Люся обернулась – парня уже не было, и давно ли он ушёл? Странный! Ну и ладно. Сегодня, после ночной посиделки с девочками, она позабыла о Вадиме. Девочки-девочки, какие же они хорошие… Ввязаться с друзьями в приключение – это веселье! Люся, правда, не пробовала, но слышала, люди такое устраивают, когда вместе соберутся. Раньше у Люси не было друзей, а теперь… Неужто появились?
Ответа на этот вопрос Люся не знала. Но она знала, что пойдёт к Рите, – прямо сейчас.
Люся обладала шикарной пространственной памятью, а запоминать улочки и переулки города ещё легче, чем тоннели Подземки.
Во дворе никого. Спрятались где-то, притаились. Двор тихонько шелестел, напитывался солнцем. Поскрипывали качели, «скрип-скрип, человек хочет взлететь!», а карусель покачивалась и будто говорила – «и кружиться, и кружиться, как кружат свободные духи!». Духи в мире людей иногда назывались «дети»…
Люся слышала о них. Духи-дети познают мир, его магические законы. В жизни всё повторяется – дети узнают это, кружась на карусели. И за взлётом следует падение – дети качаются на качелях, повторяют тысячи взлётов и падений. Детям приносят сладости – задабривают, чтоб были благосклонны к людям.
Во всяком случае, Люся так поняла.
За окном на первом этаже жмурилась чёрная кошка с большими жёлтыми глазами. Люся прочла записку, прилепленную на стекло:
«Кошка между стёклами не застряла! У неё всё хорошо. Пожалуйста, не надо стучать и переживать. Мы спим».
Люся удивилась записке. Кошка действительно сидела между стёклами. Но так спокойно, что понятно было: она там обитает. Вид у неё был, будто бы она скупила всю квартиру, а может, пятиэтажку с духами-детьми, призраками-бабушками, квартирами болтливыми, сверкающими, и молчаливо-насупленными, где лишь вьётся говорок радио и так старомодно тикают часы. Люся мысленно пронзила пятиэтажку взглядом…
Кошка заметила Люсю и зашипела, выгнув спину.
– Мрррак! – сказала кошка.
Люся обиделась.
– Конечно, я мрак, я из метро. Разве вежливо указывать существу на его сущность? Я же не говорю, увидев вас: «четырёхлапое, презрительно глядящее животное, млеющее на солнце». И потом, вы говорите со мной из стеклянной ловушки. Вы умеете танцевать Пустоту?
– Умммрррри! – ласково проворковала кошка. Развернулась и, легко отодвинув створку окна, спрыгнула с подоконника, скрылась в утренней теплоте человеческого жилища.
Это и была легендарная Верховная Кошка.
Глава тринадцатаяЖелания Дивана
Ещё только пять утра. Люся думает, что все люди просыпаются с солнцем. Как можно спать, когда твой бог проснулся?
Рита спит на урчащем Диване.
Диван мучается от снов хозяйки.
«Что же там у неё? Почему всё страдает и страдает? – думает Диван. – Другие девчонки приводят парней своим диванам, а моя – нет. Смотрели бы на мне хорошие фильмы! Хорошие фильмы – диванова страсть, ох и люблю я хорошие фильмы, мелодрамы дивановаляльные!»
Рита лежит с открытым ртом и дышит беспокойно, будто ей не хватает воздуха. Там, в серо-зелёном плотном сне, её комната превратилась в склеп воспоминаний. Чьи-то голоса близко-близко и руки, и снова хочется от них сбежать на крышу, чтоб прыгнуть в запекшееся раной солнце и разорвать ножом непокорное небо, исполосовать его – да так, чтобы звёздная пыль высыпалась из небесных карманов. Рита бежит на крышу где-то в Петербурге. Она не помнит, что это сон, оттого тонкие металлические ступени скрипят и прогибаются под ногами. И вот Рита на крыше. Над ней созвездие Кассиопея – звёздная буква «М». Это первая буква её имени, а значит, её личное созвездие. Рита понимает – ей дан знак, и пора в дорогу, наверх.
Сон переменяется. Впервые в жизни Рита взлетает – в непроглядное, мутное небо. Она летит туда, где Чёрная Звезда. Во сне Рита знает точно, где она, и что Звезда ждёт её. Чёрная Звезда светит тоскливо, вокруг неё замыкается синий траурный ареол.
«Он любил девушку-солнце. Девушку с золотыми волосами, как у куклы Барби, – и не веришь, что настоящие. Она верила ему, его Лиза».
Кассиопея мигает красным и растворяется в дымке. Кто-то касается Ритиного плеча. Рита вздрагивает, оборачивается… Лиза! Облитая солнечным загаром, обсыпанная веснушками, и улыбается открыто, как всегда. Только грустная у неё улыбка сегодня. Девушка-солнце.
Есть вещи, которые не изменить. С некоторых пор Рита видит во сне только ночь. И никогда – день. Однажды она поддалась солнечному зуду, жаркому чувству влюблённости. Рита разлучила красивую пару. Обидела Лизу – прекрасную девушку. Днём Рита почти не помнит о тех временах. Старается, во всяком случае, не вспоминать.
С каждой ночью её сны становятся всё глубже и глубже, будто бы она проваливается во мглу, в пропасть. Всё тяжелее просыпаться. Сны – яркие и объёмные. Быть может, скоро они станут красочней реальности, затянут, как воронка, в беспросветную мглу.
– Ты была Чёрной Звездой, – говорит Лиза и улыбается. – Я так близко к нему была, везде вместе, к друзьям, на дачу, к родителям. Готовила ему, детей хотели. Я же не знала, что можно полюбить далёкую Чёрную Звезду… Я уже потом поняла – к чему все эти звонки по скайпу по ночам, эсэмэски, якобы рекламного характера…
– Лиза, прости меня! Если бы я знала, что ты такая… Я бы ни за что не стала гулять с ним, правда. Из-за меня вы расстались, а я, такая молодая и глупая… Потом говорила себе: я ни с кем не буду больше, ни с кем, никогда, и так мне и надо! Прости.
Лиза качает головой. Нет, она не простила.
Хочется закричать ей: «Уходи! Прочь отсюда, и не возвращайся, мне больно от одного твоего присутствия!»
Но Рита молчит. А Лиза не уходит.
– Лиза, ведь есть много парней на свете. Неужели у тебя сейчас никого?
– Нет. Ты не понимаешь. Мы с тобой застряли в снах. Я и ты. Когда мы проснёмся, сон не кончится. Он будет продолжаться внутри тебя. Только ты перестанешь его видеть. Знаешь, как выбраться отсюда?
– Может, помириться и простить?
– Это только слова, Рита. Отсюда нет выхода.
Рита стонет во сне. Усердный Диван напрягает пружины, чтобы издать скрип и избавить хозяйку от плена мутного, душного сновидения. Диван знает, что хозяйке плохо, он размышляет.
«Все девчонки приводят своим диванам друзей, разных интересных людей. Мне моя не приводит. Правда, тут нюанс есть. Если парня приведёт – наверняка окажется тяжёлый. Погнёт мне все пружины. А, и ладно! Мне не жалко пружин для моей девочки! Лишь бы она была счастлива. Давно заметил: девчонки, у которых парень на диване, веселее. Чем те, у которых парень крутится на стуле в офисе. Ещё бы! Парень на крутящемся стуле ненадёжен, ох как ненадёжен, я вам как диван говорю! Выбирайте диванных парней. Я бы всем девчонкам на свете это сказал, если б мог».
Для острастки Дивану хочется всё-таки скрипнуть. Не получается: Диван недостаточно живой для внутренних движений.
Рита мучается. Чёрная Звезда летит навстречу, или она сама летит навстречу Чёрной Звезде. «Слышала о людях, которые умирали во сне?» – смеётся Звезда. Чёрный свет заливает космос, от черноты слезятся Ритины глаза.
Диван изо всех сил напрягает пружины, чтобы заскрипеть!
«Что угодно, только не офисные стулья! – в отчаянии думает он. – Как можно полюбить человека, который кружится? Диван – вот и всё, нужно человеку. Тем более солидному мужчине. Я уже не говорю об этих стульях, твёрдых и с сиденьем плоским, как их шутки! Если бы вы знали, девочки, как глупы эти стулья. Вы бы к ним близко не подошли. А глупышки-кровати? Даже не скрипят! Насколько надо быть бездушным, чтобы не скрипеть! Они думают, будто удобны. Они просто бездушны. Им плевать даже, какие сны смотрит их хозяйка! А я переживаю за мою, как я переживаю…»
Космос наполняется гулом – звёзды гудят, как колокола…
«Тебе повезло, – шепчет Чёрная Звезда. – Тебя вызывают из твоего мира. Значит, не время умирать. И всё равно… Скоро придёт моё время. Вот увидишь – оно придёт. Я всегда с тобой. Сны продолжаются и днём. Иногда их называют «подсознанием». Просто ты их не видишь, а они идут, кадр за кадром, лента за лентой».
Рита проснулась от звонка в дверь. На часах пять утра – кого это принесло в такую рань? Соседей опять затопило, что ли?
На пороге стояла Люся.
– Привет, – сказала Люся. – Я поживу у тебя немного, хорошо?
Духи не отличаются хорошими манерами и говорят прямо, как есть.
– Ну живи, что ты спрашиваешь, я же уже вроде сказала, нет? – сонно пролепетала Рита и повалилась обратно на диван.
Её лицо отобразило безмятежное спокойствие. Сны спрятались. Чёрная Звезда летела где-то внутри, по тёмному тоннелю, но Рита отключилась от неё, пусть себе летит.
Диван возликовал, расслабился и заскрипел.
Глава четырнадцатаяВ городе ветер
Ветер – дыхание города. Москва соткана из голосов, которые разбрасывает и приносит ветер. Из-за непривычного окружения, из-за солнечного света – кажется, свет прожигает в одежде дыры – чувства обостряются. Голоса кружат, окружают, одолевают.
«Будь моей… Будь моей душой, – шепчет кто-то с настойчивостью сумасшедшего. Может быть, город. – Будь моей, вместе мы сможем так много. Ты можешь многое, когда ты в Москве. Для размышлений существуют другие города. В Москву приезжают для дел». Люся часто слышит сумасшедший шёпот в листьях, и в крышах, и под шляпами прохожих, и в мыслях.
Люся знакомится с городом постепенно, приручает, постепенно делает его близким, своим, родным. Она бродит по улицам, и мир меняется вокруг неё. За две недели Люся так сдружилась с городом, что светофоры, почти не сговариваясь, устраивают ей «зелёную волну», и она идёт, пересекает беспрепятственно улицы и улыбается каждому встречному. Выглядит она почти как земная девушка – есть, конечно, в ней что-то неуловимо чужое, резкие движения, пронзающий взгляд.
– Я здесь! – услышала Люся голос с крыши. Мальчишка показался там на миг – раскачивался на краю, бесстрашный, и сверкнули полоски на кроссовках, совсем как у Люси, только жёлтого цвета.