Повилика задумчиво посмотрела на цветы в горшке, которыми обильно украсили интерьер кафе. По сути, Ольга попала в ту же ловушку, в которую каждая из них страшилась попасть с мужчиной. С любовью. Так или иначе, любовь – это всегда зависимость. И не важно, какого пола будет любимое существо. Нельзя познать свободу сердца и счастье единения с любимым.
О секрете Ольги Повилика знала давно. Подруга не говорила. Догадалась сама. Ольгу не интересуют мужчины. Ни в каком смысле. Да, Повилика еще помнит ее головокружительные романы, яркие и незабываемые. Влюбленные взгляды мужчин, сумасбродные поступки, любовные жертвы, принесенные на алтарь поклонения Ольге. Жестокие предательства. Ледяную и заслуженную месть. Силу, льющую через край. А потом романы стали случаться реже, страсти поутихли, мужчины стали безликим фоном, идущим по жизни Ольги. Девочки. Повилика знала, что женская нежность, терпение и хрупкость стали для Ольги утешением, радостью и спокойствием.
Нежные руки, бережные ласки, осторожное удовольствие. Повилика не осуждала. Даже признавала, в этом что-то было. Желание спрятаться от невзгод и предательства в себе подобной, в той, что понимает и утешает.
Но, по сути, та же привязка, та же эмоциональная зависимость, та же опасность. Повилика едва сдержала улыбку. Виринея тоже знала. Не могла не знать. Почему до сих пор ничего не предприняла? Скорее всего, не знает, что с этим делать.
Повилика представила недоуменное лицо Виринеи и закусила губу, чтобы не засмеяться.
– Диана вчера в Люксоре выступала, мне с утра их менеджер звонил, тоже пригласил к ним поработать, – Ольга рассеянно складывала салфетку в самолетик. – Так себе клуб, но, может, отвлекусь.
– Там ни одной профессиональной танцовщицы, просто молоденькие девочки в трусиках вокруг пилона ходят, наклоняются, изгибаются. А танцовщицу первый раз пригласили, – Повилика засмеялась. – В общем, они с Дианкой договорились, что она оттанцовывает один номер в определенное время с пятницы по воскресенье. И все. Свободна. Ну, та согласилась. Позавчера первый раз танцевала. Вышла, все, как положено, нормальный постановочный номер, в своем костюме красном еще. Все трюки отфигачила. Выложилась по полной. Мужики в зале обалдели. Там же полуголые девушки только вокруг шеста ходят, спинку выгибают и себя по попе гладят. Там не танцуют.
– В Люксоре выпивка рекой льётся, – пожала плечами Ольга, – На том и стоят. Я поэтому и сомневаюсь, идти или нет.
– Диана говорит, там арт-директор поменялся. У него совсем другие планы.
Ольга пожала плечами и кивнула, желая услышать продолжение истории Повилики.
Повилика едва сдерживала смех:
– В общем, Диана деньги забрала и свалила. В зал пошли их девочки.
– Ага, Люксор кятс, – Ольга смеялась. – Видела я их. Губы, сиськи и даже жопы наращённые.
– Ну да. Они вокруг пилона ходят, спинки выгибают, трусики под деньги подставляют, а мужики орут: «Типа давай, на пилон лезь! Станцуй! Станцуй!» и денег за обычное хождение в трусики не кладут.
Девушки засмеялись.
– В общем, орут, скандалят, пару столов перевернуть успели и несколько морд набить. Девчонки на Диану надулись, с претензиями. Но ты же знаешь ее. Она сразу охрану себе ставит. За нее есть, кому заступиться. Этот ее ухажер, Раис? В общем, ораву своих ребят пригнал, они Диану охранять теперь будут. А клубу и очень хорошо, больше выручка, – Повилика допила кофе и подозвала официанта.
– Арт-директор похож на адеквата, – согласилась Ольга. – Только он, по-моему, голубенький.
– Диана говорит, что да, – Повилика заказала чайник чая и сэндвич с форелью, очаровательно улыбаясь официанту. – Но он хочет все там поменять.
– Видимо, поэтому они решили танцовщицу на постоянку взять, – Ольга, наконец, решила заняться своим сэндвичем. – А ты к ним не хочешь? – и тут же осеклась. – Хотя из «Стока» уходить только ненормальная будет, а второй клуб тебе слишком большая нагрузка.
– Сейчас соревнование и потом еще это шоу. Нет, мне «Стока» за глаза хватает, – согласилась Повилика.
– Точно, еще шоу, – вспомнила Ольга. – Вика им прям бредила, хотя у нее там не очень большая роль. А я, скорее всего, и вовсе откажусь.
– Это еще зачем? – Повилика удивленно уставилась на подругу.
– У Виринеи наверняка будет сверхсложная хореография, – Ольга замялась. – Я в пару трюков пока выйти не могу. В складку Феликс и в Джанейро. Спина болит.
Повилика улыбнулась и помотала головой из стороны в сторону.
– Виринея тебе этого не спустит. Отказаться от ее шоу?
– У каждой танцовщицы бывают такие времена, когда она не делает того или иного трюка, – Ольга больше убеждала себя, чем Повилику.
– Танцовщица, может, и не делает, – хмыкнула подруга. – Только мы-то не просто танцовщицы. Ты Виринее расскажи, что у тебя спина болит. Знаешь, что она скажет?
– Конечно, знаю. Но я не могу! Вот не могу и все. Мне по-настоящему надо, чтобы сначала эмоции и чувства, а потом реальная жажда мести. Я, как она, не умею просто так, потому что «все сволочи от рождения». Потому что не все…
Повилика сочувственно поглядела на Ольгу. Как она при всем ее цинизме и рассудительности умудрилась сохранить такую наивность?
– Как-то нечестно все получается, – Ольга возмущенно запихнула в рот последний кусочек бутерброда. – Скажи, а Виринея может разоблачить любую из нас? – Ольга запнулась, натолкнувшись на удивленный взгляд Повилики. – Ну, вот захочет и разоблачит? Так?
Повилика помолчала. Она точно не знала возможностей Виринеи. Иногда ей казалось, что она ничем особенным от них всех не отличается. Иногда думала, что предводительница способна практически на магию. Во всяком случае, Виринея частенько проявляла мистическую прозорливость и буквально колдовскую догадливость. Понятно, что она всеми способами поддерживала свой образ всезнающим и всемогущем, почти устрашающим. На доброте, мягкости и любви власть не удержишь.
– Нет, конечно. Просто так не может, – Повилика сильно лукавила, лишь бы успокоить Ольгу. – Там такой же непростой механизм, как и с мужчинами.
Повилика помолчала, придумывая, как осторожнее и корректнее озвучить мысль.
– Во-первых, такую цену требовать она не в праве, даже если ви… одна из нас не хочет забирать силы полностью. Только если мужчина действительно предал. Несомненно и открыто. И согласие нужно очевидное, явное и как осознание того, что она платит за жизнь мужчины.
– Значит, Вика согласилась сама, – вздохнула Ольга.
– Мы еще не знаем, что произошло. Даже не уверенны, что Вика… Вика умерла… – рассеянно произнесла Повилика.
Теперь ей самой не давала покоя мысль, каковы границы возможностей Виринеи. Многие девочки ее откровенно боялись. Да и у нее самой возникло какое-то неуловимое напряжение с главной, неприятная недосказанность. Она явно почувствовала, как в последнее время что-то изменилось. Раньше Повилика была уверенна, Виринея нервничает из-за соревнований, из-за отбора в шоу. Но, сейчас, за нервозностью предводительницы скрывалось что-то другое.
– Это тяжело объяснить. Я чувствую, – Ольга тяжело вздохнула и отвела взгляд.
Это как раз Повилика понимала. Все самое ужасное мы сначала чувствуем. И только когда на нас сваливаются неприятности, когда ситуация заходит в тупик, когда нельзя ничего исправить и изменить, мы вспоминаем, что когда-то там в ретроспективе все чувствовали.
– Отвлекись. Перестань об этом постоянно думать. На соревнования зарегистрируйся. По-моему, ты давно уже не выходила на сцену.
– Я каждый день на сцене.
– Я про настоящую. Прими участие в соревнованиях. «Дэнс Атол» – меня вот занесло, – Повилика смеялась. – Я даже программу новую ставлю. И такое удовольствие получаю, давно так не танцевала. Организаторы номинацию «Ведьмы на пилоне» назвали.
Ольга сморщила носик:
– Я во всех этих клубах завязла. Среди похотливых пьяных рож. Уже не помню, когда на соревновании последний раз выступала.
– Тебе необязательно это делать. Уровень твоего мастерства позволяет танцевать в любом клубе и вообще танцевать, где ты хочешь. А уж с твоими природными способностями вообще делать все, что пожелаешь.
– Это не природные способности. Это дары, купленные непомерной ценой, обменянные на свободу.
– Не нагнетай, Оль. Сегодня же уходи из своих дешёвых баров! – Повилика накрыла своей рукой руку подруги. – В первое время Виринея настаивает, чтобы девочки работали в мерзких, низкопошибных барах. Понятно почему: чтобы новенькие на собственной шкурке почувствовали, что мужики гнусные, грязные и порочные скоты. Я готова понять, что иногда стоит обновить это впечатление, если вдруг несет на розовые сопли. Но тебе совершенно необязательно постоянно вариться в этом дерьме и упиваться грязью. Скоро начнутся активные репетиции шоу, и Вика прискачет, как миленькая.
– Меня эта грязь и не трогает. У меня мужики, скорее, жалость вызывают и брезгливость. – Ольга по-прежнему пребывала в прострации. Ее мысли витали не здесь. – Но, может, ты и права, надо сменить обстановку.
– И деятельность, – добавила Повилика. – С этим шоу девчонки совсем с ума посходили. За оставшиеся партии почти дерутся. По студиям танцев и клубам такие легенды и мифы ходят. Я четыре разных сценария слышала, как пересказывают. И ни один не соответствует действительности. И стрекоз придумали, и бабочек, и даже космонавтов! – девушка хохотала. Ольга тоже улыбалась. – Виринея в жюри Атола сядет. От нее специальная номинация будет и приз. Сразу все решили, якобы она отбирает себе танцовщиц для шоу. Придумали какие-то критерии по росту, весу, объемам талии и бедер. Еще по исполнению трюков. Якобы только те, кто радугу Марченко делает, ей походят…
– Вот тогда я ей вообще не подхожу, – засмеялась Ольга.
Повилика отмахнулась от сарказма подруги.
– Куда ни придешь, все только об этом и говорят. Меня почти с пристрастием пытают. Что будет, да как? Иногда просто до безумия доходит. С последнего соревнования, его Виринея судила, девочку прям со сцены увезли. В обморок упала. Отравление таблетками для похудания. Хотела в какие-т