Сначала все было хорошо: Мадос встретил почтительно, его взгляд обволакивал словно медом, ее познакомили с двумя японскими рогнами и другим ученым. Женщин усадили в лаборатории, каждую под серебристым диском.
У всех были «ракушки», и Мадос приступил к объяснениям:
— Есть предположение, что при безмолвном разговоре рогн используется сверхслабое электромагнитное взаимодействие. Оно до сих мор мало изучено, но известно, что магниты реагируют друг на друга в гораздо большем отдалении, чем допускает классическая теория. Видимо, возникает некий резонанс, и мы пытаемся зарегистрировать его чувствительными приборами. Так что, милые дамы, поговорите о чем угодно на своем тайном языке, мы вас все равно не услышим, а мы попробуем хоть чуть прикоснуться к вашему секрету. Начали…
Разговор, естественно, шел по-английски: «ракушки» не могли слышать безмолвную речь. И был интересным: сначала о системе образования рогн в Японии, а потом неизбежно соскользнул на тему семейных отношений. Обе японки были не замужем и, поначалу стеснительно, расспрашивали о проблемах жизни с мужчиной. Потом разошлись, и уже Селине порой становилось неловко. Но вдоволь похихикали, так что мужчины с улыбками оглядывались от пультов.
Наконец приустали, Мадос встал и шутливо поклонился:
— Благодарю, очаровательные создания! Приборы что-то зафиксировали, но изучать результаты придется долго. Теперь отдохните, приглашаю попить чая.
И дальше было хорошо. Вышли в комнату отдыха, где Мадос элегантными движениями сервировал столик. Еще побеседовали за ароматным чаем. Было приятно, что Мадос восхищенно поглядывает на нее. Потом японки засобирались, а Мадос сказал:
— Леди Селина, не задержитесь немного? О вас в общественной базе данных сказано, что вы некоторое время жили в обители Предвечного света. Не расскажете о госпоже Ассоль? Феномен столь долгой жизни очень интересен с научной точки зрения.
Селина задумалась — стоит ли рассказывать и в каких пределах? — а Мадос тем временем проводил японок и коллегу. Вернувшись, налил еще чаю…
— Вы знаете, лучше сами приезжайте в Москву, — сказала Селина и отпила несколько глотков. — Мне неловко говорить о Наставнице за ее спиной. И кроме того, у вас есть своя Танцующая в Цветке.
— О, она гораздо моложе, — чарующе улыбнулся Мадос. — И не так обворожительна, как вы, леди Селина. В вашем лице словно живет таинственное пламя Огненного цветка.
Он наклонился и поцеловал Селине руку. Словно приятный электрический ток пробежал по телу. А Мадос пересел ближе, так что ощущалось тепло его тела. В комнате становилось прохладнее, за окном закружились хлопья снега.
А дальше стало не очень хорошо…
Стены комнаты почему-то плывут вокруг. Селина полулежит, а Мадос нависает над нею и гладит волосы, потом рука соскальзывает на грудь. Селина хочет возмутиться, но почему-то не получается, а касания руки приятны. Вот она забирается под блузку, и соски напрягаются от сладостных прикосновений.
Ее укладывают на диван, мужские руки скользят по бедрам, приподнимают юбку — а она ничего не может сделать, тело полнится безволием и негой. Сумерки обступают ее — это почти угас свет, — а сверху наваливается тяжесть. И кажется, будто толстый червь заползает в нее — ощущение сладостное и одновременно омерзительное.
Плафон лампы двигается на потолке — или это дергается ее тело? Всё быстрее и быстрее толчки — снаружи тела, и внутри него, — и вдруг неприятное жжение разливается внутри живота…
Илья с трудом приоткрывает глаза. Сколько же он проспал? Слабый розовый свет, и рядом что-то белеет — это Акихо. Все тело наполнено приятным изнеможением, столько раз оргазма еще не испытывал. Глаза снова неудержимо слипаются. Еще вздремнуть?..
Постель начинает медленно крениться, и тело соскальзывать — сначала по белой простыне, потом черной. Он падает, почему-то не ощущая ни дуновения на лице. Мягкий удар…
Его вздергивают на ноги, а впереди начинает разгораться мутный синеватый свет. Кое-как скашивает глаза, сначала направо, потом налево.
Справа от него белая маска, и слева от него белая маска. Сердце учащенно бьется от испуга, но потом успокаивается — это просто гейши с напудренными лицами! Наверное, вернулась первая, прихватив и другую, чтобы продолжить с ним какую-то изысканную игру… А следом по спине начинает сползать холодок: слишком жестки эти пальцы, они до боли стискивают предплечья, слишком неумолимо его влекут по смутно освещенному коридору. Да и глаз у масок нет!
Вот и арка выхода. Грубо толкают на каменные плиты, и едва удается привстать, но только на колени.
Площадь! Величественные здания вокруг, темное небо, и холодный голубоватый свет струится из-за колонн. Да это же Луна, только какая-то незнакомая, зловеще мерцающая, висит за ними!..
— Смотри на меня, раб! — звучит холодный голос.
С трудом фокусирует глаза на фигуре впереди.
Снова она! Белое, как маска, лицо, но здесь есть глаза — две щели в непроглядную темноту. Черные волосы шевелятся как клубок змей, а в руках у женщины кнут! Взмах — и боль ожигает голые плечи.
Да и весь он постыдно гол, между бедер свисает жалкий сморщенный пенис. Разве с таким играла Акихо?
— Забудь про Акихо! — снова раздается голос. — Забудь про Селину! Теперь ты мой, и может, я когда-нибудь позабавлюсь с тобой. Но пока…
Снова взмах кнута, теперь обжигает бедра, а мошонку пронзает невыносимо болезненная судорога. Илья кричит, и на лице женщины появляется третье черное пятно — растянутый в ухмылке рот.
«А-нон!». Некий звук раздается вдалеке, и в стылом воздухе веет странным ароматом, будто потянуло жасмином из комнаты Акихо. Но нет, это другой запах…
«А-нон! А-нон!». Звук раздается громче, от аромата кружится голова, и вдруг в ней проясняется.
Думай! Ты в мире лунной богини! Уже был в нем, вместе с Селиной. Только здесь безраздельно властвует демоническая Геката, и рядом нет ни Селины, ни Великой рогны, ни Тайши! Вспомни, что читал о заклинании демонов!
Однако в голове всплывают лишь жалкие обрывки средневековых заклинаний, которые цитировались в учебниках по теологии. Может, и помогли бы, но только тому, у кого горячая вера.
«Ка-нон! Ка-нон!..». Звук становится яснее, от него содрогается воздух. Женщина-демон поднимает безликую голову, черные щели глядят куда-то поверх плеча Ильи. Он с трудом поворачивает шею.
И видит ворота, висящие в пустоте — похожи на те, что ведут в парк Императорского дворца. В них женская фигура раскачивает колокол, до отказа натягивая веревку и отпуская ее.
«Канн-нон! Канн-нон! Канн-нон!..»
Звук становится оглушительным, колонны за спиной Гекаты покрываются трещинами, и вдруг разлетаются на куски. Ее белое покрывало начинает рваться, под ним темнота. Все же Геката пытается снова поднять бич, но ее уносит в синеватый сумрак, где кружатся осколки колонн. Кажется, вот-вот весь этот угрюмо-сизый мир обратится в пыль. Демонические существа подчиняются владетелю Темного чертога, но они не могут устоять перед Той, кто еще до Христа приоткрыла вората ада.
А Илью начинает уносить вверх, и вдруг, задыхаясь, он опять оказывается на постели. Лежит на спине, и Акихо встревожено глядит на него.
— Благодарю тебя, милостивая Каннон! — говорит она, и становится понятно, чей голос достигал той бездны, где очутился Илья. — Простите меня, господин. Я слишком увлеклась и истощила ваши силы более допустимого. Ваш дух оставил тело, глаза остекленели, и я уже хотела позвать доктора. А потом поняла, что за вами явились лисы-оборотни и уводят по темной дороге. Я стала читать молитвы милосердной Каннон и зажгла палочки деодара, его аромат непереносим для демонов. А потом все содрогнулось — и вы вернулись.
— Спасибо, Акихо, — говорит Илья, и голос кажется чужим. — Ты меня выручила… Минутку.
Он еще не совсем вернулся. По правую руку уютная комната Акихо, но по левую медлит угрюмый синеватый мир. Тело Ильи лежит на грани, вот-вот опять соскользнет в пустоту.
В пустоту… В «шуньяту». Что о ней сказала Селина? Что с ней самой?..
И вдруг становится ясно, здесь нет расстояний! Миг — и он оказывается рядом. Селина лежит в сумраке, полураздетая, и над ней нависает темная мужская фигура!..
Тело будто ошпарило, а его кто-то вырвал обратно могучей рукой. Схватился за карман, но его не было, рука скользнула по голому бедру.
— Акихо! — крикнул он. — Принеси трансид, он в кармане куртки!
Девушка исчезла, даже не накидывая кимоно. Через секунду протянула трансид.
Селины нет в сети! Так, успокойся… Обнаружение — они давно задействовали друг для друга эту функцию. Снова сюрприз, трансид Селины не регистрируется!
Спокойно! Рощин объяснял, что Ассоль заказала ему особый трансид.
«Квантовое обнаружение парного устройства»!..
Теперь есть! Селина на территории кэмпуса Хонго, сразу высветилась карта с красной точкой. Подробнее вникать в местоположение нет времени…
— Акихо, помоги одеться. С моей женой беда.
Мелькнула сумасшедшая мысль: с гейшей обсуждает проблемы жены. Но Акихо метнулась в сторону, торопливо обтерла его влажным полотенцем, уже подавала майку и трусы.
— В Токайдо есть ховеры?
— Ховеры только для полиции и экстренных служб. — Акихо тоже поспешно надевала кимоно. — Однако можно заказать мувекс экспресс, для него создается прямая трасса. Только стоит дорого. Заказать?
Илья почти выбежал в гостиную: — Да! И еще я должен заплатить.
Акихо с поклоном указала на столик, где лежал листок пластика. На нем была написана сумма, о которой договаривались.
— Вы не потребовали ничего сверх обычного, — слегка улыбнулась Акихо.
Илья поднес к листку трансид: «оплатить», и тут вспомнил. Без Акихо он не вернулся бы! Хотя может, и не попал в тот жуткий мир. Неважно…
— Акихо, вы ведь компаньонка у гейши. А если я хочу дополнительно отблагодарить вас?
— Переведите желаемую сумму на тот же счет, с пометкой «для Акихо». К этим деньгам никто не посмеет притронуться. Да, и оставьте «ракушку себе». Вам сейчас может понадобиться.