наклонился к самому моему уху и добавил: – Одну я уже укротил, справлюсь и со второй.
Что-о?!
Прежде чем я успела ответить, муж уже легонько коснулся крохотного носика и удобно устроился в кресле. В то время, как я кормила дочь и меня одевали, Витхар не испытывал ни малейшей неловкости, зато Эста волновалась и то и дело что-нибудь роняла: готовить местари Ильеррскую к выходу под бдительным взором ее супруга – испытание не из легких.
К счастью, мы все справились: Аирана в пенных волнах детской рубашечки выглядела просто очаровательно. Когда мы вместе шли по коридорам, с любопытством смотрела на все, что попадалось ей на глаза. Если честно, я немного переживала, как она поведет себя, когда увидит толпу, но рядом с Витхаром это волнение стиралось. В конце концов, это ненадолго: нам нужно только показать ее горожанам.
Гаяр дожидался нас у балкона, я на миг замешкалась, чтобы поправить платье, и Витхар хотел перехватить у меня дочь, но не успел.
– Я подержу, – сообщил ее старший брат и, не дожидаясь ответа, ловко забрал Аирану на руки.
Как ни странно, она даже не пискнула. Потянулась рукой к волосам брата, а потом широко улыбнулась.
Улыбнулась?!
– Кажется, мы здесь лишние, – насмешливо произнес Витхар, но в следующий миг хаальварны уже раздвинули портьеры.
Мы шагнули на залитый солнцем и украшенный цветами балкон, над которым пламенем билось знамя Даармарха, все вместе. Толпа взорвалась оглушительными приветствиями и аплодисментами, Витхар говорил (вот зря он занижал свои способности на этом поприще), я же смотрела на собравшихся внизу людей, встречающих нас.
– …и сегодня я хочу объявить не только о рождении дочери, которая солнцем взошла в нашей с Теарин жизни. Сегодня я хочу представить вам своего сына и наследника Даармарха.
Гаяр замер. Я почувствовала это, скорее, даже увидела – как его скулы обозначились резче, совсем как у отца. Но в следующий миг, когда он шагнул вперед и вскинул руку, чтобы приветствовать людей, при этом удерживая на руках маленькую сестренку, я поняла, что мы поступили правильно.