Элизабет взглянула на него с изумлением.
— Ты шутишь, — неуверенно сказала она.
— Случается и такое. Ладно, раз это было не амурное приключение, то как ты умудрилась впасть в немилость?
— Я танцевала в лесу при свете луны. Одна, — ответила Лиззи, удивляясь собственной откровенности.
— А на тебе хоть было что-нибудь надето? — мягко спросил он.
— Не так уж много. — Лиззи подняла глаза на непроницаемое лицо Габриэля. — Вот меня и отправили сюда, поразмышлять над моим пагубным поведением. По возвращении домой я буду вести себя совсем иначе — стану покорной, образцовой дочерью.
— Вот это будет настоящей трагедией, — негромко заметил Габриэль.
— Только не для меня. Я перестану разгуливать по лесам и буду вести себя, как подобает дочери священника. И рано или поздно мне встретится настоящая любовь, поскольку я не собираюсь размениваться на всякие пустяки.
— Идеалистка? Ты меня удивляешь. Я и представить не мог, что ты веришь в настоящую любовь.
— Я не собираюсь беседовать на темы любви с тобой, брат Габриэль. — Она умышленно использовала его монашеское имя. — Как не собираюсь углубляться в свое скучное прошлое. Поверь, твое гораздо интересней. Что ты делал после того, как ушел из монастыря?
— Как выяснилось, обет безбрачия был не для меня. И я поступил, как свойственно любому здоровому юноше: отправился в Лондон, чтобы вознаградить себя за монашеское воздержание.
— Неужто? — заметила она ледяным тоном.
— Само собой, — кивнул он. — Днем я занимался с учеными разных мастей, а ночами погружался в удовольствия плоти. Должен признать, я с лихвой наверстал то, что упустил за годы воздержания.
— Как мило.
— Не нужно морщить свой хорошенький носик, Лиззи. Я и не ожидал, что ты одобришь мое распутство. Я спал со шлюхами и герцогинями, монахинями, принцессами и женами лавочников. Я изучил столько разных способов, что мог бы вскружить голову опытной куртизанке. Поверь, я очень, очень хорош в постели.
Лиззи вдруг стало невыносимо жарко, хотя очаг находился от нее достаточно далеко, так что на кухне царило приятное тепло. Тем не менее она умудрилась окинуть Габриэля ледяным взором.
— Рада за тебя и твоих партнерш.
— Увы, вот уже несколько месяцев я обхожусь без партнерш. Решил, что капля воздержания не повредит моей потрепанной душе.
— Рада это слышать.
— Не радуйся раньше времени, любовь моя. Стоит мне оказаться рядом с тобой, как мысли о воздержании напрочь вылетают у меня из головы.
Лиззи почувствовала, как жар заливает ее лицо.
— Хватит, — сухо сказала она. — Ты просто хочешь, чтобы я испытывала неловкость. Не знаю, почему это доставляет тебе такое удовольствие, однако смею уверить, что я невосприимчива к подобным намекам.
— Ты не кажешься мне невосприимчивой, — возразил он. — Ты выглядишь в меру смущенной и, я бы даже сказал, слегка возбужденной. Я возбуждаю тебя, Лиззи?
— Ничего подобного.
— А вот ты, дорогая Лиззи, возбуждаешь меня весьма успешно. Боюсь, я действительно хочу тебя.
А когда я чего-то хочу, непременно этого добиваюсь. Учти, любовь моя.
Ей все еще было жарко, но вместе с тем она почувствовала внезапный озноб.
— О чем это ты?
Он улыбнулся ей светло и как-то отстраненно.
— Пора тебе возвращаться в свой маленький уютный приход в Шропшире или где-то там еще. Тут у нас не место для романтических девственниц, которые привыкли в одиночку разгуливать по лесам. Кругом полно плохих людей.
— Включая тебя, — поддела она.
— Включая меня, — кивнул Габриэль. — Тебя уже не раз предупреждали, но теперь я хочу высказаться напрямую. Если ты не вернешься в Шропшир…
— В Дорсет, — поправила она.
— Хорошо, если ты не вернешься в Дорсет, я не отвечаю за то, что здесь может произойти.
— Ты в любом случае не отвечаешь за меня, — резко заявила Элизабет. — Я не боюсь тебя, и мне плевать на твои непотребные намеки.
Он протянул руку и стиснул ее ладонь. Лиззи попыталась вырваться, но хватка его лишь усилилась. Габриэль крепко сжимал ее руку — очередное напоминание о том, насколько беспомощной она могла быть перед лицом обстоятельств.
— Из-за меня тебе придется беспокоиться меньше всего. Возвращайся домой, Лиззи, пока еще можешь.
— Что ты делаешь, Габриэль? — На пороге кухни появилась Джейн. Нахмурившись, она внимательно смотрела на брата.
Габриэль выпустил руку Лиззи, улучив момент, чтобы легонько провести пальцем по нежной коже.
— Пытаюсь дать ей хороший совет, Джейн. Тот же самый, какой дал тебе чуть раньше. Лиззи нужно вернуться домой. Тебе также стоило бы уехать отсюда. Мне не нравится то, что творится здесь в последнее время.
— Хватит болтать ерунду, Габриэль. Нет здесь ничего страшного, и ты прекрасно об этом знаешь.
— Три девушки исчезли за последние шесть месяцев, — напомнил Габриэль.
— Девицы нередко бегут из дома. Одна из сестер Твикхем сказала мне, что Моди Поссет была беременна. Узнай об этом ее отец, он бы ее просто убил. Неудивительно, что она решила податься в бега. Наверняка и у двух других девиц были причины не задерживаться здесь.
— Ты просто не хочешь видеть реальность, Джейн, — сухо заметил Габриэль. — Не могу сказать, что я сильно беспокоюсь из-за тебя, — мы с Питером еще в состоянии присмотреть за тобой. Другое дело наша маленькая мисс, разгуливающая по лесу в ночной рубашке.
— В ночной рубашке?! Не может быть, Элизабет… — Джейн выглядела шокированной. — Неудивительно, что ты заболела.
— Убеди ее, пусть возвращается домой, — произнес Габриэль требовательным тоном. — Она должна уехать отсюда.
— Я не собираюсь говорить ей ничего подобного!
В темном коридоре за спиной Джейн появился Питер.
— Что здесь происходит? — поинтересовался он, стягивая с себя кожаную куртку.
— Габриэль говорит, что Элизабет нужно уехать, — тут же повернулась к нему Джейн. — Он все твердит о какой-то непонятной опасности. Питер, пообещай мне, что будешь присматривать за ней, как за мной.
Питер и Габриэль обменялись долгими взглядами. Внезапно Габриэль пожал плечами и вновь откинулся на спинку стула.
— Как хотите, — хмыкнул он. — Не жалуйтесь только, что я не предупреждал вас, когда окажетесь в плетеной клетке.
— О чем это ты? — вскинула голову Элизабет.
— По мнению некоторых, именно так поступали друиды, — медленно произнес Питер. — Сажали людей в плетеные клетки и сжигали заживо.
У Элизабет внезапно засосало под ложечкой.
— А еще некоторые считают, что ты, Габриэль, здесь верховный жрец. Так не ты ли зажжешь факел? — спросила она.
Он поднялся во весь рост, отчего у Лиззи также возникло невольное желание встать. Однако она поборола его. Габриэль наклонился и взял ее руку — ту самую, которую совсем недавно сжимал в своей ладони. На ней еще видны были отпечатки его пальцев. Неожиданно для Элизабет он поднял ее руку к губам и запечатлел на ней поцелуй.
— Я знаю множество других способов воспламенить тебя, детка, — пробормотал он.
Лиззи глянула на него с нескрываемым возмущением, но он уже выпустил ее руку и направлялся к двери.
— Куда это ты? — поинтересовался Питер тоном, который никак не соответствовал его роли покорного слуги.
— У меня вдруг возникло желание навестить Делайлу Чилтон, — лениво бросил Габриэль. — Хочу посмотреть, как обстоят дела с их плетеной клеткой.
Глава 12
Этим чудесным лунным вечером Вайолет Твикхем пребывала в дурном настроении. Во-первых, она подралась со своей сестрицей Роуз, а после таких потасовок у нее всегда было плохое настроение. Ясное дело, это Роуз все замутила. Вздумала строить глазки молодому Билли Томпкинсу, хотя прекрасно знала, что Вайолет уже решила: Билли для нее — идеальная пара. Билли Томпкинс был силен как бык и столь же глуп, но Вайолет не слишком интересовалась его умом. Из Билли должен был выйти хороший муж, хороший отец и хороший добытчик. А Роуз была моложе ее на целых девять месяцев. Ни за что на свете не уступит она ей своего суженого — пусть Билли и был пока в неведении относительно своей участи.
Все это она и высказала Роуз, особо не выбирая выражений. В ответ Роуз выдала такое, что если бы мать ее услышала, как пить дать надрала бы уши. Разрешилось все шумной потасовкой. Вайолет получила несколько синяков и царапину на руке. Зато Роуз в результате красовалась с фингалом под глазом, да и нос у нее раздулся, что твоя слива. Билли теперь дважды подумает, прежде чем кидать в ее сторону заинтересованные взоры.
Но на этом беды Вайолет не закончились. Раньше, когда вся семейка покидала поместье, Роуз и Вайолет могли делать что им заблагорассудится. Мисс Джейн пропадала весь день на конюшнях и не жаловалась, если ей забывали подать еду.
На этот раз она повела себя совсем иначе — должно быть, из-за той рыжеволосой дурнушки, что лежала сейчас в спальне наверху. Ну, не то чтобы она была совсем уж дурнушка… Просто Вайолет, будь она мужчиной, и на милю бы не подошла к особе с таким жутким цветом волос. Вдобавок гостья была слишком тощей. Сама Вайолет весила добрых восемьдесят килограммов, и опыт подсказывал ей, что мужчины предпочитают подружек в теле, а не таких эфемерных существ, как мисс Пенсхерст.
И вот мисс Джейн заставила их заняться уборкой, перестирать кучу вещей и даже приготовить обед. А ведь они были всего лишь судомойками — не больше и не меньше. Ясное дело, сэр Ричард так трясся над каждым пенни, что им и раньше поручали всякие работы по дому. Не то что в приличных семействах, где все слуги четко знали свои обязанности — будь то горничные, прачки или судомойки. Повариха порассказала им о том, в каких домах ей доводилось жить, так что Роуз и Вайолет считали Даремов плохими хозяевами, не способными правильно организовать работу слуг.
Вайолет Твикхем до сих пор злилась на свою сестру и мисс Джейн с ее глупыми приказами. Вдобавок она устала и проголодалась. Последнее, чего ей хотелось, — провести эту ночь наедине с разъяренной сестрой. Роуз ничего не стоило придушить ее во время сна. Или еще, не дай бог, мисс Джейн опять потребует принести горячей воды или возникнет с какой-нибудь другой бессмыслицей.