— Хорошо, теперь погрузи всю кисть. Что теперь?
— Это чудесно! Я чувствую…
— Я знаю, что ты чувствуешь. Об этом не говорят… Раздевайся!
Девочка глянула удивленно.
— Цветок не отверг тебя, и мы рискнем. Для тебя это возможно потому, что с тобой буду я. В первый раз пламя должно пронизать каждую клеточку твоего тела, не встречая помех.
Девочка помедлила, а потом начала раздеваться. Селина вздохнула: тело худенькое, да еще застарелые рубцы на спине.
— Ты должна знать, что можешь умереть, когда пламя Огненного мира пронзит твое сердце. Но тогда вместе с тобой умру и я. Думаю, мы выживем. Не боишься?
— Н-нет, — прошептала девочка.
Селина вступила в пламя и протянула к девочке руки, по ним побежали волны голубого и фиолетового света.
— Держись за мои руки и иди ко мне, Эсмеральда! Если будут неприятные ощущения, сразу выйди из пламени.
Девочка стиснула ее руки и ступила в огонь. В зале упала звенящая тишина. Они стояли вплотную друг к другу, и Селину обтекал синеватый свет, а девочку изумрудный. Вдруг эти цвета соединились в изысканном танце, и Селина тоже сделала несколько оборотов, кружа девочку вокруг себя. Потом резко вышла из Цветка, и девочка почти повисла у нее на руках.
— Все хорошо, — прошептала Селина. — Теперь Цветок знает тебя. Иногда приходи поиграть с ним, но не спеши. Много времени пройдет, пока ты тоже станешь Танцующей в пламени. — Она повернулась к хранительницам: — Пусть ей помогут одеться. Дайте пить… Чуть потерпи, Эсмеральда. Скоро тебя отведут отдохнуть.
Она постояла, глядя, как девочку одевают и подносят воды. Зубы выбивали мелкую дробь о край стакана.
— Придерживайте ее, — сказала Селина. — Прими подарок, Эсмеральда.
Она сняла с себя изумруд и повесила цепочку на шею девочки.
— Ты носишь имя этого камня, и он по праву твой. Храни его, но пока не надевай. К сожалению, я не могу остаться с тобой. Но я буду приходить во снах, которые не просто сны. Я расскажу об этом изумруде, и о других чудесных вещах. Мы будем много гулять вместе. Не побоишься меня?
— Нет, леди Селина. Вы теперь для меня… как мать.
Селина отвернулась, смахивая слезу.
— До свидания, Эсмеральда… Отведите ее отдыхать, и три дня давайте только легкую пищу. И, пожалуйста, уйдите все. Пусть останутся только хранительницы.
Она подождала, пока женщины, кланяясь, уходят. Возбужденно щебеча, выпорхнули юные рогны. Селина повернулась к хранительницам:
— Простите, что все случилось так быстро. Эсмеральда необыкновенно одарена, а у меня больше не будет случая. Не мешайте ей приходить к Цветку и пытаться танцевать в нем. Но строго контролируйте, чтобы не переутомлялась. Учите ее всему. Не облегчайте положенных трудов — та, кому суждено властвовать, должна уметь подчиняться. Пройдет десять или пятнадцать лет, и вы почувствуете, что она готова. Тогда пригласите священников из храмов Солнца мира и Христа Спасителя, и проведите посвящение. У вас снова появится Наставница, наверное последняя в этом эоне.
Она вздохнула: — Не знаю, увидимся ли мы снова. Но если понадобится, я буду говорить через Эсмеральду.
— Вы отправляетесь за мужем, госпожа Селина?
— Да. И да пребудет с вами Предвечный свет.
Глайдер вышел из точки перехода на обширной площади: справа и слева недостроенные здания, а впереди громоздкое сооружение из сталепласта и невидимых обычному глазу энергетических полей.
— Внушительно, — сказала Селина. — Хотя не особенно элегантно. По-моему, нас приветствуют.
— Залпами из станнеров, — ответил глайдер. — Уже с десяток стрелявших сами валяются без сознания.
— Сможешь и дальше меня прикрывать?
— Госпожа Селина, мне указали защищать вас так же, как госпожу Ассоль.
Уже и тут она «госпожа», вести распространяются мгновенно.
— Хватит до входа во дворец, не хочу то и дело отвлекаться. Дальше я сама. Приземлись на некотором расстоянии от входа.
Глайдер вздрогнул. У одного из недостроенных зданий полыхнуло белое пламя, раздался грохот, и в воздух полетели обломки.
— А это уже излучатель, — сообщил глайдер. — Пришлось отразить довольно большую мощность.
— Похоже, им придется начинать стройку заново, — сказала Селина. — Садимся.
Глайдер мягко опустился на черно-зеркальные плиты. Шпили дворца отражался в них, словно в сумрачном озере.
— За образец взят Исейон, — заметила Селина, — хотя подданные не будут знать об этом. Верно говорят, что дьявол — обезьяна Бога.
Она вышла и не спеша направилась к дверям. Должна эффектно выглядеть — в огненно-красном платье на черных плитах, но синее она получила право надевать только теперь… Больше не стреляли, однако будто из-под земли появились три человека и побежали к ней. Селина остановилась. Трое тоже перешли на шаг. Впереди, судя по ауре власти, офицер, сзади топают двое с оружием. Варварское, огнестрельное.
Пусть их пламя станет тусклым.
Двое упали, оружие загремело по плитам. Офицер оглянулся, а когда снова обернулся к Селине, на лбу выступила испарина.
— Сюда нельзя! — выдавил он. — Вернитесь.
— Я просто хочу нанести визит председателю, — безмятежно сказала Селина. — И перестаньте стрелять, вы губите своих людей.
— Что с ними? — офицер кивнул на лежащих.
— Отключены двигательные функции. Через некоторое время они восстановится. Но те, кто получил отраженный разряд излучателя, уже не воскреснут.
Офицер замер, глаза слегка остекленели.
— Нет смысла запрашивать инструкции, — сказала Селина, — я все равно войду. Лучше отдайте приказ не стрелять.
Офицер как будто пришел в себя, отступил к дверям и даже открыл одну створку.
— Входите, — хрипло сказал он.
— Благодарю, — улыбнулась Селина, и вошла.
Холл действительно похож на Исейон: две хрустальные лестницы поднимаются вокруг пилона из черного зеркального стекла. Селина мимоходом глянула на свое отражение: словно одета в рубиновое пламя, а с изумрудом смотрелась бы вообще сногсшибательно. Красная королева в сумрачном замке…
На верху лестниц появились две фигуры — одна справа, другая слева… и тут же с грохотом покатились по ступеням вниз.
— Я же говорила, — с укоризной сказала Селина.
Пошла вверх — держась прямо, не касаясь хрустальных перил. Наверху раскрытые двери, а за ними анфилада помещений, тоже с открытыми дверями. Селина усмехнулась, она и сама знает, куда идти. Помещения пустоваты, лишь со временем появятся картины и статуи.
Она входит в последнюю дверь. Это малый зал для официальных приемов — познакомилась с планировкой, войдя в базу данных с глайдера. Обстановка… пожалуй, это модный когда-то стиль хай-тек. Одну стену занимает огромное окно, но в нем не стекло, а энергетическое поле. За окном — панорама строящейся столицы и снежных гор.
— Приветствую тебя, Мадос, — говорит Селина. — Надеюсь, не возражаешь, что мы будем на «ты»?
Мадос сидит в кресле, похожем на пластиковую ракушку. Кресло скорее напоминает трон, голова Мадоса откинута на высокую спинку. Он приподнимается и небрежно кивает.
— Мое почтение, Селина. Твое появление выглядело впечатляющим. Похоже, не теряла времени даром.
— Пустяки. Как видишь, своим уходом рогны избавили тебя от многих проблем. А ты растерял прежнюю светскость, даже не предложил даме сесть.
— Извини. — Мадос не делает ни движения, но из пола поднимается кресло — ракушка поменьше.
— Спасибо, Ваше высочество, — говорит Селина и садится.
Мадос слегка наклоняет голову: — Почему ты обращаешься ко мне так?
— О, не стесняйся. Я знаю о твоей коронации. Пока знают только хэ-ути и верные тебе, а потом узнают и остальные. Будет звучать впечатляюще: «Его высочество Мадос, король двух миров». Хотя настоящий властелин останется в Темном чертоге.
— До времени… А ты хорошо осведомлена, Селина. И стала еще прекраснее, тебе не хватает только твоего изумруда. Ты составила бы мне достойную пару, разве найдешь еще такую? Куда очаровательнее потусторонней блудницы, что называет себя Лилит.
— Ты предлагаешь мне брак? Воссесть рядом с тобой на троне?
— Почему бы нет? Тебе будут поклоняться миллионы. И ты же знаешь, что даже после прихода Распятого я сохраню власть и подданных. Мы будем сиять как двойная звезда, затмевая самого Люцифера. А со временем превзойдем Его.
— Твоя голубая мечта, Мадос? Но я не хочу жить в твоем сумрачном мире. И потом, я замужем.
— Твой муж слабак. Он отказался от борьбы, хотя только у него был шанс. И поделом попал в унизительное заточение.
— Да, он мог стать главой сопротивления. Но не сломил бы мощи Темного чертога, только обагрил руки по локоть в крови. Эта кровь легла бы и на меня. Я не стала бы той, кем я стала: Огненный цветок оставил бы от меня пригоршню пепла. Ты же знаешь, Мадос, кто я теперь — понял, едва появилась на площади.
Мадос привстает. — Извини за недостойную встречу, — насмешливо говорит он. — Я приветствую вас, госпожа. Так ты пришла за мужем?
— Конечно. Пусть его доставят прямо сюда, немедленно.
— Я ведь не обязан подчиняться тебе. Что будешь делать, штурмовать тюрьму?..
Вспыхивает голубая зарница, и стоявшая у стены холорама с грохотом разлетается на куски. Резко пахнет озоном. Селина поднимает бровь:
— Ваше высочество, в следующий раз я могу случайно отклонить лазерный луч прямо вам в голову. Прикажите не стрелять в меня, пусть и в невидимом диапазоне… Благодарю.
— Ты кажешься неуязвимой, Селина, — немного хрипло говорит Мадос. — Однако я могу приказать убить твоего мужа прямо сейчас.
— Не думай, что успеешь. Я вижу твои мысли, и ты начнешь сгорать на невидимом огне в тот же миг. Сгорающим заживо не до приказов. И я не нарушу Закон, у меня есть право защищать себя, а следовательно и мужа.
— Допустим, — напряженно улыбается Мадос. — Но на тех, кто охраняет тюрьму, это не распространяется. Я дам приказ стрелять на поражение, и погибнут сотни людей. Половину вины я, так и быть, возьму на себя, но и у тебя будут руки в крови. Великая рогна не может убивать невиновных.