А когда над дворцом с глухим рычанием пронесся дракон, но в его сторону даже никто не обернулся, мягко коснулась пальцами ладони Витхара. Он слегка сжал их и тут же отпустил, положил руку на плечо Гаяру, и мы вместе встретили оглушающий рев толпы. В воздух летели цветы, я же стояла, наполненная счастьем и пламенем, любовью и невыносимой нежностью.
Поймала обжигающий, полный любви взгляд Витхара и улыбнулась. Так, как улыбалась только ему.
Своему любимому мужчине.
Своему единственному дракону.
С которым нас ждал танец длиною в жизнь.
Глава 18
Мэйстон, Аронгара
– Ну, ни чешуйки ж себе, а?! Кто у нас там? – Имери потыкала меня пальцем в живот. Достаточно осторожно, надо сказать.
– Оно пинается, – предупредила я.
– Да ладно?
– А ты положи ладонь.
Имери положила и тут же отдернула.
– Ой!
– Ой, – передразнила я. – Тебе это еще только предстоит!
– Знаю. – Подруга скривилась. – Боюсь до усрачки.
После свадьбы Имери через месяц обнаружила, что беременна, так что можно сказать, она от меня недалеко ушла.
– Чего это?
– Так его ж мало вот там поносить, его ж потом еще и родить надо!
– Вот зачем ты это сказала? – Я отбросила волосы назад, с сожалением пропустила между пальцами темные прядки.
Съемки закончились, но теперь мне нельзя было делать себе цветные уже по другой причине – иртханенок, который драконенок. Мы с Гроу решили, что не хотим знать пол. Точнее, это я сказала, что не хочу, а Гроу пришлось согласиться. Вообще достаточно сложно узнать пол ребенка, когда беременный не ты.
– А потом еще и кормить! Говорят, они больно кусаются!
– Им нечем кусаться, – фыркнула я.
– Ну… щипаются. Или что они там делают. Губами.
Я почему-то представила на груди совсем другие губы, и мне стало жарко. У нас с Гроу все было… сложно. Во-первых, секс. Его не было. То есть кое-что было, конечно, но это случилось, когда я была в неадеквате, мы отмечали завершение Ильеррской, ну и как-то потом все перешло на волне эйфории в несколько иную плоскость. То есть губы Гроу в ту ночь побывали не только на моей груди, равно как и мои – не только у него на щеке, после чего на следующее утро я ходила в еще большей эйфории.
Во-вторых, мы не жили вместе. Да, мы оба жили в Зингсприде, но в разных квартирах. Если можно так выразиться.
Я не представляю, как Гроу выгнал того, кто снимал пентхаус в нашем доме, но теперь это было примерно так: мы ехали домой, расходились по разным квартирам, а потом сидели в видеочатах. Или он приходил ко мне пить кофе. Хотя чаще «пить кофе» к нему ходила я, у него была более крутая кофемашина, и не было Бэрри, которая считала, что должна, просто обязана меня кормить, потому что для будущей мамы я слишком тощая.
Я и правда, к слову, не поправлялась. То есть поправлялась, но как-то медленно: у меня рос животик и грудь, а все остальное оставалось на прежнем уровне. Мечта, казалось бы, но из-за этой мечты меня постоянно тянуло к Гроу. Нет, не так. Меня невыносимо тянуло к Гроу с такой силой, что я готова была смыть электронный ключ в унитаз, чтобы лишний раз не ходить к нему пить кофе.
И в-третьих, у него была таэрран.
Да, таэрран ему не отменили, потому что по законам Аронгары он по-прежнему был виноват в том, что воздействовал на Мирис. И как бы я ни орала по этому поводу, Леона и Рэйнар остались непреклонны и сразу сказали, что не будут запускать дело на пересмотр. Когда я прооралась и спалила пару подушечек в Скай Стрим, меня немного отпустило, но очень немного.
Потому что по большому счету он мог остаться и участвовать в выборах в Ферверне, вместо этого поехал со мной и на пять лет запечатал свое пламя. Добровольно.
В-четвертых… в-четвертых, он обещал дать мне время, и он его дал. Если можно так выразиться. Мы постоянно где-то вместе бывали, но я ни разу от него не услышала ничего в стиле: «Ты уже решила?» – или чего-то похожего в том же ключе. Ну и… да, я все еще ничего не решила. Наверное, это было странно, но я по-прежнему боялась.
Чешуя его знает чего.
То ли того, что в один прекрасный момент я начну вспоминать о случившемся, то ли того, что у нас все получится. Пожалуй, вот этого я боялась еще больше, потому что я отлично знала, что такое быть одной, а вот как оно работает, когда ты абсолютно счастлив – примерно как Теарин с Витхаром, представляла себе крайне смутно. То есть я представляла, как это выглядит: ты приходишь домой, и тебе никуда не надо идти «пить кофе», потому что Гроу уже там, ну или он приходит домой, а я уже там, и можно вместе пить кофе, но как оно будет на деле…
– О чем задумалась? – поинтересовалась Имери, вручая мне чашку с замороженным кремом. – Эй!
Я стянула беконовый шарик и зажевала его сладким холодным кремом.
– О Грофу.
– Прафильно, – передразнила меня она. – Давно пора. А то твое… непонятно кто вылезет, а папки нет.
Я чуть не подавилась следующей ложкой. Причем не уверена, что не подавилась бы именно ложкой, потому что зубы смачно клацнули об нее.
– Ты вообще что такое говоришь?
– Правду. – Имери подперла рукой подбородок. – Вы классно смотрелись вместе у нас на свадьбе. Вот люблю я тебя, Тан, но временами не понимаю степени твоей придурочности. Чего ты вообще ждешь?!
– Мм… – сказала я и стащила еще три шарика.
Имери отставила миску туда, где я не смогу до нее дотянуться.
– Взрослеть тебе надо, Танни Ладэ, а ты все шарики ешь! Ребенку нужны мама и папа…
– А если мама слегка чокнутая?
– Тогда папа нужен вдвойне, – сказала Имери. – Ну и представь, у тебя Ленард и орущее нечто. Что будешь делать тогда?
– Ленард пока еще не у меня.
– Скоро будет, – отмахнулась она. – Слушание когда?
– Через две недели.
– Ну вот. Через две недели будет у тебя, чешуйку даю. В общем, решительно не понимаю, с чего вы еще не пара.
Я чуть не поперхнулась повторно.
– Во-первых, Имери, – выразительно сказала я, – парой мы не станем, пока на Гроу таэрран.
– А во-вторых?
– А во-вторых, это очень серьезный шаг. Гораздо более серьезный, чем кольцо на пальце. Потому что после того, как мы сольемся огнями и заснем вместе, мы больше ни на кого другого не посмотрим физически. На уровне инстинктов.
– Вы и так ни на кого другого не смотрите. В чем проблема-то? – Имери хрустнула шариками, но миску ловко увела у меня из-под носа. – Помнишь ту блондинку, которая вокруг него ошивалась и трясла своим пятым размером, когда ты рядом со мной суетилась? Это родственница кого-то из друзей Гара, я ему еще потом все сказала на эту тему. Так вот, судя по всему, на ней фильтр невидимости стоял. Для твоего Гроу так точно.
Я хотела возразить, но у меня временно закончились аргументы.
Правда, внутренние сомнения не закончились, и на мыслях об этом в квартиру влетел Гар.
– Привет! Девочки, там опять про драконов говорят!
Он щелкнул пультом, и визор вспыхнул на «Соларс Ван».
– Повторное голосование назначено на…
С первым голосованием не срослось: большинство людей проголосовали против отключения щитов.
– Я была недостаточно убедительна.
Кажется, я сказала это вслух.
Имери покосилась на меня.
– Ты? Да я после твоей речи готова была с драконами за лапку здороваться.
– Ты, но не все.
– Я – это уже много. Гар, ты тоже?
Гар кивнул и устроился рядом со мной.
– Людям нужно время, Тан, понимаешь? Это ты у нас теперь дракон. – Он хмыкнул. – А остальные… ну, остальным сложнее. Я, признаться честно, пока с трудом представляю себе дракона на площади. Может, во времена Ильеррской оно и было круто, но сейчас страшноватенько.
Я вздохнула:
– Да. Наверное, ты прав.
Ну или я все-таки была недостаточно убедительна. Я воспользовалась советом Гроу и на пресс-конференции говорила именно то, что чувствую, потом отрывок из моей речи даже везде цитировали: «Времена Ильеррской и Даармархского должны были стать началом новой эпохи, но они не стали. Золотой век иртханов закончился после правления Гаяра Даармархского, потому что мы были к этому не готовы. Мы все: иртханы и люди. Слишком много предубеждений, слишком много тайн между нашими мирами. Я была человеком, я стала иртханессой, но для меня ничего не изменилась. Я осталась прежней: да, во мне живет пламя, но мое сердце по-прежнему бьется в том же ритме, в каком оно билось, когда моя кровь была лишена огня. Я осталась прежней, и я действительно считаю, что рядом с драконами нам всем будет лучше. Иртханам и людям. Исчезнет страх. Уйдет недовольство одних и постоянная напряженность других. Мы действительно сможем объединить миры, но сделать это сможем только мы. Все вместе».
Потом я наслушалась, что эту речь мне писала пресс-служба Халлорана и прочая, и прочая, но мне было все равно. Мне хотелось хоть немного достучаться до людей и помочь драконам, но…
Но.
– Пресс-служба местра Халлорана готова ответить на любые ваши вопросы по поводу предстоящего голосования… – продолжала диктор.
– Мне пора. – Я глянула на вмонтированную в стену универсальную панель: помимо времени, она показывала температуру в квартире и на улице, влажность и включала увлажнитель воздуха или сплит-систему, если что-то, по ее мнению, нарушалось.
– Давай. – Имери поднялась вместе со мной. – Хочешь, я с тобой поеду?
– Нет. – Я покачала головой.
– Точно?
– Точно. Это то, что я должна сделать одна.
Подруга порывисто меня обняла.
– Ладно. В самом скором времени жду приглашения на свадьбу.
Я наступила ей на ногу.
– Ай!
– Вот тебе и ай, – сурово сказала я. – Пока, Гар!
Мы как раз вышли в холл, и Гар тоже меня обнял.
– Вы ведь знаете, что я всегда жду вас в гости?
– На сва… – начала было Имери, но тут же закрыла рот. – Все, молчу-молчу.
Я показала ей кулак и вышла за дверь.
Из ближайшего лифта проще простого было попасть на верхнюю парковку дома, и там меня уже ждал Рон. Вообще-то после официального закрытия расследования по делу кузена Гроу вальцгарды больше за мной не ходили, но сегодня Рон вызвался меня проводить, и я не стала отказываться. Это вообще получилось спонтанно: он просто позвонил и сказал – хочешь, я тебя отвезу? И я сказала: хочу. Потому что соскучилась.