Их клятвы больше напоминали рабские, нежели брачные. А вот Рианнон удивила, повторив клятвы мужей дословно, добавив, что в семье, каждый получает, столько же, сколько может отдать. Её робкая улыбка после этих слов, была встречена шквалом сумасшедших поцелуев. Казалось, новоиспечённые мужья собрались покрыть поцелуями жену целиком, буквально. Начиная с кончиков пальцев на ногах.
А вот серый наг, был очень и очень краток.
— Моя жизнь в твоих руках, потому что ты и есть моя жизнь.
Но даже этих простых слов хватило богине, что бы принять их, как клятву. Ведь для неё было не важно, что говорят. Она видела мысли и все чувства, до самого донышка души, до самых укромных уголков.
Лёгкий перезвон далёких колокольчиков, и яркое сиреневое сияние обвивается змеёй по рукам стоящих перед алтарём и застывает витым чешуйчатым браслетом. Три змея, два синих и один серый, обвивали лист папоротника. А уродливый шрам пропал, словно и не было. Правда, только у Рианнон.
— Марина, ну, Марина… — я почувствовала, что кто-то дёргает меня за юбку. — Вот, скажи, это наши папы? Да?
— Да, а что такое? — Девочек — нагинь я между собой различала с большим трудом. Больше угадывала по характеру, и по мальчишкам. Судя по тому, что сейчас нагиню сопровождал Ярл, то это Лира.
— Ну, я вот тут подумала, раз они перечисляют, все, что должны были делать для мамы и не делали, и обещают это всё исправить, то и нас с сестрёнкой это тоже касается? Или как? — Девчонка задумчиво теребила расшитый поясок туники.
— В каком смысле? — Не поняла вопроса я.
— Ну так они же папы, а папины дела не делали. Драться не научили, стрелять из лука тоже, ножи метаю, как получится, а не как надо. Охотиться не умею. Значит, и это всё они тоже будут исправлять и учить? — В красивых, голубых глазках было столько надежды.
— А вот то, что ты перечислила, это весь список, чего папы должны сделать? — Ох, чую, травница вырастет ещё та!
— Неее, это так, чтоб долго не перечислять.
— А ты писать умеешь?
— Конечно! Нас мама научила. Мы ж не неучи! — Искренне возмутилась змейка.
— Ну, вот и пиши список! Ярл поможет, если что. Потом пап обрадуешь! — Я довольно улыбнулась.
А то жена у них неумелая и неопытная. Вон, дочек сначала научите!
На улице разожгли большие костры, жарилось мясо, томились отвары. Мужчины показывали удаль, устраивая дружеские схватки на утрамбованных площадках.
Как только была готова первая партия мяса, Саргус и Аскер подхватили подносы с мясом и чаши с отваром и отнесли на алтарь. Угощение от каждой семьи. До этого, я была только на одном празднике у нагов, на собственном представлении клану. И сейчас, судорожно вспоминала, что и как положено делать. К моему облегчению, никаких особых знаний не потребовалось.
Единственный смутивший меня момент состоял в том, что наги, а вслед за ними и медведь, кормили меня с рук. Выбирали самые вкусные на их взгляд кусочки мяса и ломтики овощей и скармливали с пугающим блеском в глазах. Последний раз с такой фанатичностью меня кормили в детстве, с ложечки, чтоб наверняка все съела.
Но потом я обратила внимание, что и Рианнон, и Каяна тоже сами к еде не прикасаются.
— Это традиция, практически ритуал. — Прошептал на ушко Гар. — Муж обязан обеспечить свою самочку пищей. И именно так он даёт понять, что с ним девочка не будет голодать, что накормить пару, всегда будет важнее, чем утолить собственный голод. А самочка принимая пищу, показывает свое доверие к выбранному самцу. А главное, свое расположение. Показывает всем, что именно этот мужчина ей приятен, и она не брезгует прикосновением к нему.
Желание похулиганить подняло голову. И когда Гар подносил к моим губам очередной кусочек, я схватила его так, что сжала зубами кончики пальцев и провела по ним языком, мягко зализывая место укуса.
Мою выходку заметили, и следующие кусочки мне уже подавали с явным ожиданием. Но повторяться мне показалось скучным, однако и обижать мужчин невниманием я не собиралась. Поэтому Дарден поплатился укушенным ухом, а Сид плечом. Самое забавное, что мои покусания вызывали у мужей приступы умиления, а правитель нагов, заметивший наши игры широко улыбался и подмигнул мне, когда мы встретились взглядами.
Мы уже думали о том, как размещаться на ночь, когда в открывшийся портал, буквально вывалился, израненный белый наг.
— Нападение. Солдаты ордена нанесли удар по поселению синих. Нападение отбито, но нескольких девочек с соседних территорий похищены. Также как и Иллая Синяя.
Новость была подобна грому среди ясного летнего неба. Ещё недавно шумный праздник замер, тишина была настолько густой и тяжёлой, что ощущалась удушливым одеялом. Я встретилась и испуганным взглядом Риса и кивнула в ответ на невысказанный вопрос.
— Грозовой клан поддержит синих. — Голос юного нага был полон решимости.
Первое решение главы самого молодого клана.
Я успела заметить, как переглянулись наёмники. Недолгая заминка и наги оказались перед Наарисом.
— Мы просим принять нашу семью в клан Грозовых. — Опытные воины склонили головы перед мальчишкой, который участвовал всего в одной схватке.
— Я, Наарис Грозовой, принимаю вас под сень своего дома. Отныне вы кровь от крови клана Грозы. Ваша жизнь — жизнь клана, сила клана — ваша сила. — Наарис вытянул свой клинок, созданный специально для него Лернарином и сделав надрез на своей руке, протянул и клинок, и пораненную руку побратимам-наемникам.
В воздухе запахло приближающимся дождём, даже небо потемнело на несколько мгновений. Наёмники приняли от Наариса клинок и, сделав надрез, каждый уронил несколько капель в ладонь Риса. По руке мальчишки пробежали несколько молний, а цвет чешуи нагов стал меняться. Минута, и все три нага красовались с темной серо-грозовой чешуёй с разводами ветвистых молний. И это была последняя наша задержка перед броском по следу отступающих с боями орденцев.
— Грозовой перевал поддержит родственный клан. — Сказала я, и эти слова, словно стали сигналом для начала перемещения.
Интерлюдия.
Маркид, оруженосец ордена и внук последнего великого магистра, испытывал несвойственное ему чувство ярости. Само чувство ему было, впрочем, хорошо знакомо, но он впервые испытывал его по отношению к таким же сынам ордена, как и он сам.
Читая о лишениях, которые вынуждены были терпеть люди в новом мире, о жестокости тех, кто их встретил, об ужасах сегодняшнего существования женщин, кулаки сжимались до побелевшие костяшек.
С самых ранних лет мальчишка пропадал на ристалище. Клинок давно стал родным продолжением руки. Несмотря на юный возраст, далеко не каждый из мастеров-наставников отваживался встать с ним в пару. Но мало кто знал, что Маркид занимался не только в библиотеке и на ристалище. В подземельях башни магистра существовало несколько полигонов, где единственный наследник магистра тренировал боевую магию, готовясь бить врага его же оружием.
И сейчас, когда дед объявил о начале великого освободительного похода, он готов был быть тем, кто первым вспорет многовековое ярмо унизительного рабства для людей. Он знал, какой может оказаться цена, но он готов был ее заплатить. Он считал свою жизнь достойной оплатой прекращения бесконечных мучений человеческих женщин.
И вот учебные доспехи сменены на тяжёлые боевые, родовые регалии гордо красуются на нагруднике и предплечьях, он не собирался скрываться. Враг должен знать, кто принесет отмщение за все пережитое людьми.
Но его с отрядом отрядили далеко в глубь наагских территорий с самой непонятной целью, которую он только мог представить. Деду потребовались девочки-нагини. Зачем? Какая честь воину в этом? Какая слава в нападении на беззащитных? Он-то думал, что они сейчас покажут, что есть, кому заступиться и за людей. Что они тоже представляют собой силу, с которой давно пора начать считаться! А получился…
Получился какой-то разбойничий налет! С трудом отбиваясь от наседавших нагов, они убегали, поджав хвост. Воины ордена не старались организовать отпор, не отступали организованно, нееет! Они убегали, по подлому укусив беззащитного, и теперь, старались сохранить свою шкуру.
Но нескольких девчонок не отпускали, упрямо тащили их вперёд, в головную часть войска. И по тому, что делали и как действовали воины света, Маркид понимал, что "бывалые и опытные" воины привычны именно к такому.
Неужели столько лет вот это и были, те самые "славные деяния" и "дерзкие вылазки" во славу ордена?
Но последней каплей для него было, когда услышав испуганный пронзительный крик, он рванул к клетке с пленницами. "Славные" воины света решили скрасить себе досуг и выплеснуть эмоции от того, как наги загоняли их словно диких зверей, уничтожив больше половины отряда.
Но уподобляться тем, чей гнет они мечтали сбросить? Старшие решили, что пленницы стали слишком серьёзной обузой, а потому стоит их прикончить. А раз им все равно помирать, то почему бы перед смертью этим нелюдям не искупить вину всех этих первых народов перед ними, воинами света?
Но выскочивший, словно из под земли специально отправленный подальше сопляк, врезавшись всем телом в уже схватившего маленькую синюю нагиню воина, оттолкнул его и загородил собой подход к клетке.
— Ну, что ж! Значит придется сообщать магистру горестную весть, что его внучок пал от рук подлых нагов. — Гнусно усмехнулся, достав меч один из зачинщиков "веселья". — Он, правда, не сильно расстроится!
Мальчишка понял, что как бы силен и успешен в воинском деле он не был, его просто сомнут числом. Но отступить и допустить откровенную мерзость и подлость, гнусную расправу над безвинными и беззащитными, он тоже не мог.
Не тем принципам он научился, читая хроники до исхода из старого мира, когда ещё белые плащи вместо светлой длани, украшали кровавые кресты. А потому, отступив на два шага от клетки, позволяя испуганным девочкам выйти на волю и шепнув, чтоб ползли со всех ног, как только завяжется схватка, он достал из храна, которым пользовался втихаря ото всех, свою любимый полуторный фламберг.