— Она странная.
— Ее нельзя было воспитывать как обычного человека, слишком разные схемы понимания мира. К тому же постоянное давление — она ведь может любого заставить забыть о проблемах, а воспитание не дает. Ты можешь изменить что-то, но тебе говорят, что это плохо. А потом наоборот, начинают требовать изменять… она-то от городского давления закрыта, это наверняка. Не могли ей такой предохранитель не сделать, иначе на резонансе получили бы маленькое всевластное чудовище, желающее всем добра.
Что-то в его словах снова меня царапнуло. Что именно?
— Ты говоришь — «сделать»? Но ты ведь сказал, что это закрытая информация?
— В последнем поколении подозрительно часто появляются ребята вроде Тини, того же Краба. Такие… — Он изообразил что-то пальцами. — Словно бы сконструированные. Ничего необычного, подобные эксперименты проводятся каждые сто лет. Кому-то приходит в голову «отличная идея», ее реализуют, смотрят за развитием, ужасаются результатам, закрывают. Забывают. Повторяют. Это пусть, интереснее другое — ты рыжего давно знаешь?
— С детства.
— И как у него с огнем?
— Он из семьи потомственных служителей храма огня. Отец, дед, мать — все настоятели.
Инст закрыл глаза и покачал головой.
— Адепт Огня, то есть изначальной линии, приезжает в город, где текущий правитель держится из последних сил. А вместе с этим горячим парнем приезжает парень с задатками менталиста, знающий его с детства.
— Я не всех разумных слышу. В Долине вообще только животных ощущал… я лет до семи не понимал, что другие этого не умеют. Да и влиять не могу, только слушать.
— Для влияния есть твоя сила. Вот ей можно повлиять так, что только ошметки останутся.
— Это не я, оно само.
Инст вдруг засмеялся:
— Очень взросло звучит. — И тут же поднял руки: — Да-да, я все понимаю. Ты просто хотел его остановить. Немного перестарался, но он выглядел вполне остановившимся.
Инст замолчал и помрачнел. Пнул стоявшую у ног коробку, снова подвигал плечами, недовольно морщась, а потом уставился в просвет между домами, туда, где видно море.
Темнеет, опять в потемках домой приду. И уроки не сделал. Что бы еще спросить, пока отвечают?
— Вы в пустошах многих знаете?
Инст покачал головой:
— Многих я знаю в городах. Я штук тридцать прошел, на одном месте долго не сижу. Мой дом там… И семья тоже там. — Он машинально погладил пальцами ободок браслета. Ощупывать металл тенью я постеснялся, но и так было видно, что на нем вырезаны несколько слов. — Вот и хожу по чужим домам. А надоедает, так ухожу в пустоши. Там много народа из бывших гильдейцев шляется. Кто от силы отдыхает, а кто-то наоборот, пытается в ней разобраться. Может, этот прыгун был нашим коллегой с другого побережья, мало ли. Пришел в город, сорвался…
Его пальцы скользили по знакам. Странный браслет, мы же в городе, но смысла надписей я не понимаю. Инст, заметив мой взгляд, пожал плечами:
— Всегда любил по безлюдью ходить, в горах, или где-нибудь в тишине. Искать необычные виды, набираться впечатлений. Но ведь всегда возвращался, а здесь вот что-то никак.
Мне стало неловко:
— Я тоже по дому скучаю…
Кажется, наш разговор закончился. Теперь мужчина только смотрел в сторону заката, отвечая односложно и нехотя. Наконец, я понял, что дальше приставать было бы уже совсем невежливо и попрощался. Кажется, он даже не заметил.
В здании тихо, все занимаются своими делами, только Делитель в холле читает какой-то свиток. Не знаю зачем, но во дворе, подходя к воротам, я потянулся и распахнул их еще шагов за десять. Потом стало стыдно, закрывал руками.
Могла меня подтолкнуть на это моя «линия»? Хотя чего я теперь, все буду оправдывать этим? Но ведь если от Купола я могу закрыться, и это действительно прекращает воздействие, то как закрыться от своего Дара? Может, Дор потому такой вспыльчивый и непостоянный?
Хотя нет, он просто балбес.
К чему может подтолкнуть сила?
Закрывавшая киоск девушка предлагала всем прохожим сок, уговаривая выпить побольше, чтобы ей не пришлось все нести обратно. Я бы поболтал, но в голове кружилась оседавшая муть, так что просто выпил кружку виноградного, поблагодарил и пошел дальше. Вот ведь — когда только изучал сводку по городу, то радовался, что здесь много разных ягод, а в итоге ем их ничуть не чаще, чем в Долине. И на море всего-то раз был, даже не поплавал как следует. Точно, это злодейское влияние моей силы.
Или не она моя, а я — ее? К чему она меня подталкивает? Что, в самом деле, может желать Тень? Как лио, лежать в разных уютных местах? И чтобы не беспокоили. Тогда я ей не понравлюсь, потому что вечно суечусь. И как будет выглядеть ее недовольство — меня утащат в темный угол гибкие щупальца? И больше никто никогда не увидит бедного Эми Дано…
Если подумать, то у такой древней силы как Тень, должно быть довольно много воспоминаний о смерти адептов. И что, она научилась нас защищать? Или наоборот, подставлять под удар, чтобы не беспокоили? Как понять свою силу? Кажется, я понимаю, почему Инст роется в старых книгах. А мне в чем рыться? В завалах старой манги?
Я остановился у фонаря и посмотрел на руку. Короткий шепот… нет, я не понимаю, что это говорит, и кто они. А дымка вокруг пальцев есть. Еще немного — проявилась перчатка доспеха. Зачем-то провел пальцем по столбу — ощущение не как в перчатке, а словно рукой… но доспех-то вот он? И кто тут дурак, если раньше этого не замечал?
А кто тот гений, который придумал и научил тени вот этому?
Не задумываясь, я закрыл глаза и постарался окружить себя тенью целиком. Не доспехом, просто облаком шепчущих теней. На мгновение стало жутко, вспомнился усталый взгляд Сына Неба и слова Инста про искушение… А потом я просто пожелал. Даже не понимая, что именно — я просто хочу чтобы что-то случилось. Даже вот глаза закрываю, чтобы не подсматривать. Ну что, можно?
Тогда осторожно открываем…
Как интересно.
— Кто там? Эми, ты?
— Да, тетя.
— Мой руки и за стол. Ал, ну куда ты из сковородки тянешь, потерпеть нельзя? Сейчас Эми сядет и поужинаем.
Оглянувшись на дверь я вышел из темного угла прихожей. Удобно-то как. Вжик — и лиги как не бывало. Быстро ощупав себя отсутствия чего-то нужного не обнаружил. Значит, перенесся целиком, а не как тот прыгун. Ну надо же…
Еще одна грань Дара. Сколько их во тьме? Как о них узнать? Или достаточно просто попросить?
— Заходил твой одноклассник, Мич, глазастенький такой. Принес старый выпуск манги. Что-то школьное?
— Да, это для клуба, он обещал…
Наверняка хотел проникнуть в мою комнату и обыскать на предмет залежей редких экземпляров. Или завтра потребует возместить его заботу в двойном размере. Надо было что-нибудь из гильдейского подвала принести.
Тетя поставила передо мной тарелку с супом. Дядя угрюмо насупившись поведал, что придется отложить ряд экспериментов, потому что буквально перед приходом вечерней смены дали распоряжение о временном урезании энерголимитов.
Действительно, если Сына больше нет, то что будет с Куполом? И с той силой, которую он давал всем городским устройствам. К тому же Сын с неба следил за особо опасными участками при вторжении, помогая молниями. И эти его дела нам тоже придется брать на себя.
Поблагодарив тетю и кое-как отговорившись от беседы усталостью я дотащился до своей комнаты и взяв со стола журнал упал на кровать. Вряд ли здесь что-то есть о Хенрике. Манга старая, с драной обложкой, подклеенной полосками полупрозрачной бумаги — явно побывала в каком-то месте, где ее день за днем брали полистать от скуки, мимоходом. Странно, что не сдали в переработку. Тянуться через тень, чтобы узнать точнее, было во-первых лень, а во-вторых страшно. Так что не буду…
Мич даже сделал закладку на нужные мне страницы… что на ней написано? Ну да, в глаза я бы ему все высказал, а так получается, что я как бы уже согласен? Ну уж нет! Тоже мне, хитрец выискался. Один экземпляр раз в десять дней, не чаще! И только после возврата предыдущего. И вовсе это не жадность, а разумное ограничение… всяких там маньяков.
Уже не ожидая ничего интересного я стал листать страницы. Герой показан со спины, но это явно не Хенрик — даже если помнить, что манге лет двадцать минимум, сноска на имени гильдейца — Несокрушимый.
«Идет в казематы Стражи, думая о той, с кем ему пришлось сражаться». Да, Мич тут бы заметил кучу тонкостей и выразительных моментов. А мне видно лишь, что он куда-то идет… и кажется, это продолжение истории, а начала нет. Идет, идет, идет. В руке накрытая тканью корзинка. Проходит пост, еще один, оба с щитами подавителей. Дверь изолятора, еще два стражника по бокам. Кадр — опускающееся забрало шлема. Еще кадр — из-за плеча Несокрушимого взгляд на небольшую комнату с узкой кроватью, на которой сидит женщина.
Гильдеец заходит, садится зачем-то на пол. Протягивает узнице корзинку, та не берет.
Мне стало интересно, Неизвестный рисовальщик действительно умел заинтересовать, несколькими штрихами ухитряясь передать в позах эмоции. Видно, что женщина в прострации, а мужчина пытается ее развеселить. Значит в корзинке что? Угощение? Игрушка? Перелистнув страничку убедился в правильности догадки — из корзинки высунул нос щенок. Так, здесь женщина… девушка, точнее, гладит его. Щенок тявкает, пытается облизать девушке лицо. Здесь в щели забрала видно, что мужчина улыбается, когда она все-таки начинает гладить собачку.
«Здесь одиноко. Вдвоем будет веселей. Как ты его назовешь?»
«Бублик.»
Понятно, рисовальщик показал, что щенок свернулся совсем как…
Стоп.
Что?
Быстро пролистав страницы я внимательно просмотрел каждый рисунок. Да, большой, изрядно выше стражников мужчина. Девушка явно ниже его, черные волосы до плеч, лицо почти не показывается — но это всегда так с гильдейцами, только намеки или отдельные фрагменты. «Этика рисовальщика», как это называет чудовищно бестактный Мич.
Дата выхода манги была как раз на оторванном когда-то куске обложки. Все-таки попробовав ощутить что-то Даром я тут же закрылся — слишком много воспоминаний, слишком у многих разумных в руках был этот выпуск. Действительно, лежал в магистратской приемной, а потом валялся в дежурке.