– Векша, ты сдурела? Ребят, давайте всё-таки не возьмём её. В цивиле, в белой футболке и в туфлях…
– Это ботинки! – Векше так стало обидно, что она заплакала. Опять что-то неправильно сделала! Опозорилась перед мальчиками! – Ну, женщина всегда должна быть женщиной. Даже под землёй, – оправдывалась Векша.
– Пойдём ко мне домой, Векша. Одежду нормальную подберём тебе, – примирительно сказал Вадим. Он любил подругу именно за её наивность и непосредственность. Ему не нравилось, когда она из-за чего-нибудь расстраивалась. А расстраивалась Векша часто.
Люсю тоже заставили надеть высокие бахилы поверх обычной обуви. Конечно, не знали, что Люсе, чтоб не промокнуть, нужно всего лишь взлететь. Люся решила притворяться «своей»: ей важно довести друзей до цели. Подумать только – друзей! Уже хотелось взлететь от радости.
Они делали так много раз – кажется, с самого рождения. Открыть люк, спуститься и просто идти, надеясь, что куда-нибудь да придёшь. Когда-то они прятались, настороженно относились к случайным прохожим. Со временем наши диггеры осмелели, даже можно сказать, обнаглели. Могли открыть люк посреди бела дня, подмигнуть случайному прохожему и в буквальном смысле провалиться сквозь землю.
По белым разводам на стенах можно было определить, докуда здесь поднималась вода. Иногда она доставала почти до потолка, что встревожило Люсю. Ей-то ничего, она улетит, а вот людям не мудрено погибнуть от наводнения! За полукруглым сводом слышались металлические удары и стоял протяжный, тревожный гул – наверху проходила автострада. Если придёт коллекторная волна, прямо здесь вылезать опасно: может сбить машина. Наверху колёса автомобилей стучали по люкам: «Боммм! Боммм!»
Люсе коллектор не нравился: она знала куда более приятные места – тёмные ходы, не такие шумные и проложены гораздо глубже.
– Ну, тут неудобно! – надрывный голос разрушил гармонию влажного гулкого пространства. Векша ноет…
– Нытья твоего тут не хватало. У тебя есть уникальная возможность повернуть назад, – предложил Валера.
– Ничего, потерпите, – ответила Векша.
– Всё, будет ныть до самого конца, – заверил Кирилл.
– Я же тебе говорила, Векша, в Подземке – каждый за себя, – сказала Рита. – Согласилась идти с нами – не ной!
– Я не ною. А-а-а! Вадим, держи меня!
– Запомни, Векша: в Подземке нет мальчиков и девочек!
– Ну почему у Риты всё получается, а у меня нет…
– Ну как бы тебе объяснить, чтоб не обидеть. – Рита многозначительно замолчала.
– Рита, ты тролль!
– Да, я подземный тролль, а ты чего хотела. Думаешь, в сказку попала?
Люся жалела бедную Векшу. Ну не виновата она, что немного неуклюжа и излишне чувствительна. Зато как она крутит пои! Как управляется с огнём! Векша – дочка солнца. И не надо её обижать.
– Ребята, послушайте! – сказала Люся. – У нас общая с вами цель. Мы все хотим увидеть прекрасную Лелю. И крутого парня, нашего дорогого Леля. Давайте не будем ссориться и критиковать. Каждый делает, что он умеет. Векша – молодец.
Люся заодно проверяла, все ли выпили зелье. Так как возражений не последовало, Люся поняла, все.
– Да, Векша – молодец, – подтвердила Векша и тут же свалилась в грязь. Друзья засмеялись, и Векша сделала вид, будто обиделась.
И всё-таки ребята шли весело. Вадим – и это было глупо и нерационально – прихватил гитару. Что толку от гитары, ей врагов не побьёшь. Вот Валера – молодец, взял нож с собой. Кирилл так вообще… Под строжайшим секретом взял у отца охотничье ружьё. Они, конечно, забыли об этом, как только выпили зелье ложного желания. Друзья мечтали увидеть Лелю. Парни хотели посмотреть на самую красивую девушку на свете, а девчонкам, как они думали, было просто любопытно. Они не знали, что увидят, но зелье ложного желания порождало в каждом потаённые, сокровенные мечты… У каждого мечта была своей.
Когда становилось скучно, Вадим пел. Люся не знала, придумывает он на ходу или исполняет готовый репертуар. Вадим запел песню про неё, про Люсю, сомнений в том, что бард сочиняет сходу, не оставалось. Он пел:
Люся летит по тоннелю.
За неделей проходит неделя.
Здесь два года покажутся веком…
Порваны струны,
Треснула дека,
Старый тоннель покрывается снегом…
Люся летит по тоннелю.
В ответ Люся улыбалась. Всё-таки она ревновала Вадима к его Векше… Люся сумела это скрыть, запрятать подальше. Она делала вид, что ей всё равно.
Друзей окружали серые, мокрые бетонные стены. Лучи фонариков блуждали, освещали пятна и неровности; кое-где ветвились белые грибы, и провода свисали с потолка – Вадим стрельнул фонариком – это оказались пробившиеся корни деревьев… Ребята нашли даже рыбок, вялых, полудохлых. «Рыбёшка!» – шёпотом радовалась Векша. Люся досадовала, что люди медлительны, останавливаются из-за всякой ерунды (рыб, что ли, не видели?) и не умеют танцевать Пустоту по-настоящему – так, чтобы просачиваться сквозь стены своим растворённым ничто…
– Так мы до завтра не доберёмся! – воскликнула Люся.
Векша боялась. Ей было интересно, и она чувствовала себя маленькой девочкой, которую родители могут отправить домой, если будет плохо себя вести… Векша скрывала страх. Цеплялась за Вадима, прижималась, молчала. Иногда дыхание её выдавало… Вадим хотел успокоить подругу и снова запевал, про другое:
Шелест ветра и гулкий свист поездов,
Ритм колёс, запах почвенных вод.
Перекрёстки больших городов,
Крыши – тайны запретных высот.
Друзья вышли в зал, обросший сталактитами, неровными, похожими на клыки и лапы рептилий. Вадим фотографировал силуэт Векши в лучах фонариков, но желания позировать не было, слишком страшно и нужно держать концентрацию! Но Вадим щёлкал, находил новые кадры, чертил полосы и волны света на длинной выдержке. Люся злилась, она не понимала, зачем фотографироваться – они же идут спасать мир! Рита махнула рукой: «Пускай побесятся. Леля подождёт». Вадим написал Векшино имя фонариком – девушка смеялась от счастья, тихонько, она боялась потревожить подземелье, боялась обнаружить себя, мало ли? Векша вела себя очень тихо. На её щеке сердечко было фиолетовым – что это за настроение сегодня, тревога, грусть или ощущение мистики, было непонятно.
Тоннель, бесконечный, хлюпанье сапог, и убаюкивает журчание, от фонариков болят глаза. Идти, просто идти. Когда уровень воды начал подниматься, ребята забеспокоились: накроет ещё коллекторной волной, и экспедиция закончится, едва успев начаться. Никто не высказал свой страх вслух. Вода поднялась почти до пояса, и даже немного сносило. Векша поскользнулась на камне и вскрикнула. Вернуться?
– Вадим. А тебе правда хочется увидеть её? – спросила Векша.
– Кого её?
– Не претворяйся, будто не понимаешь, о ком я! За кем мы, по-твоему, идём?
– За Лелей. Да, говорят, это идеал девушки. Давай не будем пока об этом. Дорога наша длинная, Векша, успеем.
Зелье имело такое действие, что все с глотком его усвоили мысль: Леля – это то, про что они слышали тысячу раз. Тайное и запретное, прекрасное и такое… личное.
Хотя бы раз в жизни нужно увидеть шаровую молнию. И хотя бы раз – Лелю. Леля.
Тёмная, влажная даль – то ли мечта, то ли тоска. Конечно, то, что в подземельях водятся призраки, можно считать выдумкой. Призраки пугаются непрошеных гостей-людей. А люди боятся призраков. Так и живут – друг друга пугаются.
В какой-то момент друзья проходили место, близкое от человеческих станций. Поезд зашумел тихо-тихо, но Люся услышала его. Она вспомнила Рэда и захотела поделиться с подругой.
– Там Рэд, мой друг, – сказала она Рите. – Мы немного поссорились. Мне так не хватает сейчас его философии. Рэд такой философ, знаешь, просто загляденье! Интересно, а Рэд сейчас скучает?
– Наверняка, – сказала Рита. – Мужики всегда так. Накосячат, нагрубят, а потом скучают…
Люся сначала хотела протестовать… Но потом ей так понравилась мысль, что Рэд скучает, и она промолчала.
С Векшей приходилось туго. Она то и дело падала. И не спускалась в канаву. Векша скатывалась, сваливалась. Существуют девушки, которые неуклюже-грациозны, будто на них невидимые каблуки. «Валя» – от слова «валяться», – догадалась Люся, вспомнила настоящее имя Векши. Вадиму приходилось тащить девушку на себе. С тайным удовольствием Люся отметила – Вадим стал вздыхать, будто перед решительным усилием спускал пар. Люся знала: скоро он разозлится на эту неуклюжую Векшу. Быть может, они поссорятся. А рядом она, Люся… Лёгкая и стройная, не знающая усталости. Люся как тьма – бесстрастная, скрывающая многое, успокаивает и нашёптывает сны. Стоп. Считать девушку-человека – соперницей, пытаться занять её место? Гордиться тем, что ты можешь то, к чему неспособны смертные – неприлично. «Помни: Векша не харм», – заметила Люся себе. Из рюкзака Вадима просачивался, вытекал, вторгался во тьму солнечный свет… Его было много, этого света. Люся зажмурилась. Она старалась отвлечься – любовалась Кротами.
Было, чем любоваться! Кроты, как их Люся называла про себя, Валера и Кирилл, казались Люсе единым целым. Связанные одной нитью судьбы, двигались слаженно, плотно шли один за другим. Люся поймала себя на том, что забывает их имена. По тоннелю шествовало одно, парное существо. И существо это называлось «Кроты».
– Поезд… Слышите? – спросил шёпотом Крот-справа.
– Метро-2, – отозвалась Люся.
– Нас не найдут?
– Нет. Я знаю, мы дойдём до логова. Нас охраняют, здесь много сущностного народу в тоннеле. Просто вы их не видите, а я-то вижу.
Белёсые призраки щекотали Люсе ушки, посмеивались. Да, в каком-то смысле они охраняли – хармы не любят убивать при свидетелях. Призраки пели, распевали только что придуманный стишок:
Люся летит по тоннелю.
С ней славный отряд человеков!
Продолжение Люся так и не услышала. Возможно, никакой песни не было. Снова шалило воображение, отражали чьи-то мысли бесконечные стены. Может, и наоборот… Призраки подсказывали Вадиму слова его песен. «Порваны струны, треснула дека, старый тоннель покрывается снегом, Люся летит по тоннелю!» Из-за солнечного света, гулявшего по телу, Люсе казалось, что все вокруг пишут и поют песни.