– Расскажи, Зенек, как ты пруд сделал!
– Случайно. Несколько лет назад я посадил картошку. Ручей разлился, картошка сгнила. Но я прошелся культиватором и выкопал яму. Там они кольцо и ищут. Глубина до колена, но я всем говорю, что там три метра.
В прошлом году женщина руками и ногами за веревку держалась, хотя попой уже дна касалась. Чуть с ума не сошла.
– Зенусь, а может, ты и меня на работу устроишь? – начинает любитель велосипедной езды.
– Предпочитаешь быть троллем или гномом? – спрашивает со смехом Голлум. – Видишь, пан, наши родители жили только землей. А мы уже почти ничего не сажаем. Я в прошлом году пять гектаров лесом засеял. Евросоюз дает деньги. Если гмина позволит, все лесом зарастет.
Королева эльфов любит кино
– С современными детьми что-то не так, – делится наблюдениями Галадриэль. – Им и в голову не приходит нарвать мне, владычице эльфов, цветов, вместо этого они ищут палки отбиваться от троллей. Мы были поспокойнее.
Владычица – пани Малгожата – в этом году отважилась устроиться на работу на рыбный завод фирмы Espersen.
– Почему “отважилась”? Потому что, если долго не работаешь, сложно себя перебороть. А я по-настоящему работаю впервые в жизни.
На интернет-сайте читаем: “Миссия международной фирмы Espersen – доставить на столы европейцев рыбу Балтики. Стандартные продукты – это блоки замороженной рыбы, рыбные куски и филе, а также множество сортов рыбы в панировке”.
Эти стандартные продукты королева сначала очищает от костей, а затем упаковывает. Сейчас у нее месяц отпуска. Что будет потом – неизвестно.
– Может, придется отказаться от хоббитов. Жаль. Но хоббиты не делают пенсионных отчислений, а Espersen делает.
Дети? Я добрый персонаж. От меня они получают артефакт, который будет их защищать.
– Что получают?
– Говорю же: артефакт. Но если группа не ответит на вопрос, одного из них я оставляю в заложниках. О чем я спрашиваю? Какие персонажи были у Толкина. Или задаю загадки: падают с дерева желтые, красные, ветер их носит в разные стороны. Что это?
Загадки я беру из интернета. Уже сложно себе представить жизнь в деревне без компьютера.
В прошлом году у нас было очень много туристов. В целом все довольны. Деревня маленькая – а столько автобусов.
При виде меня они кричат: “Красная Шапочка!” А я им на это: “Извините, дорогие, но вы сказкой ошиблись”.
Хотя иногда попадаются дети, которые читали Толкина, и им здесь не нравится. Мол, все иначе, чем в книге. Я книгу не читала, потому что мы ходили в кино. Читать нужно любить. Я не люблю. Но фильмом осталась очень довольна.
Тролль Первый ждет гмину
– Когда я поднимаю запястье, не могу пошевелить пальцами. – Тролль Первый показывает руку, искалеченную в результате несчастного случая в сельхозкооперативе. – Мою руку затянуло между двух металлических валиков. Врачи спасли только одно сухожилие.
Но к жизни я отношусь так: живем один раз, и нет смысла сильно огорчаться. Сегодня все плохо, а завтра, может, будет лучше. Вот как сейчас. В апреле у меня дом сгорел. Мы жили в бывшем доме для прислуги при усадьбе. Гмина обещала до ноября все восстановить, но еще даже не начинала. Я живу в школе вместе с женой и детьми. И что, мне теперь плакать, что ли?
Сераково? Я сюда попал через государственный животноводческий сельхозкооператив Совно. С отцом произошел несчастный случай, и мне, четырнадцатилетнему парню, пришлось самому вести хозяйство. Но жену я себе в кооперативе нашел. Она хотела вернуться, потому что там все дают. Когда кооператив развалился, мы стали получать пособие по безработице.
Хоббиты? Мне больше всего нравится, что все деньги остаются в деревне. Мы устраиваем праздники: наши женщины готовят, наш хозяин магазина продает пиво, наш учитель музыки играет. Зарабатывают свои, а не чужие.
Тролль Первый легко находит общий язык с детьми.
– А как ему не находить, если он своих одиннадцать штук наплодил, – отзывается из-за газеты кузнец Средиземья, пан Стефан.
– У меня всего семеро, – возмущается Тролль Первый.
Кузнец не сдается:
– Эээ, да каждый второй рыжий на улице твой.
Тролль отмахивается – здоровой рукой.
– Нам еще устраивали педагогические курсы. Рассказывали, что к ребенку нужно относиться так, как он к тебе. Он вежливый – и ты с ним будь вежлив. Он кричит – и ты кричи.
Вообще-то курсов я окончил тридцать или сорок. В жизни бы не подумал, что после училища еще столько учиться буду. И мир мы повидали! Я побывал в Австрии, Чехии, Словакии. И в Англии.
А еще мы показываем нашим гостям природу. Городские дети не знают, как утка выглядит. Колдунья велит им комаров наловить – они идут и ищут. Не знают, что комары днем не летают.
Тролль Второй ставит на хоббитов
– Хуже всего то, что неизвестно, каковы наши возможности. Если гмина отдаст нам здание школы, у нас очень широкие планы развития.
Тролль Второй (пан Юзеф) – это руководитель Хоббитона.
– Сегодня на хоббитах зарабатывают примерно тридцать человек. Мы принимаем несколько тысяч посетителей. Мы профессионалы. Пошли конкретные деньги. Какие? Посчитать трудно, но в сезон выходит по несколько тысяч на человека.
Но если нам не отдадут школу, сложно сказать, сумеем ли мы продержаться. Жаль, если все впустую. Люди изменились. Некоторые боялись слово вслух произнести. А сегодня – разговорчивые, смелые.
Когда-то пан Юзеф работал на заводе корабельного приборостроения. Потом пошел своим путем.
– Поначалу все шло хорошо. У нас с братом было пять магазинов в окрестных деревнях. Мы взяли машину в лизинг. Но общество начало беднеть. А с кем иметь дело хуже всего? С другом! Разве другу в кредит не дашь? Дашь, конечно, а у меня здесь, увы, сплошные друзья. В одном только магазине семь тысяч потеряли на кредитах. Мы были самые смелые, а таким в те годы хуже всего пришлось. Сейчас мы тоже самые смелые. К нам со всей Польши учиться приезжают.
Видишь этот сарай? Я его больше десяти лет назад построил. Мы с приятелями собирались производить запчасти для “малюха”. Не получилось. Сейчас здесь будет корчма “У тролля”. Мы как раз учредили фирму. Попытаемся зарабатывать только на хоббитах.
– Получится?
– Получится – хорошо. А не получится – придумаем что-нибудь еще.
Доктор Идзяк жонглирует мячиками
Конец экскурсии. Вацлав Идзяк встает перед группой солтысов из Люблинского региона. В руках он держит четыре мячика. Правой рукой подбрасывает один мячик, монотонно, медленно.
– В деревне много лет было так. Достаточно было овладеть одним навыком: сеять, выращивать что угодно. Но времена изменились.
Идзяк начинает жонглировать.
– Сейчас нужно пробовать вот так, – говорит он и жонглирует тремя мячиками одновременно. – Или так. – И подбрасывает поочередно то два мячика, то один.
Солтысы с Любельщины качают головами:
– У нас такое не приживется.
– Здесь люди тоже так говорили, – парирует Идзяк.
Солтысы качают головами:
– Здесь нищета. А у нас не настолько плохо, чтобы хоббитами рядиться.
VII. Львов – в Африку
Главное при освобождении льва: делай вид, что ты глупее, чем есть на самом деле. Чем глупее, тем лучше.Поп-арт Радован
– Внимание, здесь жил Караджич. Эти люди – его соседи. Мужчина, лучше их не фотографируйте. Они устали от журналистов. Видите, уже кричат. Не кричите, пожалуйста! Это просто экскурсия. Два поляка, двое русских и японец. А вы не переживайте. Досадное недоразумение. Обычно мы, сербы, очень дружелюбные. О, смотрите, та дама с собачкой нам улыбается.
3 августа 2008 года. Я нахожусь в Белграде на пешей экскурсии по следам Радована Караджича, который скрывался здесь под видом доктора нетрадиционной медицины Драгана Дабича. Мы посещаем его дом, его магазин и его бар. Экскурсия называется “Поп-арт Радован”.
Девушке-гиду лет двадцать. Когда Караджич осаждал Сараево, она еще пешком под стол ходила. Что бы ни происходило, она улыбается.
– Вы заметили? Что-то лежит в его почтовом ящике. Нет, туда лучше не ходить. Я знаю, что туристы из Японии всегда много фотографируют. Но на сей раз это плохая идея.
Мы смотрим на самый что ни на есть обыкновенный многоквартирный дом. Нещадно жарит обыкновенное солнце. В горшке цветет обыкновенная герань. Он видел ее каждый раз, выходя из дому.
Никаких горных укрытий, пистолетов, стрельбы. Детские турники и семь лавочек, выкрашенных зеленой краской. Шестиэтажный дом, на котором кто-то спреем написал “улица Радована Караджича”.
Двадцать второго июля он вышел отсюда с сумками в руках. До остановки автобуса номер 73 ему нужно было пройти всего несколько сотен метров. Одни говорят, что он ехал в отпуск. Другие – что он знал: новое правительство сделает все, чтобы отправить его в Гаагу. Он сел в автобус и примерно через десять минут был арестован. Палач Балкан.
Тысяча лет тюрьмы
Откуда взялась фамилия Драган Дабич? По одной версии, настоящий Дабич до войны был инженером в Сараево. Но так ли это? В этом деле ни в чем нельзя быть уверенным. Западные журналисты в Белграде говорят, что полиция умышленно направляет нас по ложному следу. И что власти заинтересованы, чтобы мы искали хозяина паспорта, бегали по супермаркетам в поисках любимого сыра мнимого целителя и по поликлиникам с расспросами, какими методами он лечил. Они делают все, чтобы мы тратили свое время и силы на несущественные подробности жизни доктора Дабича.
Благодаря этому мы не спрашиваем о самом важном: как вообще возможно, что самый крупный со времен Второй мировой войны военный преступник спокойно ходил по центру Белграда.
– Но эти мелочи тоже важны, – замечает один из иностранных журналистов. – Чтобы понять сегодняшнюю Сербию, нужно понять тандем хороший Доктор Дабич и плохой Мистер Караджич.
Так что давайте поищем истинного обладателя паспорта. Наиболее правдоподобная версия звучит так: настоящий Драган Дабич жил в Сараево. Он погиб от пули сербского снайпера весной 1993 года. Бежал по улице на площадь, где должны были раздавать гуманитарную помощь.