Вальцгарды неотступно следовали за нами, даже несмотря на присутствие Гроу, но мне было не до них. Когда повернули в коридоре, чуть не сбилась с шага, а потом замерла: дверь в комнату, на которую указала волонтер, была приоткрыта.
И заполнена детьми.
Кто-то плакал, совсем малыши возились в углу с пожилой женщиной, у которой тоже был бейдж волонтера. На этом моменте я поняла, что сейчас мне придется расцепиться с Гроу, потому что иначе я просто позорно уткнусь лицом в его плечо и не двинусь с места.
Глубоко вздохнув, отняла руку и шагнула в комнату.
Ленард стоял у окна, его рыжие вихры горели огнем, несмотря на заливающий комнату яркий солнечный свет. Не представляя, что делать и что говорить, я тем не менее ускорила шаг и приблизилась к нему.
— Привет.
Он обернулся, и у меня перехватило дыхание: от взгляда мальчишки мало что осталось, он словно разом повзрослел на несколько лет. И слова у него были совершенно другие, взрослые:
— Привет. Спасибо, что приеха… ли.
Ленард бросил взгляд за мое плечо, и я шагнула к нему.
— Нам нельзя выходить, поэтому… пока тут. — Он кивнул.
— Пока?
— Да, меня должны забрать в интернат. Я, как бы это поточнее выразиться, несовершеннолетний.
Слова, которые он говорил, рвали мне душу, но больше всего меня убивал его голос: пустой, надломленный, страшный.
— У тебя нет родственников?
— Есть. Тетка. — Впервые за все время его губы скривились, выдавая эмоции. — Но она живет во Флангстоне, и ей на меня положить. То есть она собирается приехать через два дня. Так мне сказали. А как будет на самом деле…
Я обернулась к Гроу, и он чуть ли не силой выпер вальцгардов за дверь. Подозреваю, что все-таки силой, потому что на миг все же возникла небольшая заминка, а глаза Единички снова сверкнули алым, отзываясь на звериный огонь. Впрочем, сейчас мне меньше всего хотелось думать о вальцгардах.
— Я сяду, не возражаешь? — кивнула на островок свободного места рядом с нами. — Моя лодыжка требует уважения.
Ленард кивнул и, помедлив, сел рядом со мной. Я подавила желание притянуть его к себе: рано, Танни. Рано.
Сейчас так легко все разрушить…
— Ты почему босиком?
— Моя квартира сгорела, — ответила я.
Ленард широко распахнул глаза.
— Бэрри?!
— Я успела. Теперь мне за это вставят люлей.
— За то, что ты ее спасла?
— За то, что подвергала опасности свою жизнь и жизнь Рихта.
— Он мне ничего не сказал. — Ленард уставился в пол. — Когда я звонил узнать насчет тебя.
— Ну… у него была тяжелая ночь.
— Угу, — тихо сказал он, колупая пальцем что-то на полу.
И снова тишина.
Я понимала, что мне надо его вытряхнуть из нее раньше, чем он окончательно уйдет в себя, но не представляла как.
— Гроу подрался, — сказала я.
— Тоже мне новость, — фыркнул Ленард, но глаз так и не поднял. — С кем на этот раз?
— С каким-то парнем, который сказал, что его помощь не требуется.
— Ну, разумеется, — процедил он, сжимая кулаки. — Помощь им не требовалась, а когда «Хрустальная игла» рухнула…
Он осекся, но потом продолжил. Торопливо, словно пытаясь вытолкнуть из себя слова раньше, чем они заморозятся в нем навечно.
— Они пошли туда, Танни. У них был юбилей… двадцать лет, как они женаты. Ты даже не представляешь, какие счастливые. Мама… она была такая красивая, а отец… Он смотрел на нее так, что я сказал, что сейчас у меня все слипнется от их обнимашек. Представляешь, это были последние слова, которые я им сказал. Я должен был их поздравить, а я…
Ленард не поднимал глаз, на ресницах дрожали слезы. Вместе с этими слезами дрожала я, хотя понимала, что слезы — это уже лучше, чем было до.
— Я просто сказал: идите уже, а?
— Сколько гадостей я говорила своей сестре, ты даже не представляешь. — Сама не знаю, почему именно сейчас вспомнила Леону, но так уж получилось. — Мы не всегда адекватно выражаем свою любовь, Ленард. Но мы любим своих родных, и они это знают.
— Я ведь так и не сказал им, что они клевые. — Ленард растерянно посмотрел на меня. — Что мне достались самые лучшие родители в мире и что я вообще рад, что они у меня есть.
— Они и так это знали. Потому что у них самый клевый в мире сын.
Он глубоко вздохнул, и в эту минуту я притянула его к себе. Резко, одним движением, удерживая первый порыв отстраниться. Спустя короткий миг сопротивления Ленард с силой вцепился в мою рубашку, вздрагивая всем телом, а я сидела и смотрела на колышущееся перед глазами людское море. Их действительно было несметное количество, и даже больше, тех, кто лишился этой ночью самых близких.
Моя мама прошла через все это.
Много лет назад.
В Рагране.
Она справилась, и я тоже справлюсь.
Не знаю, сколько прошло времени, пока Ленард перестал вздрагивать, но руки я разжала в ту же минуту, как он захотел отстраниться.
— Платок есть? — все еще всхлипывая, спросил он.
— Вот, пожалуйста. Рукав гроурубашки к твоим услугам.
Ленард судорожно вздохнул:
— Предлагаешь мне сморкаться в тебя?
— Фу, — заявила я.
После чего он вытер нос собственным рукавом.
— Да плевать. Что с ногой?
— А это меня Гроу уронил, — хмыкнула я.
— Откуда?
— С плеча.
— Он нес тебя на плече?
— Угу.
Ленард снова вздохнул. Глубоко.
— Спасибо, что приехала. Правда. Я тут расклеился немного, но это пройдет. В общем, если ты торопишься…
— Никуда я не тороплюсь, — внимательно заглянула ему в глаза. — А ты?
— А я тем более. Все равно, пока за мной не приедут… — Он пожал плечами, а я в этот момент поняла, что ни в какой интернат он не поедет. Даже на два дня, пока его тетка соизволит притащить свою задницу из Флангстона.
— За тобой уже приехали, — сказала я и добавила: — Хочешь поехать с нами?
— Я все еще не могу поверить в то, что это случилось, — сказала я.
Мы с Гроу сидели на диване в его гостиной: я — подогнув ноги, в одной рубашке, потому что было как-то не до заказа вещей, а он меня обнимал. По-простому, но вместе с тем удивительно уютно и так, что мне становилось страшно. Потому что именно в этот момент я поверила, что так может быть каждый вечер.
— В такое всегда сложно поверить, — отозвался он, глядя на плазму, где вот уже полчаса фоном мельтешили новости. Звук мы выключили сразу (Да и зачем? Все равно везде одно и то же.), а вот картинку оставили. В кадре очень часто мелькали Леона и Вэйлар: первая леди посещала пострадавшие районы, ее брат выходил с одного экстренного заседания и сразу попадал на другое. Виртуального, потому что покидать город правящему сейчас не стоило, да и вряд ли он до такого бы додумался.
Ближе к ночи ожидалась очередная пресс-конференция из Мэйстона, и, судя по всему, до этого времени Леона должна была вернуться. Потому что везде бегущей строкой неслось: «Председатель и первая леди…»
— Кажется, что такое невозможно. Не в современном мире, и уж точно оно не случится с тобой. — Гроу повернулся ко мне, не выпуская из кольца рук. — Но это остается только принять и идти дальше.
Вместо ответа я его поцеловала.
Без намеков, просто так. Легко.
Я была искренне ему благодарна за то, что всю бюрократию с возможностью забрать Ленарда на пару дней он взял на себя. Столько соглашений об ответственности я не подписывала за всю свою жизнь, только чтобы не оставлять Ленарда один на один с тем, что случилось. Сейчас он спал в гостевой спальне: после бессонной ночи и парочки больших пицц, которые мы в себя затолкали прямо в волонтерском центре, его сморило сразу по приезде.
Сейчас ему было легче.
Во сне.
По крайней мере, я очень хотела на это надеяться и за это тоже была безумно благодарна Гроу. За то, что мотался по городу, чтобы все оформить, за то, что в детской комнате, где мы сидели, появились не только пиццы и вкусняшки на всех, но и все необходимое, что было нужно детям. И кажется, не только детям, потому что, когда мы выходили вместе с Ленардом, все волонтеры знали Гроу в лицо, и отнюдь не как знаменитого режиссера.
Вальцгарды не отходили от меня ни на шаг, я лично сунула Единичке в руки коробку с пиццей. Но когда он попытался со мной заговорить:
— Танни…
Я резко перебила:
— Эсса Ладэ. — И вернулась к Ленарду.
— Танни.
Голос Гроу вернул меня в реальность.
За то время, что я провалилась в воспоминания, он умудрился подтянуть меня к себе ближе. Хотя куда уж ближе: никогда в жизни мы не были так близки, как сейчас.
— Как думаешь, что там произошло? Почему они…
— Не представляю. Они вели себя так, словно их мир рухнул и им терять нечего.
Я поежилась.
— Но что могло произойти? Щиты, если я правильно понимаю, усилить нельзя…
— Нельзя, — подтвердил Гроу.
— И растянуть их дальше, чем они сейчас, тоже. На прошлой пресс-конференции Рэйнар говорил, что пламя иртханов усилилось, поэтому драконов выдавливают с их земель. Но не могло же оно за пару недель скакнуть так, чтобы зажать их на крохотном клочке земли и вынудить нападать на города?
— Не могло, — снова подтвердил Гроу. — Особенно учитывая, что кто-то намеренно вывел из строя системы оповещения и не позволил вальцгардам вовремя среагировать.
— Кому это вообще могло понадобиться?!
— Конченому психу.
Судя по тому, как Гроу выплюнул эти слова, я поняла, что с темы надо съезжать. Я не могла чувствовать драконов (по крайней мере, пока), но умудрилась забыть, что их чувствует он. И судя по тому, что он рассказывал раньше, от того, что их вывели за пределы города, легче особо не становится.
— Прости, — сказала я. — Я не подумала.
Вместо ответа он пересадил меня к себе на колени, лицом к лицу.
— Танни, когда ты извиняешься и говоришь: «Я не подумала», мне становится страшно.
— Ну, не все же тебе меня пугать.
Гроу приподнял брови.
— Ты сейчас настолько милый, что я готова в ужасе бежать на край света.